Сейчас же получалось, что эти политические мертвецы оказались живее всех живых и жаждут Павловой крови.

Личные счёты? Вполне логично. Что Кожухин, сейчас выполняющий роль испорченного телефона для вице-премьера, что Титов, севший на распределение финансовых потоков, явно имели на него зуб. Но были ли у них такие ресурсы, чтобы столь лихо восстановить карьеры? А если были – почему они не всплыли раньше? Ждали, пока страсти после Олимпиады поутихнут? Или просто подгадывали подходящий момент?

Скоропостижное воскрешение обоих в серьёзных должностях никак не давало Павлу покоя. «Проверить бы, чем они занимались всё это время. Глядишь, расклад окажется проще, чем кажется», – немного отстранённо подумал Платов. Он уже дошёл до дома – нужно было переодеться. Там, куда он намеревался нанести визит, предпочитали мужчин в костюмах, хотя необязательно дорогих…

В АП – как называют администрацию президента все, кто понимает, кто и чем там занимается, – интерьер с непривычки удивляет старомодностью. Тяжёлая мебель советского стиля, вычурные люстры, ощущение остановившегося времени – будто бы аппарат ЦК КПСС никуда и не съезжал… Общего впечатления не меняет даже тот факт, что, если верить справочникам, здание, начинённое всем этим добром, отдаёт «строгим рационализмом» и даже несёт на себе отпечаток романского зодчества.

Другое дело работающие в АП люди – ничего «советского» в них давно не чувствовалось. Вальяжные «хозяева жизни» и функционеры старой закалки как-то незаметно сменились поджарыми мужчинами с цепким взглядом. Одного такого – своего приятеля Сергея Каменского – Павел и намеревался повидать. Он был тем, кто мог напрямую связаться с Начальником – а главное, сделать это максимально быстро…

Пройдя через металлоискатель на входе и пожав руку встречавшему его помощнику Каменского, Платов привычно шёл по коридорам, автоматически поворачивая в нужную сторону и периодически здороваясь со знакомыми чиновниками. Ещё чаще – с незнакомыми (в АП царило неписаное правило: если ты здесь, значит, уже «свой» по определению).

У самого кабинета возникло препятствие – вышедшая секретарша попросила подождать: у Сергея Дмитриевича внештатное онлайн-совещание. Обычная, типичная и будто запрограммированная внештатность. «Что ж, подождём…»

Когда Платова пригласили к Каменскому, тот был явно не в духе. Сдержанно кивнув старому приятелю, он подошёл к окну – в его движениях чувствовалось напряжение. Как опытный картёжник, Павел понял: сейчас игры не будет. Как бизнесмен, проект которого пытаются зарубить, предпочёл этого не понять.

Платов постарался как можно короче объяснить, что ему нужно, не нагружая ни экскурсами в прошлое, ни своими теориями заговора. Всё сводилось к тому, что «перебить» письмо от вице-премьера может только резолюция Начальника и, поскольку Начальник платовский проект уже заочно одобрил – вкупе с «Газпромом» и прочими, – вряд ли его мнение успело за несколько недель измениться…

Сергей слушал не перебивая, но в какой-то момент Павел понял, что он «где-то не здесь». Когда же Платов умолк, Каменский без всяких обиняков сказал:

– Паш, я бы и рад тебе помочь, но вот веришь – вообще не до тебя. Тут двух серьёзных чиновников завалили: одного в машине, второго снайпер у подъезда снял. До кучи – мента уложили. Случайно или специально – пока непонятно. Сейчас такая шумиха поднимется: «политическое убийство», «возвращение в 90-е», «передел собственности в верхах», «кровавый режим пожирает сам себя», – передразнил кого-то невидимого Каменский. – В общем, всем тут весело будет. Силовики на дыбы встанут. Твой вопрос ещё вчера мы бы решили, а сейчас не могу, прости… У тебя есть неделя до следующего кредитного комитета – к тому моменту всё немного стабилизируется, и мы по прямой линии… В общем, ты меня понял.

Платов был из быстро понимающих.

Обменявшись ещё парой реплик с Каменским, он покинул АП.

На часах было уже почти двенадцать. Курить хотелось мучительно, в машине он давно уже старался не дымить, но Павел торопился: ему хотелось бухнуться в удобное ложе авто ровно к полудню – как раз в это время по радио начинаются новости. Привычка есть привычка – айфон не заменит фоновую болтовню радиоведущего.

– С вами «Вестник ФМ», меня зовут Александра Панфилова, в эфире новости часа, – приятный и одновременно раздражающий речитатив нёсся, как скорый поезд. – Сегодня в Москве убиты помощник вице-премьера Илья Кожухин и заместитель главы кредитного департамента Центробанка Валерий Титов. Рядом с Титовым застрелен полицейский. По имеющейся сейчас информации, Кожухин убит неизвестным у своего дома в районе Котельнической набережной, а Титов и полицейский – примерно в то же время у входа в здание Центробанка. Все трое скончались на месте. Замглавы администрации президента Сергей Каменский уже выразил соболезнования семьям погибших, а также свою личную обеспокоенность в связи со сложившейся ситуацией. Особо Каменский подчеркнул, что, хотя нельзя исключать у этих преступлений возможных политических мотивов, на данный момент в работе у следствия иные версии. Теперь к другим новостям…»

Дальше Павел слушать не стал…

Он достал из кармана пиджака телефон – одиннадцать пропущенных вызовов, шестнадцать сообщений. Смахнув все уведомления с экрана смартфона, Платов пролистнул список контактов и быстро нашёл номер своего адвоката.

Всем знакомым, ещё помнящим историю платовских олимпийских проектов и позвонившим ему, чтобы разузнать подробности последних событий, Павел отвечал сухо. Да, в курсе. Да, очень жаль. Нет, о назначениях Кожухина и Титова не знал – командировки одна за одной… Скрывать всё равно было нечего, и от этого даже становилось немного обидно. Никаких хитрых комбинаций, пикантных скандалов или теневых сделок. Так, короли да капуста…

На следующий день, добираясь до своего офиса, он изучил пару заметок в интернете и ещё раз прослушал радио, но ничего принципиально нового не узнал. Как и предсказывал Каменский, журналисты моментально заняли две позиции. Одни сгущали краски, проводя параллели с разборками 90-х и смакуя кровавые подробности, другие же под предлогом убийства приступили к критике власти. Последних, как, впрочем, и самого Павла, особенно заинтересовало, чем же покойные занимались в последние годы. Нарыли негусто: трастовый фонд, какие-то сделки с недвижимостью, бизнесы крайне «успешных» жён, инвестиции в агропром… Сверхдоходами тут не пахло. Да, назвать это скромной жизнью язык бы не повернулся, но всё как-то без размаха. Примечательным было разве что тактичное умалчивание корреспондентов о сроках последних назначений и их предпосылках.

Оказавшись в офисе, Павел быстро потерял нити мыслей о покойных. Дела и рутина накрыли с головой. Чтобы система работала, за ней нужно непременно следить – те же физики неоднократно подмечали, как влияет на результаты опытов наличие наблюдателя. И тут уже всё зависит от приоритетов: какие-то задачи можно делегировать, а что-то лучше проконтролировать или сделать лично. Опытный руководитель не только умеет не брать на себя лишнего, но и отличает одно от другого. Высший же пилотаж состоит в том, чтобы быть в курсе всего происходящего. Для этого мало просто трудиться по графику – нужно буквально жить своей работой, вникая в бесчисленные тонкости.

Совещания, общение с юротделом и застройщиками, подписание документов и бесконечные звонки оттеснили размышления о вчерашнем. И когда Рома Сабуров, руководитель департамента внешних коммуникаций, позвонил и попросил выделить ему вечерние полчаса, Платов согласился без всякой мысли о собственных проблемах.

Со стороны Роман Сабуров слабо напоминал человека, занимающегося пиаром крупной компании. В нём можно было заподозрить слесаря, механика, боксёра, но уж никак не специалиста по информационной политике. Низкий лоб, мясистые уши, какой-то агрессивный нахрап ноздрей – во всей его фигуре чувствовался отпечаток рубанка. Он и двигался с грацией железного дровосека, недавно получившего живое тело. И тем не менее это был тот случай, когда природа заложила хороший «софт» в неказистое «железо».