Анна встретила его взгляд с неприкрытой яростью, но в глубине души почувствовала, как её решимость начинает дрожать. Его слова не звучали как угроза, но в них была такая непоколебимая уверенность, что спорить с ним казалось бессмысленным.

– Почему? – спросила она, её голос сорвался на шёпот. – Почему я так важна вам? Почему вы не можете просто оставить меня в покое?

Он не ответил сразу, только выдохнул, словно боролся с внутренним решением.

– Потому что только ты можешь закончить то, что начала, – наконец сказал он, но это звучало не как объяснение, а как утверждение. – И я не позволю тебе сбежать от этого.

Он снова развернулся, не отпуская её руки, и повёл её дальше, его шаги были быстрыми и решительными. Анна шла за ним, чувствуя, как внутри неё разгорается новый огонь. Она не собиралась оставлять этот разговор. Её гнев и любопытство слились воедино, и она знала, что теперь ей нужно понять правду, чего бы это ни стоило.

Аластор не сбавлял шага, его хватка на запястье Анны была крепкой, но не жестокой. Она пыталась вырваться, но он двигался с такой решимостью, что её сопротивление казалось ему просто досадной помехой. Она кипела от гнева.

– Отпустите меня! – выкрикнула она, её голос эхом разнёсся по пустеющей улице.

– Если бы это было безопасно, я бы отпустил, – сухо бросил он, даже не замедлив шаг. – Но ты должна кое-что увидеть.

Анна почувствовала, как её охватывает тревога. Этот тон, его твёрдость – всё это не предвещало ничего хорошего. Она замолкла, лишь пытаясь идти быстрее, чтобы не споткнуться.

Спустя несколько минут они остановились перед массивным зданием, построенным из серого камня, с высоким куполом в центре. На входе сияла эмблема в виде Искры, обрамлённой витиеватыми линиями. Анна почувствовала, как внутри неё всё сжалось.

– Что это за место? – спросила она, её голос был пропитан подозрением.

– Центр изоляции и поддержки, – ответил Аластор и подтолкнул её вперёд, заставив войти.

Внутри воздух был тяжёлым и стерильным. Стены сияли белизной, а вдоль широкого коридора стояли стражи в форме, наблюдающие за проходящими. Анна хотела спросить ещё что-то, но Аластор не дал ей времени на это. Он твёрдо вёл её вперёд, пока они не оказались перед большими прозрачными дверями.

Он открыл их, и Анна замерла, как вкопанная. Перед её глазами открылся огромный зал, в центре которого располагались десятки изолированных капсул. В каждой из них лежал силестин. Некоторые были неподвижны, словно спали, а другие корчились в муках. Их Искра вспыхивала, как дикая молния, некоторые разряды оставляли ожоги на их коже. Стон боли, хоть и приглушённый, эхом разносился по залу.

Анна почувствовала, как холод пробежал по её позвоночнику. Она сделала шаг назад, но авриал был рядом и не дал ей уйти.

– Смотри, – сказал он жёстко. – Это то, от чего ты хочешь отвернуться.

Она обернулась к нему, её глаза блестели от страха и недоумения.

– Что с ними? – спросила она, голос её сорвался на шёпот.

– Это Искряная чума, – ответил он, его голос был холоден, но в нём чувствовалась скрытая боль. – Болезнь, которую никто не может объяснить. Никто не знает, как её предотвратить, и никто не знает, как её лечить. Мы пытаемся, но всё напрасно.

Анна медленно перевела взгляд на одну из капсул. Внутри молодой парень, не старше двадцати, судорожно извивался. Его тело трясло, а из пальцев вырывались вспышки света, бьющие в прозрачные стенки. Лицо его было перекошено от боли, а глаза закрыты, как будто он пытался вырваться из собственной агонии.

– Сначала Искра выходит из-под контроля, – продолжил Аластор, его голос звучал глухо. – Её выбросы становятся слишком сильными, и силестины больше не могут управлять ею. Потом Искра истощается, не успевая восстановиться.

Он сказал это с ледяной отчётливостью, но в его голосе ощущалась скрытая боль. Анна повернула к нему голову, встретив его серебристый взгляд.

– Мы изолируем их, чтобы они не навредили другим и себе, – продолжил он, указывая на капсулы. – Но это не спасает. Болезнь забирает их одного за другим. Они утрачивают свою сущность, свою Искру.

Анна отвела взгляд, не в силах больше смотреть на парня в капсуле. Она закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, но в её голове крутились только слова Аластора.

– Зачем вы это показываете мне? – резко спросила она, её голос дрожал. – Я… Я ничего не могу сделать…

Аластор наклонился к ней, его взгляд был пронизывающим.

– Мастер жил в то время, когда эту болезнь удалось победить, – сказал он. – Его записи – единственное, что у нас есть. Он изучал эту чуму, пытался выявить её причину и найти лекарство. И дневник… Если мы не переведём его, все эти силестины погибнут. И не только они.

Анна посмотрела на него, её сердце бешено колотилось. Она пыталась подобрать слова, но не могла. Зал с больными силестинами, их страдания и отчаяние оставили её без сил.

– Ты думала, что это просто игра? – продолжал он, его голос был как удар. – Нет. Это не только твоя жизнь. Это судьба всего мира. Ты можешь ненавидеть меня, можешь считать, что я хочу использовать тебя. Но если ты уйдёшь сейчас, ты оставишь их умирать.

Её взгляд снова упал на капсулы. Она не могла поверить, что от неё могло зависеть столько жизней. Всё внутри неё кричало, что это слишком большая ответственность, что она не может этого вынести. Но слова Аластора резонировали в её голове, заставляя задуматься.

– Что вы от меня хотите? – наконец спросила она, её голос был слабым.

– Чтобы ты сделала то, что можешь лучше всего, – сказал он тихо, но твёрдо. – Чтобы ты перевела этот дневник. Это всё, что я прошу.

Анна стояла, её плечи ссутулились, а взгляд метался между капсулами, в которых мучились больные. Её сердце сжималось от боли, но она не могла отвести глаз. Сцена, разворачивающаяся перед ней, словно отпечаталась в её сознании, и слова Аластора эхом разносились в голове.

Она медленно повернулась к нему, её глаза блестели от слёз, но голос звучал твёрдо.

– Почему вы не сказали мне раньше? Почему скрывали это? – её слова прозвучали как обвинение.

Аластор смотрел на неё долго, его взгляд был напряжённым, словно он взвешивал каждую свою мысль. Он увидел, как её губы дрожат, а дыхание становится прерывистым, как тяжело ей даётся понимание, что её действия могут решить судьбы других. И наконец он заговорил.

– Из-за этого, – сказал он тихо, но его голос был твёрдым. – Я не хотел, чтобы ты несла этот груз. Никто не заслуживает такой ответственности, тем более чужой для себя.

Анна смотрела на него, её брови были хмуро сведены, а губы сжаты. Она стиснула кулаки, чувствуя, как злость смешивается с болью.

– И что теперь? – горько спросила она. – Теперь, когда я всё знаю, будет ли мне легче жить с этим?

Аластор чуть склонил голову, его взгляд стал мягче, но от этого он не терял своей проницательности.

– Ты уже знаешь ответ, Анна, – сказал он. – Я хотел этого избежать. Но ты увидела это и теперь решение остаётся за тобой.

Анна сжала зубы, её голос задрожал, но она старалась говорить твёрдо.

– Это проблемы вашего мира, не моего! – почти выкрикнула она, отступив на шаг. – Я хочу лишь одного – найти в дневнике способ, как мне вернуться домой. Всё остальное меня не касается!

Её слова повисли в воздухе, как удар. Но вместо того чтобы разозлиться, Аластор лишь внимательно посмотрел на неё. Его глаза сузились, и в них появилось что-то, что заставило её замереть.

– Не верю, – сказал он наконец, его голос звучал тихо, но в нём слышалась горечь. – Не верю, Анна, что ты можешь быть такой жестокой.

Она отшатнулась, его слова будто резанули её. Её губы дрогнули, но она тут же сжала их, стараясь не показать слабость.

– Вы совсем не знаете меня, – ответила она резко, но голос её был едва слышным. – Я просто… я просто хочу вернуть свою жизнь. Всё, чего я хочу – это домой.

Аластор посмотрел на неё так, будто видел насквозь. Его серебристые глаза блеснули в свете ламп, освещающих белые стены зала. Он сделал шаг ближе, не отворачивая взгляда.