Внимательно осмотрев фасады однотипных домов, я насчитал с дюжину камер. И как ни прикидывал, а придумать к тюрьме такой путь, чтобы не попасть под них совсем, не получалось. К тому же, если я буду прицельно избегать зоны их покрытия, это почти стопроцентно вызовет подозрения у сотрудников Ордена. Единственное возможное решение - казаться естественным. Изображать такого же местного жителя, пусть и новичка. У них же бывают тут новички, да?..
Чёрт, меня ж сразу поймают! Вот просто в первую же секунду кто-нибудь ткнёт в меня пальцем и закричит “держи наркомана!”. Наркомана, именно так. Ну а кто ж ещё додумается перелезть через зачарованный периметр и, сунув руки в карманы, прогулочным шагом и чуть ли не насвистывая, переться прямиком под десятки бдительных объективов мимо тихо охреневающих местных?
Я выдохнул. Представил себе разлитую по бокалам Ксюху, которую смакуя пьют Разумовский и компания, и вытолкнул себя из-за сосны. Если я не справлюсь, очень скоро её Пламень окажется в минибаре бронированного “мерса”. И этого я не допущу.
Когда я поравнялся с первым гражданским, то от волнения, думал, позабуду как правильно переставлять ноги, запутаюсь и плашмя шлёпнусь на бетон. Но человек совсем не обратил на меня внимания, продолжая что-то нахмурившись изучать на экране маленького планшета. Следующий тоже был занят своим делом. И следующий. А уж та пара на лавочке у совсем молоденькой огороженной сосенки с памятной табличкой и подавно. Проходя мимо, я скосил взгляд и быстро прочёл, что на ней было написано. “Оперативник Маслов Сергей Сергеевич, пал в бою за Человечество”. Парень с девушкой целомудренно держались за руки и негромко переговаривались, как если бы у этого мемориала погибшему сотруднику Ордена надолго прощались…
Я почему-то обратил внимание на девушку. Ничем, кроме униформы, вроде бы не примечательная, она, тем не менее, прямо-таки впечаталась в мою память: ни навороченной причёски, ни макияжа, в целом простенькое личико, не отражавшее ничего, в общем-то, особенного. Таких сотни в толпе в час-пик. Девушка казалась воплощением слова “обычная”. Разве что на рукаве её едва виднелся отличительный знак - серый, в цвет униформы, медицинский крест.
Чем глубже я входил в городок, тем сильнее ощущал нарастающую… нет, не тревогу даже, а полнейшую, обезоруживающую растерянность. Ведь я ожидал увидеть что? Скорее всего какой-нибудь военизированный охраняемый объект с кучей шагающих в ногу солдат, громкоговорители по столбам с громыхающим маршем, что-то вроде плаца, ну и казармы, казармы, казармы. Но никак не жилые дома с вывесками продуктовых магазинов! Или салонов красоты! Или спортивного центра! Или…
— Извините, а вы новенький?..
Я врос в бетон дорожки прямо там, где меня окликнули. Это были… дети! Девочка и мальчик лет по восемь, не больше! Они смотрели на меня без смущения и ждали ответа.
— Новенький, - кивнул я и как можно натуральней улыбнулся.
— А вам подсказывать надо, да? - вышел вперёд бойкий мальчишка.
— Просто мама говорит, что новеньким надо подсказывать, - картаво пояснила девочка.
— Правильно мама говорит, - толкал я наружу слова. - Но я знаю, куда мне нужно. Спасибо.
— Пожалуйста, - хором ответили дети и, с чувством выполненного долга, переговариваясь и смеясь, побежали к ничем не огороженной детской площадке, полной копошащихся в песке сверстников. Там же были и дети постарше: кто-то играл в баскетбол, а кто-то с ракеткой в руках упорно сражался с тихим ветерком, которого вполне хватало, чтобы воланчик не летел куда нужно. Не знаю почему, но я поспешил отвернуться.
Весь оставшийся путь до входа в здание тюрьмы я не мог отделаться от ощущения, что каждая камера наблюдения провожает меня объективом. От волнения меня аж затошнило. Жуть как не хватало кислорода, а может и наоборот - его оказалось слишком много среди всех этих сосен! Голова шла кругом, отовсюду слышались голоса детей, женщин, чей-то беззаботный смех, звучала негромкая музыка по знакомой с детства радиостанции. Казалось, я угодил в параллельную вселенную, где всё и у всех хорошо.
Чёрт, да я готов был уже бросить всё и прямо сейчас побежать обратно! Но перед глазами так и плескался белый огонь из бутылочек автомобильного минибара Разумовского…
У дверей в тюремный блок отсутствовала охрана. Отметив это, я едва-едва справился с волной паники: меня ждут! они всё уже знают! они заранее стянули силы, чтоб захват получился стремительным! От таких мыслей я еле как заставил себя поставить ногу на первую ступеньку. Мне нужно было наверх. Маятник Леры на спутниковом снимке указывал в левое крыло второго этажа, я это хорошо помнил. И тащить туда себя пришлось чуть ли не за волосы.
В коридоре наверху я выглянул из-за угла, но не увидел ни камер, ни гражданских, ни, опять же, охраны. Страх почему-то толкал меня на сущую глупость - провалиться сквозь первую же стену, чтобы не идти вдоль всего коридора, где я был бы как на ладони, словно лабораторная мышка, но уже с трудом сопротивляющийся разум всё же ставил его на место. Что за бред? А вдруг там солдаты? Где-то же в здании тюрьмы должны быть солдаты, верно?!
Ощущая ноги окостенелыми, я как во сне почти целиком миновал коридор, который оказался значительно длинней, чем я думал. И в конце растеряно понял, что напрочь забыл, какая по счёту дверь должна бы вести в камеру Алины. Вокруг не было ни души, и в воздухе вибрировала какая-то нехорошая тишина. Приглядевшись к дверям, я вдруг осознал, что между ними нет никакой разницы - они все были самыми обычными, квартирными, и вообще не имели никаких внешних засовов. Но маятник не мог ошибиться! Он же совершенно точно указывал прямо сюда!
Я толкнул ту дверь, у которой стоял, окончательно поддаваясь ощущению нереальности происходящего. И она… легко и беззвучно открылась. Ну всё, мне конец. Наверное, что-то в воздухе, и я скоро потеряю сознание. Или какой-нибудь галлюциноген мутит мой разум, и на самом деле я давно уже хожу по кругу в собственной камере. Какая досада…
Увидев сидящую за столом Алину в строгом деловом костюме, напротив которой стояла раскрытая книга и недоеденный йогурт, я сдавленно хихикнул. Ну точно - всё. Сейчас она наверняка скажет, что умпа-лумпы таки одолели тягу к шоколаду и подняли мятеж против тирании господина Вонки, а мне с дороги нужно обязательно отдохнуть. Да-да, точно, вон в том углу, там поуютней…
Но Алина встала, пристально посмотрела в мои глаза, словно бы могла прочесть в них больше, чем кто-либо, затем вдруг взяла меня за руку и втянула в комнату.
— Надо же, а ведь действительно живой! Не ошиблась! Ты почему так долго? - возмутилась она так, словно бы я был её супругом, задержавшимся после работы с мужиками.
Я тряхнул головой, борясь с долбаным наваждением. Нет, не может всё это быть реальностью! Нужно сконцентрироваться! Прийти в себя!
Пощёчина у Алины получилась с громким шлепком, добротная. И её хватило одной, чтобы враз привести меня в чувства. Их она в своё время, видимо, отвешивать приноровилась.
— Я ощущаю твоё приближение уже как минимум час, Александр Зорин, - Алина произнесла моё имя так, словно была вынуждена делать это по набившему оскомину рекламному контракту. - Ты там экскурсию себе решил устроить что ли? Я уже трижды пожалела, что решила не докладывать о тебе! И чуть не передумала. Идиот…
Она отошла к дальней стене, где стояла вполне нормальная, пусть и небольшая, кровать. Тут же гудел холодильничек, позади меня ютилась мизерная монотонная кухонька и узкая дверь, наверняка в уборную. Если вот это тюремная камера, то я - маленький принц. Без вариантов.
— Тебя что, тут не удерживают? - нелепо промямлил я. Решимость моя и без того осталась где-то у той сосны, а теперь я и вовсе не знал, что делать и думать.
— Ну хорошо хоть сразу заметил. Способный. Понятия не имею, почему ты жив, кстати… Ну хоть не Бельзааб ко мне заявился, и на том спасибо, - усмехнулась Алина и сложила руки под крупной грудью. На длинной шее девушки больше не виднелась татуировка. Разве что самый краешек торчал из-под синего приталенного пиджака в блёклую полоску. - Когда я ощутила приближение именно тебя, Александр Зорин, то засомневалась даже. Решила, что что-то не так с новыми способностями. Но нет, всё в порядке. Работают, как часы “Заря”. Н-да, а ты живучим оказался. Ну, что тебе надо-то тут, самоубийца? Излагай, минут пять у тебя есть.
