— Прямо тут что ли? - выпучила свои анимешно огромные глаза Ксю. Зелёные и всегда смеющиеся. Мне их будет не хватать. Как и этой непробиваемой наивности.

— Нет, - меланхолично покачал головой я. Шутить как-то настроения не было. - Видишь вон тот ресторан? Пойдём туда.

— В “Кинзу”?! - воскликнула она со смесью восторга и удивления.

Вместо ответа я встал и потянул подругу за собой. Сказать по правде, я понятия не имел, пустят ли нас туда, подобающе ли мы одеты и вообще. Так уж вышло, что я ни разу в жизни не ходил в ресторан. Да чего там, я до самой последней минуты думал, что нас ждёт японская кухня! Но это было не так.

После всего, что вывалило на меня начало этого дня, его завершение просто обязано было получиться на ура. Ну не могла же вселенная не любить меня настолько! И сперва всё было очень даже хорошо: никого не заинтересовал наш внешний вид, быстро нашёлся хороший столик в укромном месте, расторопный официант принёс меню и пожелал хорошего вечера. Делая серьёзный вид, мы заказали стейки из мраморной говядины, что бы это ни значило. Ксения хоть и делала робкие попытки докопаться до сути, но я умело уходил от ответа, откуда у меня взялись средства на ресторан.

Когда нам принесли заказ, я попросил бутылку красного вина. Но официант тонко намекнул, что неплохо было бы увидеть паспорт. Которого, понятное дело, с собой у меня не было.

Я даже рассмеялся. После того, как тебя дважды за несколько дней пытались убить, когда в тебя почти сумел вселиться самый настоящий демон, а после ещё чуть не изнасиловала отвратительная старая ведьма, просьба предъявить доказательство твоего совершеннолетия звучала мягко говоря забавно. Но официант, стоит отдать должное его профессионализму, замаскировал весь наш диалог так, что Ксюха даже не заподозрила, о чём вообще речь.

— Прошу прощения, могу ли я убедиться в возрасте вашей спутницы? - лукаво, с полупоклоном, достойным дворецкого в пятом поколении, осведомился он. На что наивная Ксю даже бровью не повела, вынула из сумки паспорт и показала. - Вот теперь всё в порядке. Какое вино предпочитаете?

— На ваше усмотрение, - наигранно-небрежно ответил я, а сам горячо поблагодарил его взглядом за такую офигенную солидарность. Надо же, как это он ловко всё обставил!

Мы взялись за мясо одновременно, в один и тот же момент отрезали по кусочку и синхронно поднесли их ко рту. И естественно, посмеялись над этим. Себе я заказал стейк с кровью и ни секунды не пожалел об этом. Единственное, чего мне в нём не хватило, так это остроты. Что, впрочем, легко исправлялось отличнейшим, душистым перчиком, который подавали отдельно.

— Ты чего, заболел? - увидев, сколько я сыплю на мясо перца, Ксюха даже жевать перестала. Наклонив лицо набок, она сделалась похожей на любопытную зеленоглазую хаски в очках.

Я намеревался выдать что-то уморительно смешное, но внезапно сквозь витраж увидел его.

Мужик был немалого роста, но стоял полусогнувшись и поджав к сокрытой глубоким капюшоном голове широкие плечи, словно бы ему было холодно. И не где-то, а прямо возле той лавочки, с которой мы не так давно с Ксюхой ушли. Он не двигался, лица видно не было, но я вот прямо спинным мозгом, его, блин, нижним окончанием, чувствовал - смотрит мужик точно на меня.

Я начинал подозревать, что вселенная меня всё-таки не любит. Сильно не любит.

— Красивая?

— Кто?.. - встрепенулся я.

— Ну та, на кого ты так смотришь.

— Ваще огонь! Красавица, каких мало! А литьё какое - м-м-м…

— Пф-ф-ф… - фыркнула Ксюха, едва поняла, что я троллю её, говоря о машине. Я снова посмотрел в сторону фонтана с дельфинами, но таинственного наблюдателя там уже не было.

Когда принесли вино, я постарался вернуть вечер в нормальное русло. Благо, особо из кожи вон лезть не пришлось - со мною же была Ксенос! Уже через пять минут мы гоготали чаечками над каким-то типом в углу, который тыкал вилкой в то и дело ускользающий одинокий маринованный огурчик, при этом что-то эмоционально ему доказывая. Понятное дело, что он просто разговаривал по телефону через гарнитуру в ухе, которую с этой стороны видно не было. Но в нашей версии происходящего огурчика звали Кевин, и он был из Сопротивления. А дальше шла несусветная дичь.

Мне всегда становилось легко с ней. Что бы ни происходило, где бы мы ни были, моя Ксю одним своим присутствием словно бы огораживала меня от всего негативного, как бы меняла режим моего восприятия, что ли... Любая хрень рядом с ней была не такой уж и хренью, и решалась в общем-то легко и просто. И так было всегда, с самых сопливых лет, с момента похорон выловленного в парковой речке калоша. Я никогда не разбрасывался этим словом - “друг”. Друзей у меня не было. Была только она - подруган. В высшей степени наивный и восторженный по жизни человечек, корнями вросший в мою душу.

Первый же глоток вина раскраснил кожу на шее Ксюхи. Обычное дело, такая вот у неё была реакция на вообще любой алкоголь. Она стеснялась этого, и потому я ничего не сказал, а сама Ксюха, снова тараторя о постановке в ВУЗе, и не вспомнила. Сегодня она была особенно болтлива. И первой осушила свой бокал, что дало мне понять - с отцом на этот раз она действительно поругалась серьёзно. И вряд ли из-за меня. Я-то так, чаще был просто красной тряпкой, триггером. Настоящих тем для войны у них после смерти Ксюхиной мамы более чем хватало…

— А давай хотя бы тут устриц пожрём? - вдруг предложил я. И, не дожидаясь ответа, бесцеремонно попытался поймать прошмыгнувшую мимо официантку. - Простите, у вас устрицы есть?

Но официантка сбежала от меня, видимо, не расслышав вопроса.

— О, или этих… мидий! - легко загорелась идеей Ксю. - Ты давай выясняй. А я сейчас. Быстренько.

Она встала из-за стола и, качая бёдрами под длиннющей светлой юбкой, направилась в уборную. Блин, когда она так научилась?..

Вот их-то, устриц, мы и пытались ловить на той рыбалке в парке. Насмотрелись программы о подводных обитателях азиатских морей и решили, что у нас тоже что-нибудь такое да водится. Дальше был калош и его похороны, после которых мы впервые с Ксюхой “забились”. Пообещали друг другу, что когда станем взрослыми, вдвоём поедем к морю и будем нырять с аквалангом, чтобы тех самых устриц ловить руками. И почему-то именно с одним на двоих аквалангом. В детстве мы не видели ничего бредового в этой затее.

Стоило бы снова попросить меню, и самому всё выяснить. Моего спасителя в ситуации с вином нигде не было видно, и пришлось даже встать из-за стола, чтобы привлечь к себе внимание персонала. И оказалось, что оно, это самое внимание, было всецело занято кое-кем другим.

Я сказал бы, что мужик этот был по-настоящему толстым. В соотношении с ростом его вес близился к критической отметке. В пошитом явно на заказ костюме в вертикальную полоску (она стройнит ведь, ага), делавшем его похожим на огромный арбуз, с обширной неопрятной плешиной и маленькими заплывшими глазками, он производил крайне неприятное впечатление. Щёки его, как у того хомяка, тряслись и сально блестели, а маленькие пухлые пальчики ловко управлялись с вилкой и ножом, разделывая сочный стейк. И, судя по вниманию официантов, уже далеко не первый по счёту.

В обычной жизни я бы не посмотрел на него так пристально. Ну мужик и мужик. Подумаешь, обжора. Но только вот обычная моя жизнь закончилась у подъезда пару дней назад, после звонка Кайрату. Я так и замер, не до конца выйдя из-за своего стола: оплывшая грудь мужика, обтянутая пиджаком в полоску, медленно раскрывалась, являя медленное белое горение. На этот раз никто к нему не спешил, чтобы сунуть внутрь руку. Я один видел это, и хорошо, сполна прочувствовал соблазн встать и повторить фокус Иосифовны. Отвернувшись, я сел обратно за стол. Вот же чёрт…

Что же это получается… Зависть, которая “с кислинкой” и имеет “чуть вяжущее послевкусие”. Похоть, которая уже совсем не та, что раньше. Гнев, которым захлёбывалась автоледи, оскорбляя ни в чём не виноватых мигрантов, просто выполнявших свою работу. И теперь вот чревоугодие…