Надо же, прогресс налицо! Наверное, жить было можно. Мне хотелось прожить свою вторую жизнь не хуже, чем первую.

*

И вот наступил, как можно было бы сказать, день выписки. Хотя, тут оно немного отличалось от того, как происходило бы дома.

Врачиха с мужиком аккуратно проверили меня ещё раз и оба в один голос радостно заявили, что далее я свободен, как птица в полёте. И, на самом деле, содержать меня в медицинском кабинете, точнее, даже в магическом отсеке, наверное, не имело смысла. Продолжить лечение лэри Селена предполагала после нескольких дней ожидания и откорма моего сильно исхудавшего организма. Похоже, постоянно соваться со своей мощной лечебной магией в мою голову она уже боялась. А вдруг меня опять наколбасит? В принципе, я ведь пока сильно слаб.

Меня сытно покормили, напоили, потом одели, опять же, в мою сильно потрёпанную пижамку и отправили, точнее, Салли аккуратно сопроводила в прежнюю комнату. Уже там мне предстояло тихо вживаться в здешнюю, честно говоря, непростую жизнь. Хоть я и обладал частью памяти Арчи, но ведь не всё было мне понятно и вбито на уровне инстинктов. Оправданием могло служить только частичная потеря памяти после тяжёлой болезни и последующего лечения. Тем более, так и было! В принципе, ссылаться на это лэри Селена мне разрешила. Уже одно это сильно могло облегчить мою дальнейшую жизнь. И на том ей спасибо!

Правда, по прибытии в свою комнату я первым делом малость порылся в вещах Арчи, ну, уже, своих, заодно и переоделся в другую, тоже дешёвую, пижамку. Жаль, но Арчи точно являлся беднотой – одежда поношенная из непонятно каких источников, обуви, кроме простых ботинок, нет, и личных вещей мизер. Хотя, что-то из верхней одежды должно было находиться в кладовке пансиона. Потом, в сейфе лежали кое-какие драгоценности и магические штучки матери Арчи. Но их пока выпрашивать и не стоило.

Санти оказался настырным и назойливым соседом. Едва Салли покинула нашу комнату, он тут же полез ко мне со своими сопливыми и, видно же, лживыми словоизлияниями:

– Ах, Арчи, как я переживал, что с тобой всё это случилось. Конечно, все знали, что ты болеешь, но не думали, что так серьёзно. А девочки, когда ты, как сообщила нам тайком Салли, чуть не умер, плакали чуть не все. И твоему выздоровлению они все так рады.

Ну, может всё так и было? Мне-то какое дело? Честно говоря, ни холодно, ни жарко. Но вот с этим лжецом надо разобраться!

– Санти, скажи-ка, ты меня бил? Знал, что я болел, и бил?

Мои слова оказались для толстячка полной неожиданностью! Он даже покраснел как рак, но попытался хорохориться:

– Ну, Арчи, все же тебя били. Тем более, ты сам виноват – не хотел меня слушаться. А я ведь старше тебя на целый год!

Тут я особо раздумывать не стал. И хотя меня штормило, как море или океан в знаменитых сороковых широтах, собрал все свои силы и как врезал, честно скажу, совсем без магии, по толстой наглой морде ничего не подозревавшего и не ожидавшего этого парня! Он как отлетел на свою кроватку и сильно стукнулся головой об стену, но подняться для сдачи не решился. Да и трусоват был толстячок. И я в ярости тоже сильно страшен!

Магии я особо не опасался – в принципе, Санти едва вытягивал второй уровень по воде и, насколько мне было известно, и долго заряжался. Короче, слабак и как маг. Вообще не маг! А у меня, на всякий случай, воздушный шарик был уже готов – он помигивал синим цветом в левой руке, и толстячок это видел.

– Так вот, Санти, запомни – я граф, а ты всего лишь баронет, и до графа тебе сильно далеко! До барона хотя бы доберись! Значит, я главнее, и пока ты, раз мы здесь, должен слушаться меня. Не будешь слушаться, пеняй на себя. Хочешь, и тебя слегка дождичком окроплю? Я же человек дождя.

Я тут же, согласно сведениям из памяти Арчи, аккуратно развеял воздушный шарик и начал создавать водяной. Но тут Санти сдался и взмолился:

– Не, Арчи, не надо! Прости меня, пожалуйста. Я точно больше не буду! Я и тогда не хотел тебя трогать, но девчонки заставляли!

Ага, даже так? Ну, это всё равно не оправдание.

– Так ведь, Санти, долг платежом красен. Ты меня бил? Бил! А если бы от твоего удара я умер? И чем же прощение вымаливать будешь? И кто тебя на меня науськивал?

– Э, я расплачусь, Арчи! У меня немного денег имеется. Э, я тебе золотое колечко могу подарить, с зелёным камнем! Оно дорогое! А заставляла меня Адель!

Вот ведь самка собаки! Эта Адель тур Хазанская тут со всеми парнями шашни крутила. Арчи тоже несколько раз целовал её прямо в губы и, опять же, трогал груди, кстати, вполне себе приличного четвёртого размера. Правда, эта легкомысленная девица, на мой нынешний взгляд, была немного толстоватой и красотой уступала большинству здешних красоток. Зато формы, конечно, имела вполне соблазнительные – хоть и талия оставляла желать чуточку лучшего, но её попа, не говоря уже о грудях, тоже сильно привлекала Арчи. Вот почти Анна Семенович, но лицом немного не дотянула. Значит, она и Санти завлекала, и натравливала, получается, на меня!

– Даже так, Санти? Что же, колечко, говоришь? Ладно, давай, пусть будет. Твои извинения принимаются. Так и так, садись и пиши, что в знак своих лучших дружеских чувств ко мне, ты мне даришь это колечко с зелёным камушком на вечные времена. Печать поставь и магически поклянись, что если ты хоть немножечко соврал мне о своих дружеских чувствах, пусть у тебя рука, дарящая мне колечко, отсохнет. И тогда я с тобой вообще знаться не буду. Но за то, что ты меня бил, отомщу! Как пить дать!

Это, что же, меня потянуло прямо на рэкет? Сам не ожидал! С другой стороны, я уж выучен, что слова сами по себе ничего не стоят. Времена такие дома были! Мамой, как правило, клянутся только те, которые потом тебе в спину острый кинжал воткнут. Пацан сказал, пацан сделал, это только в сказках бывает, и только лохи таким словам могут верить! А мне никак не хотелось быть лохом!

Ладно, пусть что будет! Выкручусь как-нибудь.

Само собой, ошеломленный Санти сел и как миленький написал расписку о дарении колечка мне, и даже печать свою поставил. Надо же, и текст нормальный – вполне себе привычные мне буквы и знаки препинания. Хотя, я из памяти Арчи знал, что так и было. Кстати, и у меня имелись большая и малая графские печати. Я же теперь граф! От матери Арчи в наследство остались. Никто, к счастью, не присвоил, и ему же и отдали. Да и без печатей владетелю никак нельзя! Правда, как я понял, они у меня никак не являлись магическими. Не порядок! У мага и печати должны быть только магическими! Этот вопрос следовало обдумать.

Ну а после, и даже с небольшим шариком воды в правой руке, точно уж магической клятвы, которую скрепя сердце таки произнёс Санти, я слегка приобнял соседа и чувственно произнёс:

– Вот теперь мы с тобой, Санти, друзья. Знаешь, пусть Адель навсегда останется твоей. Я и близко к ней подходить не буду! Ты же знаешь, что она очень даже нравилась мне, – тут толстячок слегка кивнул. – Знаешь, мы с ней несколько раз целовались, но я, Единым клянусь, больше даже думать о ней не буду! Согласен? – и протянул правую руку. Конечно, испуганный Санти тут же осторожно пожал её. Его колечко мне понравилось. На на палец одевать его я не стал, а вот на шею, через верёвочку, повешу.

Может, потом Санти опомнится и будет думать, как поступить, но поступок уже совершён, клятва дана и моя рука принята. Не так-то просто будет дать задний ход. Конечно, меня как-то могут обвинить в вымогательстве, но тогда откроется непритягательная картина о прочих здешних делах. Нет, меня дербанить пока никто не будет. Не в здешних обычаях это из-за таких мелочей. Потом, я же теперь по положению существенно выше, а это уже весомый фактор для аристократического общества. К тому же, Санти как раз и нравилась эта – нет, не совсем уж толстушка, а малость упитанная, Адель. А тут я добровольно отказался от неё. Что ни говори, тоже весомая жертва. Хотя, чего скрывать, всем тут нравилась эта смешливая девушка. Мода тут такая была – мужчинам нравились не худышки, а немного пышные женщины. Это считалось признаком красоты и здоровья. Конечно, на совсем уж толстушек тут тоже обращали внимание лишь немногие. Ну, у кого какие вкусы?