Правда, мужик, а потом и сама врачиха, были сильно довольны и не скрывали этого. Похоже, для меня ещё не всё потеряно? Возможно, и выживу? Хотелось бы! Я же совсем молодой! Хотя, кто их знает – может, они просто какой-то свой врачебный эксперимент провели, после которого я всё равно умру?

Но эта проверка меня сильно утомила. Поэтому, после того, как мне дали ещё несколько ложек прежней же жидкости, я незаметно для себя, даже во время проверки, просто отрубился.

Повторно я проснулся уже от голода. Да, мне захотелось есть, и сильно. Я лежал там же, но был аккуратно укрыт лёгким покрывалом. Меня сторожила та же Салли.

Как только я пошевелился, женщина сразу же начала хлопотать вокруг меня. Потом прибежали врачиха и мужик. Понятно, что меня напоили и даже накормили с ложечки какой-то жиденькой кашей.

Понятно, что после еды я, всё ещё слабый, отрубился вновь. Наверное, проспал так до следующего утра? Надо же, спал как никогда крепко, и ничего мне не снилось.

*

– Николя, как ты думаешь, что с ним?

– Э, лэри Селена, Вам лучше знать. У Вас, всё же, показатель чар шесть и семь. А у меня всего лишь три и два.

– Ладно, ладно. Не тушуйся, скажи уж. Твои три и два тут больше моих. Я ещё лечить его могу. Но по обследованиям ты мастер, и без тебя моё лечение ничего не стоит.

– Сам не знаю, лэри Селена, как получилось. Опухоль у него в голове была. Сильно запущенная. Проморгали мы с Вами. Я уж не предполагал, что он очухается. С приступом понятно – ещё немного, и умер бы. Вовремя Вы начали лечение. Но результат был сильно сомнительным. Но, надо же, выкарабкался. А так, сейчас уже ничего страшного. Должен выжить. Правда, некоторые остатки поражённых участков проглядываются. Конечно, хватает и пустых, выжженных, мест. Слишком много там у него опухоль захватила. Ну, ничего, долечим, и всё рассосётся. Единственное, многое не будет помнить, но, возможно, «овощем» не останется.

– Может, отвезти в столицу герцогства?

– Не хотелось бы, лэри Селена. Это же мы тут недосмотрели. На нас же всех собак спустят. Лучше пусть пока здесь же поживёт под нашим присмотром. И нам спокойнее. Потом, а кто в Арконе платить будет? Там проживание и лечение сильно дороже, чем у нас. Средств, выделенных его отцом, достаточно лишь для проживания в нашем пансионе. Получается, мы наблюдали за ним и лечили его бесплатно. И ещё следить и лечить будем, и никто нам этого не оплатит. И то срок кончается через полгода. А если сообщим, то нас же виноватыми сделают.

– Может, всё же выпросить у его отца хоть ещё немного?

– Не выделит. У этого Арсена Токая зимой снега просто так не выпросишь. Жмот, каких ещё мало. Вы же знаете, что этот парнишка у него нежелательный член семьи. Наверное, слышали сплетни, что даже не его сын. Правда, непонятно, из-за чего он его признал. Самый настоящий чей-то бастард! Скорее, кто-то заплатил? Такое сплошь и рядом. Да и жёны у этого Арсена будут сильно против, их родственники тоже. А матери у мальчика уже нет, знаете же, что пару лет назад погибла. Тот же Арсен, привезя Арчи сюда, отчего-то на его приёмном обследовании молвил, что у неё, возможно, не всё в порядке было с головой. Почему он так сказал, не знаю.

– Слышала. Может, обратиться к её семье?

– Семья, конечно, сильно знатная, но, опять же, примут ли? Так мать Арчи ещё и в пух и прах разругалась со своими родственниками, поступила против их воли, не захотела вытравить нежелательный плод, оставила ребёнка как бы от торговца, хоть и богатого, но, к сожалению, от простолюдина. Запутанная история, сами понимаете. Что делать, матери не совсем до сына было, а дядя с тётей парня не вмешались. Хотя, тогда они и сами юны были, а теперь у них и свои семьи. Тут герцогиня Лилиана могла взять племянника к себе, но отчего-то не захотела. А доказывать хоть что-то столь знатной семье – пустое дело. Всё же герцогский род. Нас же виноватыми сделают.

– А если парень придурком останется? Что тогда, Николя, будем делать? Нас же тогда точно по головке не погладят.

– На всё воля Единого, лэри Селена. Он терпел, и нам велел терпеть и грехи свои замаливать. Потом, ну и что придурком станет? Главное, жив остался. Пока поживёт здесь, а потом видно будет. Он уже взрослый, и вряд ли его отец вспомнит о нём. Скорее, его могут забрать к себе дядя с тётей, а могут и не забрать. Мы же не знаем, какие у них интересы! Не заберут, ну и ладно. Тогда, если никто не оплатит проживание, отправим к одним моим знакомым – есть тут поблизости, которым рабочая сила требуется. Даже придурок подойдёт скотину пасти. И жить будет, и сыт – мои знакомые обхождением не обидят, да и дочку свою под него могут подложить. Они простые дворяне, и скрывать, лэри Селена, не буду – внук, а лучше внучка-графиня, им точно не помешает. Потом, даже слабые маги жизни просто так на дороге не валяются. А если свои способности передаст детям? Наверняка передаст. Сами же знаете, лэри Селена, что наследственность у паренька хорошая, у них в роду женщины всегда сильными магами являлись. А что мозг немного пострадал, так это на рождение детей не повлияет. Зато их воспитать, как надо, легче будет.

– Эх, и хитрец же ты, Николя! Небось, родственники? Я тоже чую, что с этим пареньком не всё так просто.

– Да, лэри Селена, конечно, не просто. Одну девушку сходу воздухом уложил, а вторую дождичком окатил. Что ни есть, человек дождя. И уровни явно немаленькие? Ну, слёзы уже просто для красного словца. И красавчик – даже от такого придурка многие девки и детей иметь не откажутся. Ещё и маг жизни. Хотя, сильно непонятно, лэри Селена. При обследовании никаких узлов Силы для воздуха и воды в его теле не нашлось. Для жизни имеется, и как раз для его второго уровня. Странно?

– Вот это меня и смущает, Николя. Магию применил, а узлов нет. Потом, во время лечения он и сам магию жизни применил. Я же это точно почувствовала. Да и ты наверняка всё видел?

– Прекрасно видел, лэри Селена. Четвёртый уровень, не второй, и никак не меньше, и он явно попытался остановить Ваше лечение. Почему и как, непонятно. Именно остановить, и, похоже, отчасти у него это и получилось. И магия немного другая, лэри Селена. Цвет другой, структура тоже.

– Вот-вот, Николя. И я не знаю, что это было. Вот и терзают меня смутные подозрения. Сильно терзают. Хоть самому рожай от него детей, хотя бы одну девочку. Вроде, ещё не поздно.

– Ну и рожайте, лэри Селена. Вам же никто этого не сможет запретить! У Вас же одни мальчики. И муж поймёт! Да и я ругаться не буду! – тут мужчина не смог сдержать давно прорывающегося смеха. Да и сама женщина рассмеялась нежным, лёгким смехом. – Уж хоть какой маг-стихийник Вашей семье точно не помешает!

– Эх, Николя, хорошо хоть, что ты всё понимаешь и во всём меня поддерживаешь! Умный ты мужчина, но жаль, что всё-таки не маг-стихийник. Забрала бы я тебя насовсем, да, боюсь, твоя жена просто так не отпустит. Обчистит тебя полностью! Так и так придётся мне подумать о девочке от этого мальчика. Надеюсь, он совсем уж полным придурком не останется? Не хотелось бы этого. И не дай бог припомнит, как его лечили! Лучше бы не надо! Ладно, Николя, лечить лучше будем! И смотреть. Если надо, заново подучим!

*

Утро всегда доброе? По крайней мере, при моём пробуждении Салли пожелала мне доброго утра. Она же, чуть позже, подставила мне стандартную эмалированную «утку», почти такую же, как и в той больнице, где мне делали операцию. Покормила, напоила и отошла куда-то. Явился врач-мужик, молча меня осмотрел и тоже ушёл.

Честно скажу, он мне совсем не понравился. Мутный какой-то тип. Конечно, из памяти Арчи я многое о нём знал. Хотя, ранее он ничем предосудительным в отношении него не попадался. Как и врачиха. В принципе, они неплохо тут смотрели за девчонками и парнями, собранными здесь. Этот пансион оказался лечебным, но довольно дорогим, хоть и не самым таким. Лечили здесь детей аристократов среднего достатка, никак не ниже баронского уровня, точнее, уже и подростков – от четырнадцати лет и до двадцати. А больше детишки прибывали на профилактику и лёгкий отдых.