Рика подошла к столу и вызвала Таму. Фамильяр, засидевшийся в духовном плане, радостно вырвался на свободу, принялся нарезать круги над смотровой площадкой, теранувшись попутно о щёку своей хозяйки. Чародейка попеняла черепу любимой трёхцветной кошки на то, что та вместо работы развлекается полётами, и высыпала на зеркало крупный белый песок. Она недавно прочитала о таком способе и очень хотела попробовать, поскольку надеялась, что песок укроет похабные изображения соитий, которыми чародей, чьё имя носил сам тест, не скупясь на извращённые подробностсти, визуализировал стихии. Несколько капель розового масла сгорели, не долетев до песка, и осели чёрными точками. Тама поймала одну каплю налету, проглотила, облизнулась и зависла над зеркалом, быстро-быстро трепеща своими крылышками ночной бабочки-бражника с мёртвой головой на спинке. Песок на поверхности зеркала пришёл в движение, но не разлетелся, не рассыпался во все стороны, а начал медленно ползти по часовой стрелке, закручиваясь на манер раковины морского моллюска-наутилуса. Чародейка произнесла про себя необходимую формулу и сосредоточилась на завораживающем движении песка. Песок покружил, покружил, потом поднялся в воздух, завис над зеркалом на какую-то долю секунды, и одним махом рухнул вниз. Рика посмотрела на зеркало и с немалым облегчением увидела, что все стихии находятся в относительном покое, песок лишь придал плоскому изображению объём, отчего роскошные груди песчаной женщины, символизировавшей стихию земли, буквально выпирали над плоскостью вместе с идеальной округлостью широкого бедра. Магии в Астрономической башне не наблюдалось. Разве что едва заметные следы чего-то водного. Возможно, отпугивали голубей или морили крыс. Поза туманного мужчины была вызывающей, но не настолько, чтобы о водяных чарах стоило беспокоиться. Вил заглянул в зеркало и с одного взгляда понял, что никакой волшбы нынешней ночью здесь не творилось.

— Получается, версия тёти Сацуко оправдывается? — задумчиво произнёс он, заглядывая через перила вниз, где сержант Меллоун с группой грузил трупы в крытую телегу, — несчастный случай. Но при этом у меня из головы не выходит двойное самоубийство — гэнроку, они с недавних пор стали набирать популярность в королевстве. Газеты писали о случае на Южном архипелаге, где двое влюблённых бросились со скалы в море, потому что девицу родители решили отдать замуж в соседнюю деревню за богатого парня.

— Ага, ага, — подтвердила чародейка. Она убирала зеркало, тщательно ссыпав остатки песка в специально приготовленный для этого пакетик; никаким магическим ингредиентам не до́лжно оставаться без присмотра, — моя подруга вместе с квартирной хозяйкой мусолили эту статью дня три. Чего уж я только не наслушалась: уж даже не знаю, чего было более: восхищения силой и верностью истинной любви, для которой даже смерть не помеха, или нелицеприятных слов по адресу жестоких родных. Которые, с моей сиволапой точки зрения, и хотели-то «таких ужасных вещей», как удачно выдать дочь замуж за обеспеченного молодого человека, чтобы жила она в достатке, в большом доме, не беспокоясь о хлебе насущном. Если уж статья произвела столь неизгладимое впечатление на моих знакомых дам, то она смело могла подействовать и на неокрепшие умы студенческой парочки.

Вил взял бутылку.

— Коньяк обычный, хотя и пятилетней выдержки. Не особо дорогой, без изысков. Такой в любой винной лавке приобрести можно, — у чародейки нашёлся специальный бумажный пакет. Коррехидор развернул его и убрал туда бутылку вместе со стаканами, — проверьте, не было ли в содержимом одуряющего вещества. Вдруг галлюцинации и всё такое.

— Пока, как бы этого мне не хотелось признавать, предположение госпожи ректора кажется мне наиболее убедительным — вздохнула Рика.

— Моя дорогая тётушка вам явно не пришлась по нутру, — усмехнулся Вил. Он сворачивал шаль.

— Не сказала бы, что совершенно не пришлась, — смутилась чародейка, — просто я не очень люблю, когда мною командуют, — к тому же против гэнроку у меня имеется возражение: почему наши влюблённые прыгнули вниз не одновременно, взявшись за руки? Насколько мне известно сие — одно из обязательнейших условий парного самоубийства, как, собственно, и прощальное письмо, в котором непременно перечисляются все виновные лица. Это я почерпнула из разговоров с моими домашними. А им уж точно можно доверять по части выуживания крупиц информации из множества слухов и пересудов. Моей подруге доставляет непонятное удовольствие копаться в чужих чувствах. Она не пропускает ни одного скандала в высшем свете и пересказывает сплетни мне, утверждая, что они получены из самых «достоверных источников».

— В том, что вы говорите о самоубийствах, есть резоны. Мне тоже казалось, что парные самоубийцы стараются покинуть сей бренный мир одновременно. Но кто знает, возможно, в нашем случае что-то пошло не по плану, — коррехидор задумался, — кто-то из них, например, девушка, испугался, передумал и ухватился за перила. Парень же успел спрыгнуть и повис на её руке. Она не удержала его и свалилась вместе с ним. Или, напротив, передумал он, а она успела шагнуть и утянула его следом, хотя он и пытался удержаться на площадке. Влюблённым ничего не мешало перелезть через парапет и какое-то время стоять на выступающим кирпичном карнизе, прежде чем решиться спрыгнуть.

— Да, тут есть место, чтобы встать, — Рика разглядывала выступ шириной с ботинок взрослого мужчины, — места довольно. В коррехидории я сделаю анализ содержимого бутылки, посмотрю, что у них желудках и каким образом сломаны кости. Тогда можно будет собрать более точную картину смерти обоих.

— Должно быть, спиртное было выпито для обретения храбрости, — предположил Вил, — чтобы проще было решиться шагнуть в никуда.

Напоследок коррехидор и чародейка отправились поговорить с друзьями покойных и осмотреть их комнаты. Они надеялись узнать, не было ли каких проблем, что могли подтолкнуть к самоубийству.

— Сейчас самое удобное время для осмотра комнат, — заявила Рика со знанием дела, — вы ведь не жили в общежитии?

— Нет, не пришлось. После поступления в университет я сразу поселился в резиденции Дубового клана.

— А мне вот довелось наслаждаться всеми «радостями» студенческой жизни, — усмехнулась Рика, — целых двенадцать лет. Посему я хорошо знаю, что во время занятий комнаты обычно пустуют, и никто не будет любопытствовать, заглядывать, «заходить по срочному делу».

Общежитие Кленового института более походило на роскошную гостиницу, нежели на место обитания школяров. Крытые ковром лестницы, не то, что цветы — целые деревья в кадках радовали глаз зеленью и разбивали однообразие облицовки стен. В холле висели портреты всех знаменитых выпускниц института с подробными биографическими справками. Они позволяли узнать, каких высот достигли эти благородные дамы, не пожалевшие усилий для своего образования, и долженствовавшие служить побудительным примером для нынешних студентов.

— Почему здесь одни дамы? — Рика невольно приглушила голос.

Они стояли в холле, пока комендант общежития — корпулентная женщина среднего возраста пошла за запасными ключами от комнат погибших.

— Напомню, юношей стали принимать в Кленовый институт сравнительно недавно, — ответил Вил, не без удовольствия рассматривая парадный портрет своей матери, — семь или восемь лет назад. Так что особо успешных выпускников-мужчин пока нет в наличии.

Комендант не удостоила чародейку даже взгляда и повела их на второй этаж.

— Второй и третий этажи у нас отданы девушкам, — объяснила она гулким носовым голосом, — а комнаты юношей размещаются на четвёртом этаже. Чью комнату вы желаете осмотреть первой: студентки Андо или студента Кензи?

Вил сказал, что он выбирает ту, что ближе.

Комендант с достоинством кивнула головой, поднялась на второй этаж и, стуча каблуками, гренадёрской походкой пошла по просторному коридору с обтянутыми фиолетовым бархатом банкетками, столиками с журналами и газетами. Её шаги не могла заглушить даже ковровая дорожка на полу.