— Брали на лом, а сами перстень на продажу выставили, — констатировал коррехидор.

— Имею полное право, поскольку вещица купленная, а не в залог сдана. Поглядел я, поглядел на перстень. Он мне любопытненьким показался, молодёжь такие уважает. Вот и выложил на витрину.

— С этим мне всё понятно. Переходите к продавцу. Опишите, каков он внешне: возраст, рост, особые приметы. Вы ведь догадались, что Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя его разыскивает не за тем, чтобы благодарность объявить.

— А то, не догадался, — снова хмыкнул торговец, — как ваш сотрудник пришёл, амулет показал, я сразу и догадался. Только вот описывать-то нечего. Из-за капюшона я так и не разобрал, с кем дела вёл. Мог парень быть не особо высокого роста, но могла и женщина, из тех, кто повыше среднего будет. По голосам в наше время вообще не разберёшь, — он обречённо махнул рукой, — вон взять, к примеру, моего племяша: парню скоро шестнадцатый год пойдёт, а он всё за юбку моей сестры цепляется, волосья отрастил до плеч и говорит тонким голосом. Тфу! Глядеть противно. А причина в том, что чадушко без отца растёт. Сперва муж сестрин лет пять болел-болел, а потом и вообще, помер.

— Мы вам соболезнуем, — сухо проговорил коррехидор, — но извольте возвратиться к клиенту с перстнем.

— Господин полковник, я уже сказал, что не разглядел его. В лавке из-за дождя и туч совсем темно стало, капюшон, опять же. Хотя… — он задумался, — была одна приметка: когда он уходил, то чутка хромал.

— На какую ногу?

— Не помню. Обратил внимание, что походка неровная, а уж на которую ногу он припадал, не скажу.

Разочарованные скудными сведениями, что им сообщил торговец подержанными товарами, коррехидор и чародейка покинули порт.

— Смит указал на прихрамывание, — рассуждала Рика, пока они ехали назад, — но среди студентов и студенток из тех, кто хотя бы косвенно пересекался с убитыми, и мог быть включённым в число подозреваемых, нет ни одного хромого.

— Объяснить сей факт можно несколькими способами, — Вилохэд себе под нос обругал нерадивого извозчика, что едва не столкнулся с его магомобилем на повороте, — убийца мог потянуть ногу на физвоспитании, а на другой день ему стало лучше, и хромота прошла. Или же он натёр мозоль неудобной новой обувью. Смит говорил, что клиент его хромал слегка, почти незаметно. Мы к походкам студентов в Кленовом институте не приглядывались, могли и не заметить, что кто-то из них прихрамывает.

Он задумался.

— Предлагаю понаблюдать, вдруг выявится наша хромоножка, а в это время пойти от другого.

— Я ума не приложу, от чего мы можем оттолкнуться, — в сердцах воскликнула Рика, — в первый раз у нас масса фактов, и так мало зацепок. Даже мотив не до конца ясен.

— Показания вашей неудавшейся ученицы подтверждают версию о наркотиках. Давайте отработаем эту версию. Сначала нужно подумать, где убийца, он же по совместительству — торговец наркотиками, прячет свой товар. В своей комнате — слишком опасно, сосед может запросто заметить. Не стоит также сбрасывать со счетов покойную Сюсю, что любила нагрянуть с проверкой. Не удивлюсь, что она и в шкафы, и в тумбочки заглядывали. Аудитории также отпадают. Туда не зайти в любое время, там убираются и бывают самые разные люди. То же самое касается и иных общественных помещений.

— Кладовые? Астрономическая башня? Подсобки?

— Не думаю. И возражения были уже озвучены мною.

— Тогда где? — прищурилась Рика, — не хотите же вы сказать, что убийца, подобно белке, прячет свой товар в дупле дерева в парке?

— Что вы! — возразил коррехидор, — как разовая акция — возможно, однако человек регулярно шныряющий по парку и засовывающий руку в дупла деревьев неизменно вызовет подозрения. Особенно, если учесть, что добрая половина окон учебного корпуса выходит в парк. Наш убийца слишком изощрён, хитёр и, похоже, не дурак. Мне не дают покоя пустующие спальни на мужском этаже общежития. Достаточно изготовить дубликат ключа, и получаешь в своё полновластное владение целую комнату. Учтите, что дворника легко обмануть, заявив, что живёшь именно в этой комнате.

— Да, очень похоже, — кивнула чародейка, — на своём этаже любитель детективного жанра — Кензи мог при удачном, ли неудачном для него, стечении обстоятельств застать убийцу, — коррехидор задумался, — например, он услышал звук открываемой двери на нежилой половине или, как говорят в Кленовом институте, линии. Выглянуть и увидеть, кто выходит оттуда. А, возможно, застигнутый в неловкий момент убийца не успел запереть дверь и был вынужден сделать вид, будто завязывает шнурок, или ищет упавшую монетку. Он удаляется, молясь, чтобы Кензи не сунул свой любопытный нос в его тайную комнату, но Кензи не упускает случая, заглядывает в комнату и обнаруживает склад наркотиков. Он припирает убийцу к стенке, угрожая разоблачением.

— И хвастается этим перед председателем детективного клуба. Но, — чародейка нахмурила брови, — как они оказались на смотровой площадке с коньяком в обществе убийцы? Решили обмыть грядущее разоблачение, а тот прознал и испортил им всё дело?

— Если уж мы взялись фантазировать, воссоздавая картину преступления, я тоже дам волю своему воображению, — проговорил коррехидор, чуть смущённо, словно собирался пуститься во все тяжкие, — а что, если убийца вовсе не намеревался раскаиваться и, уж тем паче, устраивать публичную явку с повинной. Представим, как поступит умный, решительный человек, когда его жизненные планы под угрозой. Ведь за торговлю наркотиками в Артании полагается тюремное заключение, если не каторжные работы.

— И что же он делает?

— Он соглашается, изображая искреннее покаяние. Не исключаю, что сочинил какую-нибудь душещипательную историю про смертельно больную сестру или долги отца, которые нужно срочно выплачивать.

— Постойте, Вил, — заметила чародейка, — вы всё время говорите «он», хотя мы не можем знать точно.

— Для этого у меня есть резоны. Мы предположили, что убийца прятал наркотики в пустующей комнате мужского общежития, а невозбранно ходить туда могут только студенты. Появление девушки вызвало бы множество вопросов и подозрений. Поэтому я и считаю, что убийца — мужчина.

Они миновали Мост влюблённых и ехали по дороге, полого огибающей холм Кленового института.

— И как же убийца оказался в Астрономической башне? — напомнила чародейка.

— Скорее всего он обманул бедного доверчивого детектива, — откликнулся Вил, — пообещал во всём сознаться, искупив вину заслуженным наказанием, или же дал слово навсегда бросить преступную дорожку и в качестве жеста доброй воли предложил скрепить договор дружеской пирушкой на смотровой площадке. Если он получил дубликат ключа от пустующей комнаты, он мог и ключом от Астрономической башни обзавестись.

— В вашу гипотезу прекрасно вписывается карточка со стихотворением Акомацу Ко, — подхватила Рика, — только убийца не учёл, что далеко не все знают суицидальное толкования стихотворения. Получается, он прекрасно образован, и, скорее всего, происходит из хорошей семьи.

— Хорошей, но обедневшей. Денежные затруднения толкнули его на преступление, — закончил коррехидор.

— Ваша версия объясняет события, которые могли привести Кензи и Андо на смотровую площадку Астрономической башни, — задумчиво произнесла чародейка, — но никак не приближает нас к разгадке КТО тот самый хромающий убийца и он ли убил Сюсю.

Коррехидор посигналил у ворот Кленового института, чтобы их открыли.

— Начнём с осмотра пустующих комнат. Попробуем отыскать следы схрона. Если человек не прикладывает специальных усилий, обязательно наследит и оставит улики.

Обязанности убитой госпожи Саюси взяла на себя тощая преподавательница таинств домашнего хозяйства, обучавшая исключительно девиц. На лице госпожи Бри́до навечно застыло брезгливое выражение, словно ей довелось попробовать что-то не особо съедобное, и всем своим видом она стремилась выразить неудовлетворение всем и вся вокруг. Она под роспись выдала коррехидору все ключи от пустующих комнат на мужском этаже, предупредила о необходимости соблюдения чистоты и порядка, и расследование вступило в следующую фазу.