Давай поедем в город Давай поедем в город, Где мы с тобой бывали. Года, как чемоданы, Оставим на вокзале. Года пускай хранятся, А нам храниться поздно. Нам будет чуть печально, Но бодро и морозно. Уже дозрела осень До синего налива. Дым, облако и птица Летят неторопливо. Ждут снега. Листопады Недавно отшуршали. Огромно и просторно В осеннем полушарье. И все, что было зыбко, Растрепано и розно, Мороз скрепил слюною, Как ласточкины гнезда. И вот ноябрь на свете, Огромный, просветленный, И кажется, что город Стоит ненаселенный, — Так много сверху неба, Садов и гнезд вороньих, Что и не замечаешь Людей, как посторонних. О, как я поздно понял, Зачем я существую! Зачем гоняет сердце По жилам кровь живую. И что порой напрасно Давал страстям улечься!.. И что нельзя беречься, И что нельзя беречься… Апрель – декабрь 1962 Рождение
Как странно, что за сорок с лишним лет Не накопил я опыта. Впервые Глаза протер. Встаю. Ломаю хлеб. Снег за окном. Деревья неживые. Впервые припадаю к молоку. Впервые поднимаю груз измены, Впервые пью вино, впервые лгу, Себе впервые вспарываю вены. Впервые знаю: жизнь не удалась. Захлебываясь, воду пью из горсти. Впервые умираю. Первый раз Покорно истлеваю на погосте. Я прах впервые. Я впервые тень. Впервые, грешный, я молю прощенья… Смятенье, колыбель, сирень, метель — Какая щедрость перевоплощенья! Какая первородная игра! Впервой… впервые… завтра… накануне… Трещит доска… Ломается игла… И я опять рождаюсь – как в июне. Июнь 1963 Оправдание Гамлета Врут про Гамлета, Что он нерешителен. Он решителен, груб и умен. Но когда клинок занесен, Гамлет медлит быть разрушителем И глядит в перископ времен. Не помедлив стреляют злодеи В сердце Лермонтова или Пушкина. Не помедлив рубит гвардеец, Образцовый, шикарный воин. Не помедлив бьют браконьеры, Не жалея, что пуля пущена. Гамлет медлит, Глаза прищурив И нацеливая клинок, Гамлет медлит. И этот миг Удивителен и велик. Миг молчания, страсти и опыта, Водопада застывшего миг. Миг всего, что отринуто, проклято. И всего, что познал и постиг. Ах, он знает, что там за портьерой, Ты, Полоний, плоский хитрец. Гамлет медлит застывшей пантерой, Ибо знает законы сердец, Ибо знает причины и следствия, Видит даль за ударом клинка, Смерть Офелии, слабую месть ее — Все, что будет потом. На века. Бей же, Гамлет! Бей без промашки! Не жалей загнивших кровей! Быть – не быть – лепестки ромашки, Бить так бить! Бей, не робей! Не от злобы, не от угару, Не со страху, унявши дрожь, — Доверяй своему удару, Даже если себя убьешь! 1 декабря 1963 Все реже думаю о том Все реже думаю о том, Кому понравлюсь, как понравлюсь. Все чаще думаю о том, Куда пойду, куда направлюсь. Пусть те, кто каменно-тверды, Своим всезнанием гордятся. Стою. Потеряны следы. Куда пойти? Куда податься? Где путь меж добротой и злобой? И где граничат свет и тьма? И где он, этот мир особый Успокоенья и ума? Когда обманчивая внешность Обескураживает всех, Где эти мужество и нежность, Вернейшие из наших вех? И нет священной злобы, нет, Не может быть священной злоба. Зачем, губительный стилет, Тебе уподобляют слово! Кто прикасается к словам, Не должен прикасаться к стали. На верность добрым божествам Не надо клясться на кинжале! Отдай кинжал тому, кто слаб, Чье слово лживо или слабо. У нас иной и лад, и склад. И все. И большего не надо. 1964 Та война, что когда-нибудь будет
Та война, что когда-нибудь будет, — Не моя это будет война. Не мою она душу загубит И не мне принесет ордена. Я уже не пойму ее целей, Оправдания ей не найду. Лишь верхушки простреленных елей Будут как в сорок первом году. Та война, что когда-нибудь грянет, Не нужна мне. Отвоевал. И меня уже пуля не ранит, А, настигнув, убьет наповал. Но, скорей, не дождусь я и пули, Потому что не нужен врагу. Просто в том оглушающем гуле Я, наверное, жить не смогу. Та война, что случится не скоро, — Мне не надо готовиться к ней. Никогда не приму от каптера Свежепахнущих, хрустких ремней. Та война, что меня уничтожит, Осторожно и тихо идет. Все сначала она подытожит, А потом потихоньку убьет. 1964 |
