– Да ну что Вы, – не выдержала мисс Флориндейл, явно желавшая сменить тему, – просто он считает, что в обычной булочной раз в пять больше за эти же деньги купишь, а чай и дома попить можно.
Припомнив цены в булочной миссис Смит, Джон не мог не согласиться, что подобное утверждение не лишено основания.
– Так Вы, – он поднял чайничек и налил мисс Флориндейл, – давно работаете у мистера Лаверса?
Собеседница снисходительно улыбнулась, показывая, что именно таких вопросов она и ждала от него.
– Лет пять, – она опустила десертную ложечку в пирожное и затем, поместив небольшой кусочек в рот, слегка облизала ложечку губами, – это давно?
Джон издал невнятное «угу», не размыкая губ, и продолжил:
– Мисс Флориндейл, расскажите, пожалуйста, своими словами все, что происходило на последнем аукционе и каковы были Ваши обязанности в день его проведения.
– А разве можно рассказать чьими-то еще словами? – она снова ковырнула пирожное.
Дама откровенно действовала ему на нервы. Джон не до конца мог сформулировать для себя, чем именно, но все в ее подчеркнутом облике и манере поведения вызывало в нем желание немедленно и не слишком галантно откланяться. Но работа есть работа, и нужно было продолжать…
– Ну… – она вздохнула, снова подпирая ручкой подбородок и взмахивая вверх ресницами, – я веду записи, отмечаю, кто что купил, помогаю составлять бумаги… Что тут рассказывать…
– Значит, Вы в силу своей профессиональной деятельности внимательно следите за происходящим, – аккуратно, но настойчиво подтолкнул ее Джон, хотя сказать ему хотелось несколько иное, – рассказывайте, как все проходило в тот день, рассказывайте…
Она снова снисходительно вздохнула, за что была одарена пристальным взглядом Джона. Внимание ей явно нравилось.
– Все собрались. Миссис Пфаффинг как обычно опоздала к началу, хотя всегда бронирует первый ряд… Вы знаете, она никогда не приходит вовремя! Ведь все самые ценные лоты идут ближе к концу. Но при этом остальные себе такого не позволяют. Вот например, лорд Хавиз, один из самых уважаемых людей в округе, был даже заранее… В общем, все остальные собрались вовремя. Ну, дальше, – она сделала характерный жест кистями, – Вы вообще бывали когда-нибудь на аукционах?
– Представим, что нет, – негромко сказал Джон, – что дальше, мисс Флориндейл?
– Ну, вначале была, кажется, резная шкатулка прошлого века…
Перечисления всех лотов Джон не выдержал и, в конце концов, попросил перейти к пропавшему.
– Кто за него торговался?
– Миссис Пфаффинг начала, но быстро отступила. Она вообще больше покрасоваться ходит, чем что-то покупает. Хотя в ее возрасте…
– Кто еще?
– Мистер Уортинг из соседнего графства. Он любитель покупать жене что-нибудь этакое. Но когда вступил лорд Хавиз, он долго не продержался. И потом уже никто не стал предлагать цену выше. Есть свои минусы, выставлять самый дорогой лот в конце: основная платежеспособная публика уже спустила деньги…
– Но основные лоты известны заранее, так?
– Да, мы обычно публикуем анонс в наших проспектах и иногда в местной газете.
– Значит, чтобы денег хватило на главный лот, нужно ждать именно его?
– Или просто иметь кучу денег, – она характерно дернула бровками, одаривая Джона слегка томным взглядом.
Джон снова издал сдержанное «угу».
– Мистер Картвей, может, Вы меня проводите, а я по дороге отвечу на остальные Ваши вопросы?
– Увы, как-нибудь в другой раз. Дела. А завтра я зайду к вам в контору и задам остальные мои вопросы.
Дождавшись, когда мисс Флориндейл скрылась за стеклами чайной, Джон протяжно выдохнул и достал блокнот.
+++
К булочной Джон возвращался не напрямик. Немного плутая по отчаянно пытающимся выдерживать горизонт улицам, он осматривал квартал вокруг аукциона, погружаясь в рассеивающееся в мелкой дождевой взвеси свечение фонарей. Их блики метались по наполнявшим неровности и стертости брусчатки лужам, разбиваемым торопливыми шагами прохожих и каплями с краев черепитчатых крыш. Кое-где разъехавшиеся и сточившиеся как зубы старика булыжники подстерегали зазевавшихся, ловя их ноги в холодные объятья городской грязи. В таких местах невнимательные пешеходы оступались, поскальзывались и, бормоча что-то резкое под нос, торопились поскорее миновать опасный участок. Джон не спешил.
Дома рядом с аукционом стояли неплотно, в отличие от соседней улицы, где сотрудник сыскной конторы услаждал свой слух беседой с мисс Флориндейл. Пространство здесь легко позволяло подъехать на автомобиле. «Интересно, много ли покупателей прибыло на личном транспорте?» – задумался Джон.
Полицейского у здания уже не было, и Джон снова прошелся вдоль туда-сюда. «Спрятать и пронести, – размышлял он, – самое сложное – это незаметно изъять, притом быстро. Камень показывали последним. Он был. Затем – покупка. И его уже нет ко времени доставки. Успел ли кто-то покинуть здание, или когда обнаружили пропажу, камень был еще внутри? Или, быть может, даже до сих пор внутри?..»
Джон подошел вплотную к аукциону, окна располагались выше уровня глаз. «Вот если бы проникнуть туда сейчас… Притом пока мистер Лаверс и мисс Флориндейл не в курсе…»
В этот момент на плечо ему легла крепкая ладонь.
– Что это ты тут забыл? – раздался голос молодого мужчины.
Джон обернулся.
– А, это вы, сэр, – полицейский разговаривал уже не так дружелюбно, как днем.
– А отведите-ка Вы меня в участок, уважаемый. Будьте добры, – обратился к нему Джон.
Веснушчатый полицейский взирал на него с некоторым подозрением:
– То есть как, сэр?
Глава 4. «На мечту»
Миссис Кухенбакер присела отдохнуть. Благодаря растопленной печи в кухне стало тепло, и можно было не накидывать вязаного платка на плечи, с которым Матильда обычно не расставалась с самого наступления осени. Но от ломоты, которой отзывались эти промозглые дождливые дни в ее костях, не спасал даже он. Сидеть на невысоком деревянном стуле в одиночестве и тепле было приятно. Бывали дни, когда с раннего утра до позднего вечера Матильде не удавалось присесть и пяти минут кряду. Тогда под вечер ноги наливались тянущим гулом, и, укладываясь в постель, она располагала их немного выше головы на время, как делала когда-то ее мать, тоже проводившая много времени на ногах, или если оставались силы, отмачивала в теплой, немного подсоленной воде – слава Богу, семейство не вело строгого учета всех продуктов, оставляя этот вопрос на Матильду.
Пожалуй, сейчас она бы не отказалась от чашечки-другой горячего чая с молоком, к тому же сегодня привезли свежее с фермы. Но сидеть, вытянув и расслабив ноги, было до того хорошо…
На лестнице раздались легкие и торопливые шаги. Так скакать мог лишь один обитатель аббатства, и оттого Матильда знала, не оборачиваясь, кто сейчас вбежит в кухню.
– Ну и где тебя полдня носило, позволь узнать?
Финнеган с влажными волосами, в мокрой на плечах и зашитой на локтях куртёшке предстал перед ней и сразу же юркнул поближе к огню печи. Он схватил глиняный кувшин, стоявший на полке, и начал жадно пить воду прямо из носика.
– Эй, эй! – замахала на него кухарка со своего места. – Кружку возьми, обормот! Твое счастье, что лорд Хавиз уехал сегодня на весь день, а то бы тебе припомнили…
Мальчишка оторвался от кувшина наконец и, вернув его на прежнее место, утер рот слегка запачканной в гуталине ладонью.
– Тетя Тильда, что Вы так переживаете? Я же видел с утра Томаса и знаю, что сэр Эдвард ускакал на холмы, – Финнеган завертел головой с взлохмаченными и казавшимися местами пепельными от отблесков огня коричневыми волосами, словно воробушек в луже. – Есть что перекусить?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
