– Скажи-ка… как тебя?

– Финнеган, сэр.

– Скажи-ка, Финнеган, а не знаешь ли ты хорошее, чистое и спокойное место, где можно было бы остановиться за умеренную плату?

Вскинув на него бледное лицо, мальчик одарил Джона взглядом темных смышленых глаз:

– О, я знаю как раз такое место, сэр! Моя тетка, миссис Смит, сдает комнаты прямо над пекарней. Это не какой-нибудь шумный постоялый двор, где днем и ночью горлопанят какие-нибудь пройдохи! – вдохновенно вещал он, не забывая при этом отмахивать щеткой. – Очень приличное место! И всегда свежая выпечка под боком. Вы уж мне поверьте, лучшая в городе! – на мгновение он даже воздел руку, в которой держал щетку, и снова вернулся к работе.

Джон издал задумчивое мычание.

– И плата весьма умеренная. Заверяю Вас, за такие деньги Вы не найдете и вполовину достойнее места во всем Сомерхейме!

Невольно Джон улыбнулся. Заметив это краем глаза и посчитав подтверждением успешности своей рекламной кампании, юный чистильщик обуви сразу же вызвался сопроводить его до места. К счастью, булочная вышеозначенной миссис Смит оказалась в пешей доступности. Осмотрев комнаты и сговорившись о цене, Джон решил не искать более. И Финнеган получил дополнительную монету за рекомендацию, а от своей тетки – свежий крендель.

– Такой смышленый мальчуган! – заметила хозяйка булочной, невысокая розовощекая дама с мягкой улыбкой и негромким вкрадчивым голосом. Ее семья жила на этаже прямо над булочной, а две комнаты еще этажом выше они с мужем сдавали. На данный момент обе пустовали, и Джону представился выбор. Поскольку по размерам и обстановке они были равны, он выбрал ту, из окон которой частично виднелись холмы за городом и тот самый замок, поворот на который Джон проезжал по дороге в Сомерхейм.

– И всё-то он успевает, – продолжала миссис Смит, – точно из него выйдет толк. Я так и сказала Матильде, когда сестра попросила пристроить сына в аббатство.

– В аббатство? – Джон оторвался от разглядывания витрины с выпечкой. – Неужто собрались в монахи отдать?1

– О нет, – булочница залилась негромким веселым смехом, – ну что Вы! Сомерхеймское аббатство. Вы наверняка проезжали его по дороге. Владения лорда Хавиза. Моя сестра Матильда работает там кухаркой, а племянника пристроили посыльным. Финнеган – сын моей средней сестры Марты. А он видите, ну везде успевает! Ой, простите, я болтаю, а Вы ведь устали с дороги. Может, чаю?

Джон не отказался, к тому же мальчишка явно не обманул – местная выпечка выглядела весьма привлекательной.

– Так значит, Ваша сестра работает у лорда Хавиза? – Джон опустился за один из небольших и чистых столиков, который для него поспешила накрыть хозяйка. Тем временем место у прилавка заняла дочь хозяйки – совсем еще молоденькая девушка в такой же, как и мать, располагающей манере обслуживающая редких в этот час посетителей.

– Да, да, почти всю жизнь там. При покойной леди Хавиз штат слуг еще поболее был, а ныне она даже за экономку, пришлось к своей девичьей фамилии прибавить «миссис», ну Вы понимаете.

Джон не очень разбирался в иерархии слуг в больших домах, да и в целом нечасто имел дело с благородными фамилиями, чему был искренне рад, но что-то слышал про такой обычай2 и кивнул.

– Значит, отставной адмирал живет не на широкую ногу?

– Полагаю, что так, – задумчиво покачала головой миссис Смит, – он живет довольно замкнуто. Последние годы у него лишь время от времени гостят две его молодые племянницы, да и то, как я слышала, он не слишком разбрасывается деньгами на них.

Джон понимающе кивнул. Ему хотелось подробнее расспросить об адмирале, раз уж представился такой случай, прежде чем нанести ему визит лично, но миссис Смит необходимо было возвращаться к печи, и она, учтиво извинившись, оставила Джона в компании горячего чайника и яблочного пирога с заварным кремом.

И все-таки это было весьма удачно, решил Джон, наконец оставшись один в комнате и распаковывая чемодан. Он извлек папку с делом и вложил туда полученный от мисс Флориндейл листок. Итак, адмирал Хавиз. Он значился первым же в списке почетных гостей. Потомок древнего рода, важный человек в этих краях. Неудивительно, что именно он приобретает самый дорогой лот аукциона. Но вот незадача – сразу после окончания торгов камень исчезает, прямо во время оформления, не успев попасть в руки своему новому владельцу. Джон снова перелистал все бумаги. Значит, лорд Хавиз требует вернуть оплату, если мистер Лаверс не в состоянии предоставить его покупку… Джон достал блокнотик и сделал несколько пометок рядом с именем адмирала. Но компания мистера Лаверса не может этого сделать, если не получит страховку. А деньги уже переданы по договору бывшим владельцам камня, договор с которыми в свое время Джон проверял собственноручно.

«Проклятая шкатулка, – подумал он, слегка постукивая кончиком карандаша по блокноту, – как же Фанни была права, что решила избавиться от нее».

Поднявшись, он расстегнул пиджак и стал неспешно разоблачаться. Джон был убежден в том, что чистый человек способен к более адекватным рассуждениям. К счастью, дверь в ванную находилась не на этаже, не в отдельной пристройке, а непосредственно в его комнате. Это сразу прибавило его расположения к Сомерхейму в целом и семье миссис Смит в частности. По давно вошедшей в автоматизм привычке, прежде чем удалиться, даже в ванную комнату, он снова спрятал папку с бумагами и блокнот.

Охватившая усталое тело теплая вода расслабила Джона, и ему не хотелось покидать ванну, хотя длина ее была такова, что коленки высоко торчали над уровнем воды. Все это дело с похищением камня в момент продажи было крайне неприятно. Разумеется, с официальной точки зрения это была уже не их забота. Сыскная контора «Мудрый эсквайр» помогла на тот момент мисс Гаррет перевести свое наследство в денежный капитал и часть его выгодно вложить, а другой частью ныне уже миссис Вудсмит успешно распорядилась по своему разумному усмотрению, чему Джон примерно год назад стал свидетелем. В дальнейшей судьбе камней никто из сотрудников сыскной конторы больше не участвовал. Джон не мог себя ни в чем упрекнуть: он организовал всестороннюю экспертизу «пиратского клада» и проверил все договоры купли-продажи. И все же… И все же, если эта история получит широкую огласку, и к этому, судя по местным газетам, имелись все предпосылки, имя конторы может всплыть не в самом приятном соседстве. По всей видимости, именно поэтому мистер Твибинс так поспешно всучил Джону это дело. «Знакомый фигурант, ха…» – припомнил он, теперь понимая, что начальник имел в виду камень.

Подтянув к себе колени, Джон выбрался из ванной и тщательно вытерся. А может быть, как раз стоило оставить все в руках местной полиции, да и ну эти «проклятые каменюги», как называла их прямая наследница? Ведь, действительно, никому они не приносят счастья. Взять, например, покупателя медальона, мистера Филипса. Он, конечно, был не молод… Но вот полгода назад, оказывается, отошел в мир иной, оставив свое приобретение в наследство супруге, которое та поспешила перевести в банкноты. Любопытно… И вот теперь рубиновый кулон был украден прямо с аукциона. И это при том, что на подобных мероприятиях всегда присутствует охрана или полиция…

Явиться к лорду Хавизу без приглашения было бы неприлично и нежелательно для дела. Поэтому Джон решил воспользоваться удачными обстоятельствами своего заселения и передать через Финнегана записку в аббатство. Конечно, человек такого положения как адмирал Хавиз, притом, как понял Джон, замкнутого склада, вполне мог и отказать в просьбе о встрече, но, в конце концов, Джон был здесь в его же интересах, к тому же услуги его для адмирала ничего не стоили. Именно это сотрудник сыскной конторы и постарался максимально привлекательно отразить в своем письме, аккуратно выстроив послание таким образом, что отказ мог бы выглядеть даже немного подозрительно…