— «Достаточно мал»? А если точнее? В процентах там.

— Примерно восемь процентов.

— Восемь⁈ Целых восемь процентов, что мы полностью прогорим⁈

— С этим, к сожалению, ничего не поделать.

— Мы можем начать заключать мелкие сделки!

— В таком случае выход на крупный рынок, вполне вероятно, затянется на несколько лет. К тому же даже так остаётся шанс потерять всё.

— Но он же в разы меньше!

Так, ладно, надо взять себя в руки. А то давно я не был столь взволнован.

— А ты уверен, что хочешь тратить на подобное несколько лет? Ведь на протяжении всех этих лет тебе придётся прилагать огромные усилия, чтобы доказать всем остальным в высшем свете, что ты и твоё дело чего-то стоит. В ответ же всё это время ты будешь получать лишь вежливые улыбки, за которыми будет скрываться призрение с насмешками и разговорами у тебя за спиной.

— Но это всяко лучше, чем такой огромный риск, как потеря дела моих родителей.

— Тем не менее, ты обречёшь подобное отношение не только к себе, но так же и ко всем остальным, кто будет подле тебя. Понимаю, что касается меня, но неужели ты хочешь этого в отношении Алисы и Карэн?

— Конечно нет…

— Тогда есть третий вариант, что будет и не столь рисковым, и не будет при этом обрекать всех нас на ужасное надменное отношение всех остальных к нам. И хоть мы ранее этот вариант никогда не обсуждали, но ты и сам должен прекрасно знать о его наличии.

— Обратиться за помощью к роду Агнэс…

— Ну, в данном случае это будет не столько помощь, сколько обычное соглашение сделки на правах знакомых людей.

— Называй это, как хочешь, но всем, кто узнает об этом сделке, всё будет очевидно. Великий и могучий род Агнэс вдруг с чего-то заключил контракт с фирмой, что совсем недавно была их дочерней и которую они передали сопляку, приюченному ещё в детстве. Именно так это будет выглядеть со стороны. А если сюда ещё добавить возможность того, что о условиях сделки узнает, которые точно будут ненормально выгодными для нашей стороны, то это вообще поставит окончательную точку в этом вопросе. При таком раскладе сразу перед глазами появляется картина, как ребёнок дарит своим родителям конфетку, а они ему, в ответ на это, дарят, условно, самый новый и навороченный компьютер.

— Ты сейчас и правда беспокоишься о последствиях этого выбора? Или же это только твоя подсознательная попытка заставить себя поверить, что лучше к этому варианту не прибегать?

Недолго помолчав, я ответил:

— И то, и то…

— Значит, ты всё же отрицаешь возможность принят помощь у рода Агнэс?

Как ни посмотри, первый и второй вариант несут в разы больше минусов и риска, чем этот, третий вариант. Однако… для меня идти просить помощи у семьи Агнэс… это словно наступать себе на горло. Просить у людей, сделавших столь многое для меня, ещё чего-то… тем более столь серьёзного и дорого… в общем, мне это не нравится. Ну и если уж быть до конца откровенным, то мне этого попросту не хочется. Вместо этого мне хочется банально добиться чего-то самому. Доказать, как минимум самому себе, чего я стою на самом деле.

Да, я понимаю, что это невероятно по-детски и во мне говорит банальный юношеский максимализм, тем не менее… игнорировать эти желания крайне трудно. Особенно, когда, как я, всю жизнь жил за счёт других людей, прикрываясь их возможностями и достижениями…

Вот только… сейчас всё поменялось.

Не успел я оглянуться, как, пока я преследовал собственные цели, за мной пошли люди. Сначала это была Элизабет. Потом рабочие на этих предприятиях, что, вероятно, отвергли куда более надёжные варианты работы, надеясь, что здесь будут лучшие условия труда. А теперь ещё дело дошло и до Алисы, что тоже во всё это неожиданно втянулась…

И чувствую, этот список с каждым прожитым днём будет только пополняться.

Я не хотел такой огромной ответственности. Не стремился к ней. Но получил. И дороги назад уже нет. Теперь уже неважно, что я чувствую и чего желаю. Ведь именно я, так или иначе, сподвиг всех этих людей пойти за мной. А покуда это так, то и ответственность за их будущее на мне. А значит… в таких вот моментах, когда приходиться выбирать между моей собственной прихотью и выгодой для всех, идущих за мной, — на деле у меня попросту нет выбора.

Именно поэтому…

— Нет, не отрицаю. Я попробую добиться помощи от рода Агнэс.

Элизабет, даже показав небольшое удивление, на это ответила:

— Неожиданные от тебя слова. В таком случае я сегодня же составлю наброски контракта, и ближе к ночи их обсудим. Устроит?

— Да.

— Хорошо. И ещё один вопрос: раз так, то какой стратегии придерживаться?

Иначе говоря, наглеть или нет…

И хоть даже «наглость» по нашим с ней меркам это всё равно копейки по меркам рода Агнэс, — одного из самых богатейших родов нашей Империи, — тем не менее даже раздумывать об ответе на этот её вопрос мне было максимально неприятно, словно я их этим самым предаю.

Но, как я уже сказал ранее, мне нужно идти до конца ради тех, кто идёт за мной.

— Наглей.

— Поняла.

— Тогда закроем на этом тему, — и сказав это, достал телефон, посмотрев на время. — Мне тем более как раз уже пора.

— Назначил встречу с Луисом? — предположила она.

— Ага, угадала. Этот вопрос действительно крайне важный, так что надо бы закрыть его, как можно быстрее. А потом, может, заодно заеду к Итану, обсужу с ним предварительно вопрос заключения контракта.

— Как закончишь, отправь мне тогда краткий итог этих твоих деяний.

Я кивнул, после чего сказал:

— А ты тогда пока присмотри за Алисой. И если помоги ей, если что.

— Разве что, если она сама первая попросит.

Немного задумавшись над этим, я ответил:

— Хорошо.

Это вполне справедливо. Если она хочет работать наравне с нами, то должна отбросить свою спесь, не боясь обращаться к нам за помощью и советами в трудные моменты. Иначе работать с ней будет слишком трудно.

Наконец закончив разбираться с бизнесом и наметив вместе с Элизабет ближайший план действия, я оставил её спокойно продолжать работать вместе с Алисой, а сам в этот момент, как и планировал, направился на заранее вызванном такси на встречу с Луисом, о которой я раздумывал оба этих дня.

Местом же встречи, на моё удивление, был выбран не его кабинет в главном офисе ГБР по делам демонов и одержимых, а та же самая кофейня, что и в нашу вторую с ним встречу, когда мы только заключали с ним наш договор.

Уже этот странный момент меня несколько напряг. А те же бесконечные домыслы, что, не прекращая, лезли ко мне в голову, пока я продолжал ехать к месту, лишь всё усугубляли. И в итоге, к моменту, когда машина наконец прибыла на место, остановившись, я уже во всю предполагал самые худшие варианты развития событий, думая при этом, как из них выкручиваться.

Лишь заходя в саму кофейню, мне удалось выкинуть все переживания из головы, сконцентрировавшись исключительно на имеющихся у нас фактах, из которых надо было строить стратегию на этот личный разговор с Луисом.

Стоило же мне оказаться внутри, как даже не осматриваясь, я заметил Луиса. А всё потому, что он, сейчас спокойно попивая кофе и поедая какое-то пирожное, занял один из столиков, находящихся прямо посередине заведения.

И то ли он банально не понимает всю серьёзность предстоящего разговора, — что крайне вряд ли, — то ли… всё дело опять в этой его чрезмерной экстравагантности, из-за которой ему абсолютно всё равно, что подумают другие люди, находящиеся в кафе, что могут случайно услышать наш разговор.

Раздумывая об этом, я прошёл по кофейне, слегка отодвинул стул и присел на него, спокойно сказав:

— Привет.

Мы сейчас не на работе, так что вежливого тона по отношению к нему мне придерживаться не нужно. Как и специально подбирать уважительные слова.

— Привет, — легкомысленно ответил он мне, дожевав и проглотив очередной кусочек пирожного. — Вижу, пришёл наконец в себя?