До сих пор не могу привыкнуть к этим превратностям суффиксов. В Японии нет чисто мужских или чисто женских обращений. Можно и хорошего знакомого назвать на «-тян», однако это вовсе не будет означать, что я считаю его женщиной. Скорее это послужит, как сильно уменьшительно-ласкательное. Так обычно дети называют всех своих родственников. Часто дедушек и бабушек.

— Нет уж, Касуга-кун, давайте как-нибудь без столь близких отношений, — отмахнулась Тачибана Каори, продолжая наблюдать за слонами.

Но Ниидзима Касуга уже привык принимать отказы. Одна Ритика Базаль чего стоит.

— Да плевать на эти ваши обращения! — воскликнул Асакура Джун. — Лучше расскажи про этих Махутов, Тендо-кун. Раз уж мы экскурсовода с собой не взяли.

Ниидзима Касуга поднял руку, намекая, что он может выступить в роли экскурсовода, но я уже начал рассказывать коллегам о том, как происходит ухаживание за слонами.

— Махут — это не только пастух, но и наездник. Этот человек ухаживает за слонами, следит за ними весь день напролёт, прерываясь только на сон, — объяснил я.

— Всяко проще, чем пациентов лечить, — буркнул невролог.

— Но всё не так просто, Джун-кун, — улыбнулся я. — На случай если ты захочешь бросить Японию и остаться в Индии следить за слонами, учти — это мастерство потомственное. Оно передаётся от отца к сыну. И эта традиция неизменна уже много сотен лет. Если не тысяч.

— Ну могу же я стать первым в своём роду, кто освоит ремеслу Махута? — спросил Асакура Джун.

— Вряд ли, Джун-кун, — вступил в разговор Ниидзима Касуга. — Не думай, что Индия менее традиционная страна, чем Япония. Многие здесь склонны соблюдать древние правила куда больше, чем мы с вами. Вот вы, к примеру, когда в последний раз вскрывали себе живот после неудачного лечения пациента?

— Что⁈ — воскликнул Асакура Джун. — Да это же осталось далеко в средневековье.

— Я бы так не сказал, — помотал головой я. — Наши предки даже во время Второй мировой войны практиковали сэппуку в случае неудачи. Эта кровавая традиция исчезла в течение последнего столетия. А у Якудзы сохранилась и по сей день.

— Ну уж про Якудзу говорить не будем! — отмахнулся невролог. — Эти безумцы друг с другом на катанах дерутся до сих пор. О чём мы вообще говорим?

— О том, что эту профессию вы освоить не сможете, Джун-кун, — заявил Ниидзима Касуга. — Как мы с Тендо-куном уже сказали, передаётся она только от отца к сыну. Слон — священное животное в этой стране. А значит, и отношение к нему должно быть особенным. Не каждому это под силу.

— Ладно, хорошо, — не унимался Асакура Джун. — А если я захочу завести, к примеру, своего слона! Тогда и ухаживать за ним я смогу сам, правильно?

— Да что ты прицепился к этим слонам, Джун-кун⁈ — воскликнула Тачибана Каори. — Дай ты нам нормально насладиться поездкой!

— Прости, дружище, но если ты купишь слона, тебе придётся нанять Махута, — заявил я.

— Мир клином сошёлся на этих пастухах! — разочарованно вздохнул Асакура Джун. — Ладно, у меня всё равно денег не хватит на такую покупку. Сколько стоит один слон? Сто тысяч иен?

— Примерно двадцать пять миллионов иен, — ответил Ниидзима Касуга.

— Чёрт меня раздери! — выругался невролог. — Да я всю жизнь буду только на одного слона работать. Нет уж, кажется, эта идея оказалась не самой лучшей.

Под ворчание Асакуры Джуна мы остановились у небольшого дома, окружённого множеством загонов, в котором, очевидно, и ночевали слоны.

Я вышел из машины, вдохнул свежий сельский воздух и удивился сколько в нём ароматов. Место обитания слонов находилось неподалёку от плантаций, на которых выращивали не только рис, но и фрукты. Жаль только, что конкретно в этом месте мне не удалось увидеть знаменитые чайные плантации. А ведь я обещал Кикуоке Горо, что привезу ему индийский чай. Надо будет поискать особо качественный, когда отправлюсь в путь вместе с Арджуном Кирисом. Мы проедем через множество провинциальных городков Индии, а значит, там будет на что посмотреть, в том числе и на место, где начинается производство знаменитого индийского чая.

— Намасте, господин Ашур Курикаб, — поприветствовал Махута Ниидзима Касуга. — А я снова к вам. Наш договор в силе?

— Конечно, господин Ниидзима, — кивнул крепкий пожилой мужчина. — Только, вижу, вас четверо. А я подготовил лишь трёх слонов.

— О, не беспокойтесь, я уже катался, так что на меня не рассчитывайте, — ответил фармаколог. — Я буду сопровождать остальных по земле вместе с вами.

— Покататься? — улыбнулся я. — Так вот, что ты затеял, Касуга-кун?

— Я знал, что ты ни за что не догадаешься, — ответил он. — Приехать в Индию и не покататься на слоне — это жуткое упущение. Поэтому я не мог оставить вас без этого мероприятия.

— Спасибо за приятный сюрприз, Касуга-кун, — поклонился ему я. — Ты прав. Слон — один из главных символов Индии.

— Хотя в целом можем уместиться все вместе, — заключил Ашур. — Можно сесть парами на несколько слонов. Я поеду один, а вы разобьётесь на маленькие группы. Или, может быть, кто-то из вас хочет покататься в одиночку?

— Ой, нет, я боюсь, — зажалась Тачибана Каори. — Тендо-кун, ты не против, если я поеду с тобой?

— Конечно, без проблем, — кивнул я. — Хотя я, как раз наоборот, думал, что осилю проехаться на нём в одиночку.

— Да это совсем не страшно, — улыбнулся Ашур Курикаб. — У меня слоны спокойные, добрые. Я вам особенно миролюбивую семью подобрал. Чёрный слон, мать и их дочка. Но на обоих можно кататься. Они даже ласку воспринимают позитивно, в отличие от других моих животных.

Я подошёл к огромному темнокожему слону и провёл по его шершавому боку рукой.

— Тендо-кун, аккуратно, это может быть опасно! — воскликнула Тачибана Каори.

Однако я с помощью «анализа» чувствовал не только состояние здоровья людей, но и животных. И слон был абсолютно спокоен. Его не раздражали мои прикосновения. Как раз наоборот, почувствовав моё стремление наладить с ним связь, он медленно повернул ко мне свою массивную голову и коснулся хоботом моей спины.

— Ого! — удивился Ашур Курикаб. — А Махна принял тебя, как своего! Он даже меня не всегда касается хоботом. Это хороший знак, господин Кацураги. Думаю, вам точно лучше прокатиться именно на нём. Тогда господин Ниидзма и господин Асакура могут присесть на его «супругу» Хатури, а я поеду на их дочке — Айре.

— Тогда я точно с тобой, Тендо-кун, — подхватила меня под руку Тачибана Каори. — Мне тоже понравился этот слон. Какой ты красивый, Махна! — Каори вслед за мной погладила хобот слона. — А я и не знала, что бывают чёрные слоны. И всегда думала, что у мальчиков есть бивни.

— Чёрные действительно встречаются редко, — кивнул Ашур Курикаб. — А бивней у него нет, потому что это особая разновидность самцов. Оттуда и его имя. Таких, как он, называют — махны.

Ашур объяснил нам, как забраться на слона. На его спине уже был расстелен красный ковёр, который, в отличие от седла на спине лошади, никак не закреплялся. Я залез на спину Махны, а затем протянул руку Каори и одним мощным рывком затащил девушку к себе.

— Ого, быстро ты меня поднял, — улыбнулась Тачибана, обхватив меня сзади. — А Джун-кун до сих пор никак не может залезть.

Я обернулся и увидел, как Ниидзима Касуга беспомощно пытается затащить на слониху Асакуру Джуна. В итоге к ним на помощь подоспел Ашур и в несколько толчков закинул невролога на ковёр.

— Ну всё, — заключил Ашур. — Все готовы?

— Да! — дружно воскликнули мы.

— Тогда держитесь крепче, сейчас я покажу вам несколько красивых мест, — заявил Ашур Курикаб, забрался на Айру и повёл нашу компанию за собой.

Мы спустились с холмов, и я всё-таки смог разглядеть далеко за горизонтом множество зелёных рядов, покрывающих всё поле — чайные плантации. Но, судя по направлению, до них мы не доберёмся. Ашур вёл нас куда-то вниз — к реке.

— Как же здорово, Тендо-кун! — воскликнула Тачибана Каори, сжимая меня всё сильнее. — Только упасть боюсь. Он ведь меня растопчет.