Более неожиданного звонка этим вечером и быть не могло. С Ямамото Мифунэ я пересекался всего один раз, когда приходил решать вопрос о проведении диспансеризации в отделах корпорации.

Но с тех пор успело многое измениться. Теперь главный врач клиники — Акихибэ Шотаро, а не Ягами Тэцуро, да и вместо Мифунэ корпорацией заправляет его сын Ямамото Ватару.

Что же бывшему генеральному директору могло понадобиться от меня в такой час? Ведь раз он позвонил на телефон Ниидзимы Касуги, значит, знал, что я нахожусь в Индии.

Я принял мобильный из рук коллеги и приложил его к уху.

— Добрый вечер, Ямамото-сан, — поприветствовал старика я. — Кацураги Тендо. Слушаю.

— Здравствуйте, Кацураги-сан, — ответил бывший генеральный директор. — Надеюсь, я не сильно вас шокировал своим звонком.

— Если честно, сказать, что я удивлён — не сказать ничего, — признался я. — Чем могу помочь, Ямамото-сан?

— Я звоню вам с просьбой, Кацураги-сан. Её мог озвучить и Ниидзима-сан, но, думаю, имеет смысл сообщить вам об этом лично. Я много о вас слышал, и после своей отставки изучал, как разворачивалось дело с клиническими испытаниями препарата «Онкокура». И у меня, признаюсь, создалось впечатление, что вы чуть ли не единственный человек, который пытался добиться пользы от препарата и при этом предотвратить его вред пациентам. Не говоря уже о том, что за вами не было замечено коммерческого интереса.

— Я просто выполнял свою работу, Ямамото-сан, как всегда, — ответил я. — Но вы начали очень уж издалека. В чём заключается ваша просьба?

— В индийском филиале нашей корпорации происходит разработка нового препарата, — начал объяснять Ямамото Мифунэ. — Он может оказаться довольно перспективным, однако… — старик тяжело вздохнул. — Вынужден признать, мой сын не уделяет должного внимания этому вопросу. Не знаю, как так вышло, но он не глядя подписал согласие на продолжение исследований.

— И что же не так?

— Я хочу, чтобы с препаратом ознакомился знающий человек. Человек, которому можно доверять, — заявил Ямамото. — А я доверяю вам, Кацураги-сан.

— Мне не трудно это сделать, но разве сейчас вы имеете право давать указания внутри корпорации? — прямо спросил я. — Вы ведь теперь только акционер и никакой должности уже не имеете.

— Верно подмечено, — усмехнулся старик. — А это и не указание, Кацураги-сан. Это обыкновенная просьба. И даже если бы я до сих пор был генеральным директором корпорации, прямых приказов вам отдать бы я не смог. Я — не главный врач, и вы — в отпуске. Просто в Индии остались мои хорошие знакомые, которые регулярно отчитываются о своей работе, в том числе и передо мной.

Меня посетила мысль о том, чтобы всё-таки отказаться от предложения Ямамото Мифунэ. Всё-таки наваливать на себя дополнительные обязанности во время отпуска — это уже совсем чересчур.

Но интерес взял верх. Если уж даже бывший генеральный директор корпорации печётся об индийском препарате, значит, местный филиал действительно готовит что-то потенциально стоящее.

— Заинтриговали, Ямамото-сан, — сказал я. — Хорошо, я с радостью изучу этот вопрос.

— Отлично, Кацураги-сан, — обрадовался старик. — Я в долгу не останусь, можете не сомневаться. Вы не подумайте, в Индии у нас достаточно, как местных профессионалов, так и японских специалистов, но мне нужен взгляд со стороны.

— Я предоставлю вам подробный отчёт, — сказал я. — Но направиться туда смогу только послезавтра. Мне хочется увидеть праздник.

— Дивали? — догадался Ямамото. — Да, Кацураги-сан, я бывал в Индии. И такое пропускать точно не стоит. Желаю вам хорошо отдохнуть. Всё остальное вам передаст Ниидзима-сан.

— Всего доброго, Ямамото-сан.

Я положил трубку и рассмеялся, глядя на удивлённое лицо Ниидзимы Касуги.

— Да уж, Ниидзима-сан, умеете же вы делать сюрпризы. Вы сегодня утром сказали, что в субботу отведёте меня куда-то. Это вы про клиническую лабораторию говорили?

— Нет, что вы, речь шла о другом. Но мы везде успеем, не беспокойтесь, — ответил он. — Вы очень сильно удивили меня, Кацураги-сан. Не думал, что вы лично знакомы с Ямамото-сама.

— Приходилось пересекаться, — кивнул я. — И с его сыном тоже.

— Его сына все клинические лаборатории Индии и других стран просто обожают, — подметил Ниидзима. — Потому что он даёт добро на любые проекты и не стремится особо их проверять.

— Думаю, ему просто нужно набраться опыта, — сказал я. — Он ведь только пару месяцев назад занял пост генерального директора.

— Корпорацию можно развалить и за меньший срок, — высказал своё мнение Ниидзима Касуга. — Хорошо, что Ямамото-старший его контролирует.

Ниидзима согласился остаться со мной на ужин, после чего я отправился спать. А за ночь весь отель преобразился до неузнаваемости.

Повсюду висели масляные лампы, которые, как оказалось, именуются «дия». В здании царила атмосфера уюта. Некоторые постояльцы отеля обменивались между собой сладостями. И даже мне одна из соседок подарила несколько приготовленных ею угощений.

— Доброе утро, Тендо-кун, — поприветствовала меня Тачибана Каори, с трудом выговорив моё имя. Она набила полный рот сладостей. — Эти «джалеби» очень вкусная штука. Но «ладу» тоже ничего.

— Каори-тян, — улыбнулся я. — А разве не ты рассказывала о правильной диете? У кого-то, насколько я помню, желчный удалён.

— М? — Тачибана наиграно посмотрела в разные стороны. — Не понимаю, о ком ты. По крайней мере, пока праздник не закончится, ни о каком желчном слышать не хочу. Ах да, и о моей специальности тоже лучше не напоминай.

Вскоре к нам присоединился оживший после пережитого Асакура Джун и мы вместе отправились изучать улицы Индии.

Атмосфера праздника была непередаваемой. Людей повсюду было даже больше, чем в будни — не протолкнуться. На каждом углу стояли лавки с праздничными товарами. У жилых домов суетились люди, раскладывая у порога дома самодельные красочные узоры из песка и лепестков цветов.

— О, а я, кстати, слышал, что это такое, — сказал Асакура Джун. — Эти узоры называются «ранголи». Их раскладывает на полу у дома, чтобы притягивать положительную энергию и привлекать гостей.

— Нашему Ватанабэ Кайто надо такой привести. Положим около кабинета, может, хоть немного добрее станет, — хихикнула Тачибана Каори.

— Ватанабэ-сан и так нашу положительную энергию высасывает, — усмехнулся я. — Не нужно дарить ему ещё один такой инструмент.

Мы втроём гуляли по городу до самой темноты. Асакура Джун решил последовать одной из местных традиций и зачем-то накупил себе целый мешок вилок и ложек, которые якобы должны принести в дом благополучие.

Хотя я был уверен, что его просто развели на деньги, если учесть, сколько всего он умудрился скупить.

Вечером, когда на Нью-Дели опустился мрак, мы добрались до густо заполненной людьми площади. Индийцы ожидали фейерверков.

— Доктор Кацураги! — позвал меня знакомый голос.

Из толпы появился Сидхарт Рам Рави.

— Доктор Рави? — удивился я. — А я думал, что вы сегодня дежурите в стационаре.

— Решил поменяться с коллегой, я и так в прошлом году все праздники проработал. Захотелось немного развеяться, — улыбнулся он. — Если вы переживаете за господина Арджуна, то могу вас успокоить. За ним сегодня следит гематолог и ещё несколько узких специалистов. За выходные с ним ничего не случится.

— Хорошо, — кивнул я. — В ближайшие дни зайду проконтролировать его состояние.

— Э-э-э… Доктор Рави, — на ломаном английском проговорила Каори.

— Намасте, госпожа Тачибана, — кивнул Сидхарт.

— Намасте. Я хотела узнать у вас, как у индийца кое-что об этом празднике, — произнесла Каори.

— Да, конечно, что вас интересует? — обрадовался такой заинтересованности он.

— Почему во всех домах открыты двери? — спросила Тачибана Каори. — Как-то странно, разве это не опасно?

— Если вы думаете, что кто-то может навредить гражданам, не беспокойтесь, — улыбнулся Сидхарт. — В такой праздник никто не станет воровать или вторгаться в чужой дом. Как раз наоборот, в это время люди готовы встретить незнакомцев с гостеприимством.