А у меня было что ему показать. Недавно я узнал об этом индийском напитке, который, мягко говоря, очень сильно отличается от всего алкоголя, который был мне известен. Вот его-то я на Асакуре и испробую.

Магии мне хватит, чтобы защитить нас обоих. Хотя сильно щадить невролога я не стану. Вреда для здоровья он не получит, но завтра утром его будет ждать очень большой сюрприз.

Мы поднялись в бар, который располагался в том самом ресторане, где я впервые встретился с Манипуром Ягат Кирисом. Посетителей в этот час практически не было, но ресторан работал круглосуточно, поэтому занять свободный столик труда не составило.

— Ну что, Тендо-кун, командуй! — сложил руки на груди невролог.

— Намасте, — кивнул нам официант. — Что изволите?

— Шараб, — сказал я. — Или «дару». Не уверен, как правильно это переводится на индийский. Если где-то ошибся, не сочтите за оскорбление вашего народного напитка.

— Шараб! — улыбнулся официант. — Конечно, господин, сейчас принесу. Вам нужно рассказать, как он пьётся?

— Нет, не стоит, — ответил я. — Мне это известно. Нам две бутылки.

— Будет сделано, — кивнул официант и удалился.

— Ага! — рассмеялся Асакура Джун. — Вижу, что наш доктор Кацураги полон сюрпризов. Даже я понятия не имею, что из себя представляет этот шап-шап.

— Шараб, Джун-кун, — ответил я. — Или «дару». Перевести на наш язык это можно, как вино.

— Вино⁈ — скривился Асакура. — Да ну… Тендо-кун, это же совсем не серьёзно. Напиток для женщин, чтобы кто не говорил!

— Не спеши с выводами. Градусов там куда больше, чем в вине. Лучше слушай и запоминай, как он пьётся. Потому что эти две бутылки решат весь наш спор. Дозаказывать не придётся, понимаешь?

— Ладно-ладно, убедил, — невролога не на шутку заинтересовал «шараб». — Рассказывай, как пить, мне уже невтерпёж!

— Ваш напиток, господа, — прервал наш диалог официант и поставил перед нами две небольшие бутылки с прозрачной жидкостью. — Закуска понадобится?

— Нет, благодарю, — ответил я.

— Без закуски⁈ — прошептал Асакура Джун.

— А ты что думал? — хмыкнул я. — У нас спор или обычная попойка. Раз уж вынудил меня заняться этим делом, учти, ставки крайне высоки.

— Хорошо, — кивнул Асакура. — Так… Что дальше?

— Запах у этого напитка, мягко говоря, мерзкий. Так что нюхать даже не думай. На счёт «три» открываем крышку и пьём, — сказал я.

— Так, — кивнул невролог. — А потом? Точно закуска не нужна?

— Закусывают этот напиток обычно арахисом или чипсами, но мы с тобой пришли убить печень, а не желудок, — солгал я.

На деле я собирался защищать наши органы лекарской магией. Более того, у меня был готов полноценный план, как сохранить нас обоих, но при этом убедить Асакуру больше не пить.

— Ладно, значит, потом пьём сразу без закуски? — удивился он.

— Да, каждый пять секунд, — заявил я.

— Ч-чего? — заикнулся он.

— Каждый пять секунд отпиваем, — повторил я. — Пока бутылка не закончится. Чья кончится первой, тот и выиграл.

— Да ты шутишь, что ли⁈ — воскликнул Асакура Джун. — Тендо-кун, ты ж помрёшь!

— Мы уже договорились, — спокойно ответил я. — Не беспокойся, я точно знаю, что никто не пострадает. Говорю это тебе, как врач. Не веришь?

— Зараза… — выругался он.

На японском языке это ругательство звучало, как «кусо-о-о». Меня не переставал смешить этот язык. Ругательства у них звучали забавно, зато слово «ясно» или «понятно», произносилось, как русское «сука!».

— С твоим авторитетом трудно поспорить, Тендо-кун, — произнёс Асакура. — Если уж ты меня обманываешь, но в этом мире точно больше никому нельзя верить. Приступим!

Я специально готовился к этому вечеру. Шараб идеально подходил для человека, который хотел отучиться от употребления алкогольных напитков. По какой-то причине эта жидкость, в отличие от остальных всемирно известных видов спиртного, дарила не мимолётное счастье, а кучу мрачных мыслей. После такого Асакура даже к сакэ не притронется.

— Поехали, — произнёс я. — Раз, два, три!

Мы одновременно проглотили часть шараба. Только Асакура, сморщившись, смог отпить лишь четверть бутылки, а я смело влил в себя половину.

А всё потому, что я поместил в свой организм несколько магических очистительных центров. То есть, другими словами, я искусственно создал ещё несколько печёнок. Одну в пищеводе, вторую в желудке и третью в кишечнике.

Я знал, что алкоголь не сможет добраться до моей крови ни при каких обстоятельствах, а потому не боялся себя сдерживать.

Асакура удивлённо посмотрел на мою бутылку и замер. Его лицо скривилось, когда горький вкус напитка начал воздействовать на рецепторы языка.

— Пять секунд прошло, давай ещё раз! — воскликнул он. — Я тебя одолею!

Приближалась кульминация. Я знал, что всю бутылку Асакура Джун выпить не сможет.

И тогда я начал воздействовать на него своей магией.

Вот и всё, мой дорогой друг, сейчас ты навсегда разучишься пить.

Настало время для магического кодирования!

Мои системы очистки вовсю удаляли алкоголь из моего организма. Мы продолжали пить шараб, и с каждой минутой Асакура Джун чувствовал, что его опьянение усиливается.

Я же воздействовал на невролога с помощью своей магии, полностью нейтрализуя пагубное воздействие алкоголя на печень и другие органы. Оставлял лишь лёгкую эйфорию и коматоз, которые вскоре для невролога обернутся настоящим кошмаром.

Если бы у меня в арсенале был «молекулярный» или хотя бы «клеточный анализ», я бы смог пойти ещё дальше. Мне уже приходилось кодировать людей с помощью магии. Достаточно пройтись по нескольким рецепторам, которые воспринимает алкоголь, как удовольствие, и оставить одно лишь жуткое похмелье.

Однако для Асакуры Джуна я подготовил другую схему. Именно поэтому я и вызвал его на этот спор. Чтобы доказать, что его способность усваивать спирт в сто раз ниже, чем у обычного терапевта Кацураги Тендо, который и вовсе не употребляет даже по выходным.

Это заставит его мысли сместиться в другом направлении. Асакура осознаёт, что его организм не способен на эксперименты, а уж когда почувствует, как я усилю ему похмелье… Тогда-то он точно передумает.

— Нет, Тендо-кун, серьёзно, я не понимаю, как ты это делаешь! — заикаясь, пролепетал Асакура Джун. — Ну-ка скажи что-нибудь! Готов поклясться, что язык у тебя уже заплетается.

Но он заплетался только у невролога.

— Что тебе сказать, Джун-кун? — спокойно произнёс я. — Могу только напомнить, что я предупреждал. Переносимость алкоголя у тебя хуже, чем у любого среднестатистического человека. Скоро ты сопьёшься, и никакие наркологи и теории сомнительных учёных тебе вряд ли помогут.

— Да с чего ты взял, что я сопьюсь? Я вот так не думаю! — заявил он.

— Вот тебе и первый аргумент. Человек, у которого развилась зависимость от алкоголя, может признать своё заболевание только с очень большим трудом. Только сейчас речь не об этом, Джун-кун. Я ещё чуть-чуть не допил, а у тебя половина бутылки. Так и будешь бахвалиться или хотя бы попытаешься выиграть спор?

— На слабо меня решил взять? — разозлился невролог. — Чёрт с тобой, Тендо-кун. Смотри и учись!

Мы сделали по последнему глотку. Я допил свой шараб, а Асакура Джун присосался к бутылке так, что отлипнуть от неё уже не мог. Но всё же обогнать меня у него не получилось. Он поставил на стол почти пустую бутылку и схватился за голову.

— Да что происходит… — прошептал он. — Не пьянею толком, а голова болит так, будто я уже неделю в запое.

— А ты знаешь, каково это — быть в запое? — спросил я.

— Какой-то неправильный алкоголь подают в этом баре. Ты меня обманул, Тендо-кун! — воскликнул он.

И тут же откинулся на спинку стула. Казалось, что он уснул или потерял сознание, но на самом деле Асакура Джун просто принял более удобную позицию, чтобы терпеть возникшую слабость и головную боль.