Парцифаль, потягивая виртуальное пиво в баре, наблюдал за этим цирком с ленивой ухмылкой. Слава, конечно, штука приятная, но и она имеет свои минусы. Например, постоянное внимание толпы, которая то и дело пыталась либо пожать ему руку (заляпанную, кстати), либо выпросить автограф на куске пергамента.

– Эй, Парцифаль! – крикнул кто-то из толпы. – Ты видел это небо? Что это такое?

– Апокалипсис, мать его, – буркнул Парцифаль, не отрываясь от созерцания своего отражения в полированной поверхности барной стойки. Отражение, надо сказать, впечатляло: брутальный воин в сете "Потрошитель Гнойных Ям", с черепом крысы на шлеме и двумя красными глазами, зловеще мерцающими в полумраке бара. – Или кто-то из админов наконец решил добавить в игру кислотные дожди. В любом случае, ничего хорошего.

Толпа, состоявшая в основном из новичков и зевак, зашушукалась. Парцифаль, несмотря на свою репутацию "Призрака Канализации", пользовался в последних кругах немалой популярностью. Он был живой легендой, символом того, что даже говновоз может добиться успеха в Айронгарде.

– А ты не боишься? – спросил кто-то из толпы.

– Чего мне бояться? – ухмыльнулся Парцифаль. – Я говновоз. Меня даже смерть боится. Я ей такую клизму устрою, что она на век забудет про мое существование.

Толпа снова загоготала. Парцифаль, довольный произведенным эффектом, отпил глоток пива. В этот момент земля под ногами задрожала. Со стола упали несколько кружек, разбившись вдребезги. В баре повисла напряженная тишина.

– Кажется, что-то начинается, – пробормотал Парцифаль, вставая из-за стойки.

Он вышел на улицу. Зрелище, которое предстало его взору, было впечатляющим. Небо над городом бурлило, меняя цвета с зеленого на фиолетовый, с фиолетового на красный. Из-под земли вырывались фонтаны черного дыма. Здания дрожали, словно в лихорадке. NPC, охваченные паникой, бегали по улицам, крича что-то невразумительное.

– ИРИС, – сказал Парцифаль, обращаясь к своему ИИ-помощнику, – что происходит?

– Не знаю, Сергей, – ответила ИРИС. – Система молчит. Но это определенно не просто сбой.

– Я тоже так думаю, – сказал Парцифаль, наблюдая, как в центре площади открывается огромная трещина в земле. Из трещины вырвался столб зеленого пламени, а затем… из нее вылезло нечто.

Это "нечто" было похоже на гигантского слизняка, размером с дом. Его тело было покрыто пульсирующими венами, а из пасти капала кислота. Слизень издал пронзительный визг, от которого зазвенело в ушах.

– Кажется, наш вечер перестает быть томным, – пробормотал Парцифаль, доставая мультитул. – Грызун, приготовься к вечеринке.

Крысиный Король, который до этого мирно дремал на крыше ЗИЛа, проснулся и завизжал от восторга. Он чувствовал запах крови и битвы. И ему это нравилось.

Парцифаль переключил мультитул в режим огнемета и атаковал слизняка. Огненная струя ударила в тело монстра, вызывая облако пара и неприятный запах. Слизень завизжал от боли и начал выпускать в парня струи кислоты. Парцифаль увернулся и продолжил атаку.

Слизень, оказавшийся неожиданно проворным для своих габаритов, извернулся, уклоняясь от очередной порции огненного коктейля из мультитула. Кислотный плевок пролетел в опасной близости от Парцифаля, оставив дымящуюся воронку на мостовой. Мда, а я-то думал, будет легкая прогулка, – подумал Парцифаль, откатываясь в сторону и переключая мультитул в режим бензопилы. Визжащая цепь с жадностью вгрызлась в дрожащую плоть слизняка, высекая фонтан зеленоватой жижи и выбивая впечатляющие цифры урона: "-247, -253, -261!". Слизень заревел – звук был похож на скрежет тысячи ржавых гвоздей по школьной доске. Из его боков выстрелили новые щупальца, пытающиеся опутать Парцифаля. Ну уж нет, – ухмыльнулся он, активируя "Канализационный шаг" своих сапог и ускользая из липких объятий. – Я тебя сейчас научу правилам этикета!

Он запрыгнул на крышу ближайшего дома, используя ее как выгодную позицию для атаки. Грызун, до этого метавшийся у ног слизняка и отвлекавший его внимание героическими выпадами, тоже взбежал наверх, оставляя за собой следы грязных лап.

– Грызун, призыв! – скомандовал Парцифаль.

Крысиный Король издал пронзительный визг, и из канализационных люков, словно из преисподней, начали вылезать его сородичи. Десятки крыс заполнили улицы, их красные глаза горели в полумраке, а острые клыки жадно щелкали. Они бросились на слизняка, вгрызаясь в его плоть и заливая мостовую еще большим количеством зеленоватой жидкости.

Парцифаль, видя, что его армия справляется, решил добавить немного… специй. Он переключил мультитул в режим вакуумной помпы и начал поливать слизняка "специальными боеприпасами". Запах стоял такой, что даже бывалые канализационные крысы начали давиться и откашливаться. Слизень, и без того изрядно потрепанный, начал растворяться под воздействием концентрированной вони. Его визги становились все слабее, а движения – все медленнее. Наконец, с последним булькающим звуком, он исчез, оставив после себя лишь лужу зеленой слизи и непередаваемый аромат.

– Фух, – выдохнул Парцифаль, убирая мультитул. – Еще один день в раю. Или, вернее, в канализации.

Он спрыгнул с крыши и подошел к Грызуну, который довольно облизывался, стоя посреди кучи мертвых собратьев.

– Хорошая работа, Грызун, – сказал Парцифаль, похлопав его по голове.

***

Мир вокруг Парцифаля начал трескаться, словно дешевая пластинка. Сначала это были мелочи: мерцающий интерфейс игры, который продолжал отображаться даже после выхода из Айронгарда, странные символы, похожие на канализационные граффити, появляющиеся на стенах его комнаты. Парцифаль списывал это на усталость и переутомление. "Просто нужно больше спать", – думал он, запивая виртуальное пиво реальным пивом.

Но скоро "глюки" стали более… навязчивыми. Во время ужина с матерью и братом вилка в его руке внезапно трансформировалась в говновозный мультитул, а картофельное пюре на тарелке превратилось в кучу...Кхм. Сергей, в отчаянии, пытался объяснить родственникам, что видит. Но они не понимали. Они смотрели на него с испугом и жалостью, словно он сошел с ума. Брат, похлопав его по плечу, сказал: "Серега, ты переиграл. Тебе нужно отдохнуть." Мать же, с тревогой в глазах, прошептала: "Сынок, я за тебя волнуюсь." Они не видели ни мерцающего интерфейса, ни странных символов, ни мультитула вместо вилки. Это коснулось только Сергея. И от этого ему было еще страшнее. Он был один в этом начинающемся безумии.

– Сергей, – сказала мать, с опаской поглядывая на сына, – с тобой все в порядке? Может, тебе к врачу сходить?

– Просто… устал немного, – пробормотал парень, быстро пряча вилку под стол. – В игре много времени провожу.

Но сам он уже начал сомневаться в своем психическом здоровье. "Может, у меня шизофрения?" – подумал он с ужасом.

Видения стали появляться и во снах. Парцифаль бродил по бесконечным канализационным лабиринтам, преследуемый шепотом неизвестных голосов. Он видел странные ритуалы, мерзких существ и… свой розовый ЗИЛ с единорогами, который преследовал его, словно призрак. Просыпался он в холодном поту, с чувством необъяснимого страха.

– ИРИС, – спросил он однажды, войдя в игру, – что со мной происходит? У меня галлюцинации?

ИРИС, как всегда, была загадочна и немногословна.

– Не все так просто, Сергей, – ответила она. – Ты видишь не то, что кажется.

– А что я вижу? – недоумевал Парцифаль.

– Знамения, – сказала ИРИС. – Предвестники грядущих событий.

– Каких, к чертям, событий?! – панически рявкнул Парцифаль, вскакивая со стула. – Каких событий, ИРИС?! Ты мне зубы не заговаривай! Что за чертовщина творится?! Почему эта дрянь лезет в мою РЕАЛЬНУЮ жизнь?! Я подписался на игру, а не на проклятый аттракцион! У меня даже дома, В РЕАЛЬНОСТИ вилки в мультитулы превращаются, обои светятся какими-то канализационными иероглифами, а ты мне про знамения рассказываешь?! Я что, спятил?! Это все из-за этой игры?! Какого черта, ИРИС?! Объясни мне! – Он задыхался от гнева и страха. Мир вокруг него рушился, и он не понимал, что происходит. Он был просто Сергей, парень из Энгельса, который хотел заработать немного денег в игре. А теперь… теперь он видел галлюцинации, слышал голоса и чувствовал запах канализации даже во сне. Это было слишком. Это было нечестно. Это было… ужасно.