— Дуэли были? — азартно спросил я.

— Ещё бы! Я не просто так сказал про бойню, сэр. Оукман устроил показательные казни для тех, кто не в силах держать свой разум спокойным, — явно процитировал лорда Дван. — Он отправил на суд Равновесия троих. Не вмешайся Рамзи, то список вырос бы до пяти. Позже его поддержал Грей, но как по мне, сэр, чистильщик не очень доволен своим положением здесь.

— Ты видишь здесь счастливых людей, Фарлей? — усмехнулся я. — Мы все здесь идем по дороге в Преисподнюю.

— Я все еще надеюсь на благополучный исход, сэр, — заметил он. — Повидав многое, понимаешь, что вера творить чудеса.

— Кстати о вере… Что там с преподобным Бейли? Его под шумок не отправили на Великий суд? — губы сами собой растянулись в улыбке. Было бы чудесно, если бы так произошло. Но, увы, обычно такие люди живучи как тараканы.

— У святого отца было ровно такое выражение лица, когда Рамзи встал на защиту юных лордиков, ­— Фарлей похлопал руками по карманам куртки, ища курительную трубку. — В Тишатле прикупил по случаю, — похвастался он, найдя ее.

— Дорогая? — Вопрос прозвучал не случайно, уж больно форма оказалась необычна. Мастер сумел изобразить чашу в виде спрута, часть щупалец переплеталась между собой, образуя вместилище для табака, и одна из них тянулась по мундштуку. Зачарованное черное дерево — глаза твари вспыхивали, когда Дван затягивался. Интересно откуда у моего бедного помощника явно неприлично стоящая вещица.

— Выиграл в карты, — неожиданно произнес он, забыв, что мгновение назад сказал о покупке.

— Символично, — не обратил внимания на его промах, но запомнил.

— Хозяина глубин мы забудем еще не скоро, сэр, — глубоко затянулся Дван. — Табак здесь на Южном хорош.

— Так что там Бейли? — направил разговор в нужное русло.

— К святым и грешникам грязь не прилипает, первые слишком чисты, вторые — грязь изначальная, — выдал интересное утверждение Фарлей.

— Громкое заявление для того, кто придерживается нейтральной позиции относительно веры, — хмыкнул я.

— Наш служитель палец о палец не ударил, когда Оукман устроил представление. Он выступил с проповедью о терпимости и на этом его участие закончилось.

— Брось, не думаю, что тебя заботили судьбы магов, — я подбросил в костер еще пару веток. — Тебя задело что-то иное.

— Верно, сэр. Проводники и их судьбы меня не волнуют. Печально то, что жизни обычных работяг не стоят даже паршивого тлара, — процедил Дван. — И те кто утверждает, что заботится о благе каждой души, лжец.

— О как тебя разобрало! — и это говорил мне такой рассудительный и продуманный Фарлей. — Так что же сделал пастырь?

— Здесь уместнее сказать не сделал! Помните тех двоих, что присоединились к экспедиции уже в самом конце?

— Левая и правая рука нашего бравого устранителя? — сыронизировал я.

— Парсон и Фейбер, — уточнил Дван. — Они не помощники Грея, скорее услужливые псы Бейли.

— Ты сегодня категоричен в своих суждениях, не так ли? — Слишком резкие слова для человека, который был очень острожен в делах и сумел столько времени отработать на торговую компанию. Люди, преодолевшие рубеж в десять лет, являлись либо чьими-то протеже, либо оказались дьявольски везучи или же невероятно изворотливы и умны. Пожалуй, мой помощник относился к последней категории.

— Вместо того, чтобы остановить безумие, которое распространялось, как огонь на корабле, они устроили другое представление. Наспех сколотили деревянную конструкцию, напоминающую арку, и назвали вратами Равновесия, насильно заставляя людей пройти через нее.

— В чем смысл? — В теорию, что церковники тоже опьянели, я не поверю. Все маги, служащие Равновесию, способны противостоять колебаниям источника. Для них прыжок в поток, все равно, что для хорошего пловца очередной рутинный заплыв.

— Не знаю, и это мне не нравится, сэр. Преподобный Бейли держал в своих руках списки и что-то отмечал в них. Некоторые не захотели участвовать в этом, тогда Парсон и Фейбер применяли магию. Рамзи не мог разорваться… По мне-то наш пастырь мутить шторм. Бывало в моей жизни и такое, когда на судне менялся капитан, тогда все не согласные отправлялись кормить рыб. — Странное умозаключение для описываемых событий. Мятеж в экспедиции и смена власти. Скорее Оукман возглавит этот провальный поход, чем доблестный страж наших душ. Или Фарлей чего-то не понимает или я чего-то не знаю.

— Не думаю, что хождение через некую конструкцию натолкнуло тебя на эту мысль?

— Нет, меня натолкнула гибель двух человек, смертью, которую никому не пожелаешь, — Дван вновь сильно затянулся, глаза спрута полыхнули. Что же могло произойти такого, что даже невозмутимого и побитого жизнью Фарлея проняло.

— Сэр, вы видели, как умирают сундуки от переизбытка потока? — неожиданно спросил он. Во взгляде помощника промелькнуло что-то неясное, и это меня насторожило.

— Видеть не приходилось, но в газетах пару статеек читал, — уклончиво ответил я. А у самого в голове крутились неприятные мысли. Смерти накопителей от чрезмерного наполнения внутреннего хранилища редки, но никого в Тетисе этим не удивишь. Некоторые умирают тихо — сердце от нагрузки перестает биться, и поток плавно возвращается в мир, а другие могут захватить с собой рядом стоящих людей. Сундуки — это по сути своей живые хранилища потока, и порой они взрываются, как бумажные пакеты, наполненные воздухом.

— Ну так я вам расскажу, сэр. Те двое после прохождения арки отказались подписывать магическое обещание, — он заявил о природе контрактов уверенно, будто читал эти бумажки.

— С какой стати обычным рабочим подписывать договоры, скрепленные потоком? — я уже знал ответ на этот вопрос, но все равно его задал.

— Удивительное дело, сэр, — пыхнул трубкой Дван. — Наш поезд оказался забит сундуками! Многие рабочие скрывали свой талант от начальства.

— Полагаю та арка — это артефакт, выявляющий молчунов, — о подобных вещицах я слышал, но цена на них кусалась. Накопитель — это недомаг, поэтому его выявление это бессмысленная и затратная идея. Конечно, Церковь и Орден не поскупились, чтобы найти всех потенциальных чужаков в этом походе и сковать их магическим договором.

— Преподобный Бейли прочитал целую проповедь, и такого нагромождения откровенного бреда я не слышал уже очень давно. Меня в тот момент посетила мудрая мысль о том, в какие же мутные воды занесло мой баркас.

Огромных усилий стоило сдержать эмоции. Фарлей пытался накормить меня, как он выразился ранее «откровенным бредом». Неужели этот бывалый морской волк не знал куда он попал после крушения «Удачливого Бью». Ну-ну, верю!

— Дван, ты, кажется, самую малость переигрываешь, — натянуто улыбнулся я. — Мы уже выяснили, что здесь все хлебнут горя. Лучше расскажи, что стало с теми двумя и почему они захватили с собой еще пару десятков человек?

— Когда отказались подписывать, Парсон обездвижил их с помощью магии, а Фейбер устроил обыск. Действовал умело, явно не в первый раз. Вывернул карманы, снял побрякушки и срезал одежду до исподнего. После чего всё, что могло гореть оказалось сожжено, а металлические вещи Парсон расплавил. Не знаю, что они искали, но эффект был странный то ли от напряжения, то ли на них воздействовали магией, но визжали несогласные в момент уничтожения вещей, как свиньи на бойне.

Поймал себя на том, что рукой потянулся к шее, на которой висела моя булавка для галстука. Пришлось сделать вид, что зачесалась шея. В такие моменты реально ощущал себя Кощеем, у которого смерть на конце иглы. Стоило только булавке сломаться или расплавиться, то одним накопителем в Тетисе стало бы меньше. Она стабилизировала поток внутри тела, своеобразный якорь, удерживающий мое духовное начало в физической оболочке.

Выходило, что отказавшиеся работяги тоже были чужаками, пришельцами из другого мира. Вот только из какого? Да, Тетис соприкасается с Землей, но никто не знает точно сколько миров находится с ним в сопряжении. В Герске представлены доказательства первого, но среди тех вещиц есть те, которые явно из другого места. Что-то я отвлекся. Главное сейчас то, что Бейли пытается найти всех накопителей-пришельцев, чтобы взять их под контроль. Зачем? Зачем ему знания о чужаках в походе? Или владелец Колоды Рока тоже подселенец?