А кем он, собственно, был сейчас? Сосудом, вместилищем для кого-то другого, посчитавшего возможным вторгаться в разум Брайда без всякого позволения.

По длинным коридорам лаборатории — а это несомненно была она — Брайд шёл за своим странным проводником. И уже не обращал внимания ни на окружение, ни на вопросы, роящиеся в мозгу. Похоже, действительно привыкнуть можно ко всему, включая видения.

За зарешёченными дверями, мимо которых они проходили, слышались порой диковинные звуки — от самых странных и неопознаваемых, до вполне знакомых. Стоны, временами тихий плач или неразборчивое бормотание неизвестных узников неизвестно зачем и почему помещённых сюда.

Ксенот скользил впереди, и звука его шагов Брайд не слышал. Существо будто совсем не касалось каменных плит своими узкими, с выпирающими суставами ступнями. Распахнулись сами собой уже знакомые двери в знакомый же зал. Та самая подземная лаборатория. И одновременно не та. Теперь помещение было заполнено не только капсулами. Стояли несколько столов с креплениями для фиксации, на одном из них возвышался какой-то неприятного вида механизм, ощерившийся крючками и лезвиями. У дальней стены поднимались высокие стеллажи, уставленные тоже, видимо, мелким лабораторным оборудованием. У чаши с Эссенцией о чём-то вели оживлённую беседу двое мужчин в длинных балахонах, причём балахон одного из них был явно заляпан свежей кровью.

Увидев Брайда, мужчины смолкли и почти одновременно поклонились. Заляпанный даже отступил в сторону и сделал приглашающий жест, видимо, призывая взглянуть на чашу.

— Эссенция нестабильна вот уже полдня, господин, — не слишком уверенно сказал он. — Работы остановлены до вашего решения.

Разум привычно анализировал информацию, признавал то, что эти люди видят не его — Брайда — а кого-то ещё. Его непрошенного гостя, который всё чаще стал вести себя по-хозяйски. Это память или бред? Хотелось бы разобраться.

— Причины? — спросил Брайд, гадая что вообще от него требуется.

Может кричать и топать ногами? Утопить работников в Эссенции? В голове премерзко хихикнул ксенот.

— Не имею понятия, — пожал плечами заляпанный.

Инноли. Память услужливо вытащила имя.

— Может ты имеешь, Рави? — Брайд повернул голову ко второму, имя которого также всплыло в голове.

— Я? — Рави вскинул белёсые тонкие брови. — Да с чего бы мне? Мастер Инноли за Эссенцию отвечает. А я пришёл, когда уже она… стала плохо себя вести. Вы бы глянули сами, господин.

И ведь никто, Рун их сожри, не назовёт по имени… Брайд наклонился над поблёскивающей, тягучей жижей и, разумеется, ничего не увидел. А двое в балахонах смотрели на него чуть ли не с благоговением.

Повинуясь подсказке, опять-таки чужой, Брайд присел на корточки, протянул руку к чаше. Кончики пальцев охватило лёгкое покалывание, когда тёплая жидкость коснулась их. А потом жидкость чуть поднялась и обхватила всю кисть.

С огромным усилием Брайд заставил себя не отдёрнуть немедленно руку, а потом и вовсе расслабил её и разрешил себе открыться. Как эвокату. Как Силе, с которой он был совершенно точно связан узами немыслимо прочными — он знал это. А теперь и чувствовал тоже.

Обрывки образов, яркие, хлещущие касания, полные негодования, наполнили его разум. Эссенция гневалась, она была разочарована.

Сочувствие. Он испытал сочувствие к переживаниям тёмной густой субстанции, пожелал утешить её, исцелить. Пообещать, что накажет тех, кто обидел её. И даст ей то, что она хочет. Скоро. А пока ей надо только потрудиться для него, всего лишь выполнять свою работу.

— Кто был последним испытуемым? — мрачно спросил Брайд, мысленно лаская мечущийся дух Эссенции.

— Тот, кого вы велели использовать, — несколько обиженно ответил Мастер Инноли. — Очередной лэт, вы же сами…

— Довольно, — Брайд разорвал связку с Эссенцией и поднялся на ноги. — Нестабильность вызвана удачным экспериментом.

Лица магов — тинктаров, Брайд вдруг понял это — выражали крайнее изумление.

И почувствовал, что губы невольно растягиваются в довольной улыбке.

— У нас получилось, — сказал он. — Мы нашли образец, который оказался ей не по зубам. Надеюсь, лэт жив?

— Жив, — выдохнул Рави с видимым облегчением.

— Следить неустанно, приставить тинктаров в качестве стражи. О каждом чихе и слове докладывать мне немедленно, в любое время. Кто я такой, Инноли?!

Последний вопрос Брайд выкрикнул, едва прорвавшись через поток чужих мыслей и чужого же ликования.

— Вы? — глаза Мастера округлились. — Что я должен?..

Ксенот прорычал из-за спины что-то неразборчивое, вцепился ледяными пальцами в загривок, и ослепляющая боль ударила в голову. Брайд не услышал ответа, последнее что он заметил — шевелящиеся губы Инноли и его расплывающееся в наступающей тьме лицо.

***

— Ну и куда это вообще годится? — раздражённый голос Кэддока ржавым железом распорол тишину. — В любой момент наш командир может выпасть в свой бред! Насколько и с какими последствиями, кто бы ещё понимал. Может ты, стрега, чего скажешь?

— Скажу, — голос Тайлисс был равнодушен до предела. — Не ори. Змейка, есть у тебя с собой настой какой?

— Ага, — фыркнул Змейка. — Зелье соблазна подойдёт? Сам очухается, лучше в такое ничем не вмешиваться.

Брайд послушал перебранку ещё немного и открыл глаза. Надо же, кто-то позаботился и подложил ему под голову заплечный мешок.

— Долго? — спросил он, не делая попыток подняться.

— Долго, — буркнул Кэддок. — Маг-проводник твой вон уже успел нос сунуть во все углы и двери. Кто теперь знает, что он там нарыл, не до него было.

— А до чего вам было? — поинтересовался Брайд. — Скорбели над моим обезумевшим телом?

— С Глоу разбирались, — нехотя отозвался оптимат.

— Надеюсь, с его раной. Сайор…

— Разумеется, — холодно перебил его дознаватель. — Змейка влил в него лошадиную дозу какой-то бурды, Глоу уснул, так и спит теперь.

— Надо будет идти — проснётся, — обиженно бросил Риган Рош и присел рядом с Брайдом. — Хочу показать тебе кое-что, господин Серп. Готов двигаться?

— Да.

Брайд приподнялся, сглотнул горечь, поднявшуюся из нутра, и медленно встал. Протянутую руку Кэддока он проигнорировал.

Прошёл вслед за Змейкой в скрытую в нише за крайними клетками неприметную дверь.

— Я не стал озвучивать твоим товарищам то, что обнаружил, — чуть улыбнулся Змейка. — Господин дознаватель обшарил тут всё, конечно, но надо знать, где и что искать.

— А ты, стало быть, знаешь.

— Ага. Опыт, видишь ли.

Небольшой кабинет, заваленный бумагами, которые поспешно выгребали из шкафов. Дахака или же Сайор? Стол с выдвинутыми ящиками, массивный стул с высокой спинкой. На спинке висит какой-то коричневый сюртук.

— Ну? — не стал тратить время на долгий осмотр Брайд. — Показывай что там у тебя.

Змейка кивнул, подошёл к угловому шкафу, пошарил рукой на казалось бы пустой полке. Раздался едва слышный скрежет потайного замка. Туго набитую бумагами кожаную папку Риган бросил на стол.

— Садись и читай. Здесь читай. Потом решишь, что с этим делать.

— Почему здесь?

— Потому что это касается, прежде всего тебя, эмиссар, — невозмутимо ответил Змейка. — А уж кого ещё, это ты сам разбирайся, но сначала прочитай один.

Брайд хмыкнул, но послушно уселся за стол, выудил документы и мрачно глянул на Ригана.

— А ты, видно, уже прочёл, да?

Змейка вздохнул и отвернулся. Ну да, можно было и не спрашивать.

В папке лежали протоколы допросов и отчёты об экспериментах над неким жрецом Дикса по имени Морхан. Неизвестный канцеляр излагал информацию очень структурированно и чётко, все бумаги были пронумерованы и датированы. И только последние две страницы вызывали подозрения в том, что писались они второпях.

Брайд мало что понимал в изложенном, с трудом продираясь через непонятные определения, названия и описания экспериментов. Но старался вникнуть, насколько это вообще было возможно. Этот Морхан оказывается жил в Пустых землях очень давно, был захвачен тангарским рейдом по указанию Великой Тени Дахака Кабар. Ламаи, надо полагать. Мерзостные описания того, что творили тинктары со жрецом, Брайд прочёл бегло, отметив лишь выводы — эксперименты были провальными. Морхана стали готовить к какому-то ритуалу, называемому в записях Слиянием.