— Такого предложения не существует.

— Не позволяй гневу затуманивать твои мысли.

Я моргаю и чешу затылок. В его словах нет никакого смысла.

— Я не злюсь, но ухожу.

Он смотрит мимо меня на искореженный сейф.

— Кто ты такой?

— Разочарованный мужчина.

Когда я делаю шаг, чтобы уйти, он говорит:

— Ты никуда не пойдешь.

Отсутствие беспокойства в его словах говорит, что он думает, будто у него преимущество. Он не одинок. К счастью, я хорошо обучен психологической войне.

— Мило, что ты в это веришь, — я смеюсь и оглядываюсь по сторонам, затем подхожу ближе. — Прежде чем ты даже подумаешь о том, чтобы попытаться остановить меня, спроси себя — ты действительно веришь, что я еще ни на кого не работаю? Или что я единственный, кто способен на это?

— Так ты что, полицейский?

Я снова смеюсь.

— Люди, на которых я работаю, не верят в правительство или законы, — я оказываюсь с ним нос к носу. — Я ухожу. Вопрос, который ты должен задать себе, заключается в том, какую историю ты должен рассказать своим людям о том, что произошло сегодня. Потому что, если я услышу, что вы говорите обо мне, я вернусь, и не один. Не утруждай себя прощанием с женой и детьми, потому что мы уничтожим всех.

Он заметно сглатывает и бледнеет.

— Не угрожай мне.

Я пожимаю плечами.

— Не лезь не в свое дело, и я тебя не трону. Прибери все, забудь, что я был здесь, и у нас не будет проблем, — я кладу руку ему на грудь и отталкиваю, чтобы пройти. — Или умри, жалея, что сделал неправильный выбор. Дело за тобой.

Он поднимает руку, и ни один из пяти мужчин позади него не шевелится, когда я прохожу мимо. Если бы мне действительно пришлось вернуться за ним, его семья была бы в безопасности, но будет лучше, если я оставлю его в уверенности, что все умрут.

Он придумает историю для своих людей, в которой решение отпустить меня сделает его умным в их глазах. Мы пришли к взаимопониманию. Я сомневаюсь, что он будет проблемой в будущем. Такие подонки, как этот парень, хотят быть самой крупной рыбой в маленьком пруду.

Возвращаясь к Мерседес, я испытываю противоречивые чувства. Было время, когда я был хорошим парнем.

По крайней мере, я так думал.

Теперь я не знаю, кто я, черт возьми, такой.

Глава пятнадцатая

‡

Мерседес

Провиденс, Род-Айленд

2024

Оставшись одна в своей квартире, я сижу за столом напротив раздраженного Майка. Как будто он знает, что я одолжила его имя для Хью.

— Я плохо переношу эмоциональное давление, — говорю я в свое оправдание.

В ответ Майк откидывается на спинку стула, расставляет ноги и начинает чистить то место, где раньше были его яйца. Это грубо и то, чего не следует делать за столом, но я понимаю.

— Я понимаю, что Грег, вероятно, более разумный выбор, но он не вызывает у меня тех чувств, которые вызывает Хью.

Майк мяукает на меня.

Я вздыхаю и подпираю подбородок рукой.

— На самом деле я не видела, как Хью из вилки превратился в мужчину. А ты?

Майк возобновляет вылизывание. Сомневаюсь, что он сказал бы, даже если бы мог.

— Люди могут видеть Хью, даже Грег видел, так что он не плод моего воображения. Если бы я спала, думаю, я бы уже проснулась. Итак, либо Хью — лжец, который забрел в мою квартиру и остался, либо это одно из тех сверхъестественных событий, о которых ты слышишь, но не веришь, что это может случиться с тобой.

Когда Майк никак не реагирует ни на одну из этих фраз, я говорю:

— Давай рассмотрим наихудший сценарий. Я могла бы узнать, что у него психическое расстройство и одержимость столовым серебром. У всех есть недостатки. Грег, вероятно, стрижет ногти на ногах в гостиной, как животное. Дело в том, что я тоже не идеальна. Даже близко. Итак, с моей стороны было бы несправедливо ожидать совершенства от кого-то другого, верно? И, возможно, это замечательно быть с кем-то, с кем ты не вынужден притворяться другим человеком, скрывая свои странности.

Я смотрю на себя и на розовое льняное платье, в котором раньше не могла представить себя красивой.

— Я не меняюсь ради него. Люди должны оставаться верными себе. Но, давай посмотрим правде в глаза, я даже не пыталась хорошо выглядеть.

Я вздыхаю.

— Раньше мне нравилось наряжаться. А еще у меня были друзья. Я не знаю, что со мной случилось. Мир закрылся, и я смирилась с жизнью взаперти, — я встречаюсь взглядом с Майком. — Но это не то, чего я хочу. Разве ты не понимаешь? Я приехала сюда, чтобы стряхнуть с себя этот страх. Я хочу достичь большего, хочу испытать больше. Сегодняшний день был волшебным, и мы с Хью на самом деле ничем таким не занимались. Мне нравится Хью, и мне нравится, какая я с ним.

Майк подходит и садится передо мной, помахивая хвостом взад-вперед.

— Тебе не нужно напоминать мне, что еще слишком рано делать выводы. Я не говорю, что могу представить, как проведу с ним остаток своей жизни. Но, как он сказал, я одинока. Очень, очень одинока. У женщин моего возраста уже было несколько сексуальных партнеров, — я не знаю наверняка, но мысль об этом подкрепляет мои аргументы. — Итак, если я хочу заняться сексом с мужчиной, который верит, что служил во Второй мировой войне до того, как его случайно превратили в вилку, я сделаю это.

Я займусь сексом.

С Хью.

Я встаю и обмахиваю лицо рукой.

Что, если он скажет "нет"?

Боже мой, у меня нет никаких принадлежностей для секса.

У меня сводит живот, но я отказываюсь позволять себе думать о том, что он откажет. Он прижимался ко мне. Он шлепнул меня по заднице. Мужчина не поступит так с женщиной, которая его не привлекает.

Верно?

Мне понадобятся презервативы.

И свечи.

Вино?

Есть ли у меня бокалы для вина?

Майк тихо мяукает на меня, а затем смотрит на шкафчик, где стоит его еда. Я глажу его по голове.

— Ты прав, я должна что-нибудь приготовить. Люди говорят, что желудок — путь к сердцу мужчины.

Еще одно тихое мяуканье.

— Тебе придется подыскать себе другую комнату. Я не могу допустить, чтобы ты нависал над нами, пока я теряю девственность.

Майк нетерпеливо вертится передо мной.

— Хью сказал, что боится причинить мне боль, потому что он такой сильный. Но он не причинил мне боли, когда взял меня на руки. Он был твердым, но нежным. И мы действительно верим, что он суперсолдат? — у Майка нет ответа на это, и я продолжаю. — Уверена, большинство женщин, если бы им дали шанс, насадились бы на его вилку, — я фыркаю от смеха над собственной шуткой. — На вилку. Понял?

Майк спрыгивает со стола и уходит.

Я не обижаюсь. Слишком много дел, чтобы беспокоиться о том, почему Майк недоволен на этот раз. Я накрываю на стол, выставляя свои самые красивые тарелки и пластиковые приборы, купленные ранее, затем использую приложение на своем телефоне, чтобы помочь выбрать лучшее быстрое блюдо из доступных ингредиентов.

Повинуясь импульсу, я поставила на стол два бокала для вина.

Приготовив стейки и овощи, я решаю быстренько сбегать в аптеку. Когда я хватаю сумочку, Майк запрыгивает обратно на стол, но я прогоняю его. Он громко протестует.

— Ты прав, если я делаю это, я должна делать это правильно. Мне нужно нижнее белье. Если Хью вернется раньше меня, Майк, не говори ему, куда я отправилась.

Майк снова уходит, а я обхватываю себя руками. Этот кот стал всем моим миром. Я действительно говорю ему больше, чем он хочет услышать, и я знаю, что он, вероятно, не понимает, о чем я говорю, но он — все, что у меня есть.

Был всем.

Если я все сделаю правильно, я смогу сказать, что у меня есть еще и Хью.

Все меняется, и это хорошо.

В мою дверь стучат. Мое сердце бешено колотится. Хью? Уже? Я не готова, но в то же время готова.

Я распахиваю дверь.

Грег.

Его однобокая дружелюбная улыбка, перед которой я когда-то заискивала, ничего во мне не вызывает. Я придерживаю дверь одной рукой.