Итак, на данном этапе я вроде как выиграл. Утешение, сказать правду, такое себе. Во-первых, я так и не понял, во что играл. Нет, с Морганой и троном Амешта как раз все абсолютно ясно. Но чего добивался Мерлин, и с какого боку тут Алекс? Конечно, у него есть причины относиться ко мне с предубеждением, если не сказать больше… Но, черт, не до такой же степени! Интересно, у него реально крыша поехала, или над психикой кто-то хорошо так поработал? Вопросы, вопросы… А задать их некому: Мерлин удрал, а расколдовывать Алекса мне пока что не хочется. Не до него, совершенно не до него.

В абсолютно круглое отверстие в потолке заглядывала такая же круглая луна, цепляя своими кольцами края. Сейчас она была интенсивного изумрудного цвета, в то время как кольца светили жемчужно-белым. Полнолуние?

Помнится, когда мы покидали Черный Бор, Алва говорила, что это самое полнолуние через шесть дней, но я совершенно потерялся в календаре. Хотя какая, по большому счету, мне разница? Пора возвращаться домой.

Мысль, конечно, светлая, только Ромка никак не мог наобниматься с девушкой. Интересно, кто она такая и откуда взялась?

Я деликатно кашлянул, надеясь привлечь к себе внимание, да только бестолку. Молодежи было не до меня.

Я прошелся по комнате, выглянул за дверь — увидел совершенно пустую лестницу, вернулся назад и устроился в том самом кресле, где еще совсем недавно восседала Моргана. Вздремнуть бы часок-другой, но организм все еще находится в режиме искусственного бодрствования, так что не судьба.

Раздался шум крыльев, луну перекрыли силуэты, слишком крупные для птиц, а в следующий момент вниз спикировали трое: Алва, Лукас и летописец Скаарг.

— Мы здесь, чтобы приветствовать Рожденную Повелевать! — объявила Алва.

— Э-э? — протянул я непонимающе.

— Пророчество, о котором я тебе говорила, осуществилось! — торжественным тоном пояснила она. — Дочь древних снова с нами. Амешт будет свободен!

«Офигеть поворот!» мысленно присвистнул я и повернулся к парочке, все также продолжавшей обниматься.

— Рома! — позвал я. — Роман! Не хочется вас прерывать, но…

Они, наконец-то вернулись к реальности, заметили гостей, синхронно ойкнули и вскочили на ноги.

— Ты исполнил пророчество, Роман Хайверг, — произнесла Алва и почтительно поклонилась. — Мой народ навеки у тебя в долгу.

Ромка не нашел, что ответить, и неловко поклонился в ответ. Потом взял девушку за руку и подвел к ташшарам.

— Это Амелия, — представил он спутницу. — А это королева Алва, наследный принц Лукас и летописец Скаарг. Ну и вот…

Алва, а за ней и остальные ташшары опустились на колени и склонили головы перед девчонкой.

— Приветствуем тебя, Амелия, дарующая надежду. Теперь, когда ты с нами, власть Хайвергов закончилась!

Арчи

Я выбрался из кресла и подошел к компании. Алва, успевшая подняться на ноги и снова принявшая величественный вид, шагнула мне навстречу.

— Поистине благословен тот миг, когда вы двое ступили на землю Амешта, — сказала она, улыбнувшись.

— Наверное, — кивнул я. — Но было бы неплохо получить хоть какие-то объяснения.

— Конечно, — кивнула она и, слегка приобняв за плечи Амелию, вместе с ней двинулась по направлению раскрытого окна.

Ромка шагнул было следом, но остановился, поймав мой взгляд. Лукас, все еще хранивший молчание, переводил взгляд с моего сына на Амелию и обратно. Прочесть что-либо по его лицу было сложно. Скаарг тем временем выудил откуда-то из складок одежды дощечку, какой-то аналог пера и приготовился записывать. Историческое событие, как ни как!

— Легенда гласит: Проклятие, наложенное Ведьмой Ночи, может снять только тот, кто связан с ней по крови, то есть Хайверг. — Торжественно заговорила Алва, — Хайверг, в котором нет ненависти, и который не ведает, что творит. Из поколение в поколения в нашем народе передавалась легенда о принцессе, что спит в самой защищенной из крепостей Хайвергов, о том, что в день, когда она проснется, власти проклятых колдунов придет конец! Века шли за веками, ничего не происходило, и тех, кто верит в пророчество становилось все меньше. Признаюсь, я тоже видела в нем всего-лишь красивую сказку. Но в ту ночь, когда Хайверг спас жизнь ташшару, я поняла, что мир изменился, и чудо вполне может случиться. Так и произошло: Роман разбудил принцессу, и значит, все остальное тоже свершится так, как сказано в пророчестве!

— Рожденная править займет назначенное ей место, а Хайверги навсегда покинут Амешт, — развил мысль Скаарг.

— Что значит — навсегда? — испуганно переспросила принцесса.

— Они вернутся туда, откуда пришли, — пояснила Алва и прямо посмотрела мне в глаза. — Это не значит, что вы двое никогда не сможете вернуться, мы всегда будем рады видеть тех, чьи имена золотыми буквами впишут в историю Амешта, но только как гостей!

— Что ж, я буду рад посетить мир предков в качестве гостя, — быстро согласился я. — На самом деле, мы и не собирались задерживаться здесь надолго.

— Нет! — выкрикнула вдруг Амелия и, сбросив руку Алвы, бросилась к Ромке. — Ты не уйдешь! Ты не можешь меня оставить. Ты мой — так было предсказано.

— Амелия, — он обнял ее, прижал к себе, — Не плачь, мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.

«Только этого и не хватало, ” — устало подумал я.

— Мы на минутку, — сказал Ромка не то мне, не то Лукасу, и быстро вывел девушку из комнаты.

Я смотрел им вслед, думая о побочных эффектах пророчеств. Надеюсь, неожиданно вспыхнувшие чувства пройдут довольно быстро. Не хочется, чтоб моему сыну было больно.

Подошла Алва, положила пальцы мне на локоть.

— Роман должен уйти, — сказала она. — Амелия слишком юна и не знает жизни, но она повзрослеет и поймет, что ташшар никогда не будет счастлив с человеком. Их пути слишком различны и не сойдутся в один. Надеюсь, ты сможешь объяснить это своему сыну. Со временем она выберет себе достойного мужа из своего народа. — Алва бросила быстрый взгляд на Лукаса, и мне стало ясно, что выбора у этих двоих уже не осталось. — Все будет хорошо, Артур. Я чувствую.

Я покивал, надеясь, что так оно и будет.

— Я рада, что познакомилась с тобой, Артур Хайверг, — улыбнулась она и провела кончиком острого ногтя по моей шее, отчего по спине у меня пробежали мурашки, — желаю тебе удачи, ведь твой путь здесь не заканчивается.

Да, здесь она была права. Путь… Путь мне предстоит долгий. Кстати!

— У меня к вам будет одна небольшая просьба, — сказал я, обращаясь ко всем троим сразу, и поведал о замороженном Алексе, оставшемся где-то в замке. Я не хотел его расколдовывать прямо сейчас, но и оставить совсем без присмотра было бы опрометчиво. К тому же, я еще собирался вернуться и задать ему несколько вопросов — потом, когда буду в состоянии.

Алва заверила, что позаботится о моем пленнике, а потом пустилась в пространные рассуждения о том, как замечательно они заживут в мире, свободном от Хайвергов. Я ее почти не слушал, то и дело поглядывая на дверь. Ромки с Амелией не было уже слишком долго.

Наконец, они вернулись. Вдвоем, но уже не вместе. Амелия, на непроницаемом лице которой явно просматривались следы слез, подошла к Алве, а Ромка, выглядевший слегка смущенным — к Лукасу.

— Позаботься о ней, хорошо? — попросил он и, дождавшись утвердительного ответа, повернулся ко мне. — Пойдем домой, бать.

И мы ушли.

Рома

В квартире было холодно, как на Северном полюсе — кондиционер, про который в горячке сборов попросту забыли, всю прошедшую неделю исправно вымораживал помещение. Арчи чертыхнулся, выключил технику, а потом прошелся по комнатам, открывая по очереди все окна. Снаружи дохнуло зноем, проникший в квартиру ветерок принес запах моря, лета, арбузов…

Я сбросил на пол катану, кинул на спинку кресла куртку и вышел на балкон. Ослепительное солнце, пронзительно-синее море, отдаленная музыка, гул машин… Все как обычно, но дико нереально. Мысленно я все еще был в Амеште, смотрел в глаза Амелии, держал ее за руки. Я все еще чувствовал вкус ее губ, запах волос… Мы расстались несколько минут назад, а мне уже ее не хватает. Так странно, так… нечестно!