На следующий день раздался звонок в дверь. Алан, резко подскочивший, обнаружил, что он проспал половину дня. Открыв дверь, молодой инквизитор встретил отца Александра, на лице которого была невнятная смесь эмоций. Толи он был рад, толи зол, толи в смятении.

– Ты всё ещё спишь?!

– Да. Здравствуйте, отец…

– На тебя не похоже. Кто меня мучал фразой: «Кто рано встаёт, тому бог подаёт?». И ведь добился своего. Теперь я встаю в 5 утра!

– Хе-хе… Да…

– Пришли результаты тестирования.

– И… и как? – взволнованно спросил Алан.

– Неплохо. Но от тебя я ожидал большего. Особенно по такой глупости как киберимплантация… Даже представить не могу, что может у тебя вызывать эмоциональные всплески, хотя ты говорил правду… Просто знай, что это твоё слабое место, но… так или иначе, теперь ты можешь стать инквизиторо, малыш. Поздравляю.

– Не могу, падре.

– Что? Почему?

– Я об этом и хотел поговорить…

Алан прошёл на кухню, где было попросторнее. Он поставил Александра подальше и сказал ему не вмешиваться. Начав сжигать свою руку, молодой инквизитор успокоил своего чуть не подпрыгнувшего на месте наставника. А после, когда пламя рассеялось, у отца Александра чуть не отпала челюсть.

– Ч-ч-то? Это?

– Я это обнаружил, когда меня ранил одержимый. Поэтому на мне не было ран. Хотя, я должен был умереть.

– Невозможно…Ты…Когда ты успел? Я… – отец Александр потерял дар речи, а Алан, наблюдая за горечью в глазах учителя, продолжал.

– Я никогда не ощущал такой прилив силы и скорости. Одержимый в страхе бежал от меня и забился в угол, где я его прикончил пламенем, которого никогда и нигде ещё не видел. Но я не знаю, когда, кто, зачем и почему это со мной сделал. Кто я теперь, отец? Что я?

– Ты…, – отец Александр встал и подошёл к Алану, положив руку ему на плечо, – Ты всё ещё Алан Ноубл. Мой ученик. И это… Я знаю, что ты говоришь правду. Ты бы такое никогда с собой не сделал. Да и полиграф тоже самое показал… Но теперь понятно, почему эта тема тебя так сильно беспокоила…

– Что мне делать? Надо рассказать всё в комиссии или…

– Нет!

– Что? Но…

– Алан, ты… пойми… Если бы Церковь сама сделала себе киборга… Или как король делает себе послушных гвардейцев – машин для убийств – это одно. Но когда какое-то сверхтехнологическое чудо кибернетики, о котором они ничего не знают, появляется из неоткуда, то это вызывает страх. Они тебя отправят в лаборатории, ставя опыты похлеще, чем на одержимых. Пытаясь понять, что ты такое.

– Я бы тоже не отказался понять… Это неправильно, отец! Как я смогу в глаза смотреть своим соратникам? Как я могу изничтожать зло, когда я сам им являюсь?

– Ты не являешься злом. Зло – оно в душе. Не в теле. Твои помыслы и душа чисты. Это главное. А насчёт этого… чьих бы рук это не было дело, сомневаюсь, что он хотел чего-то добиться через тебя. Иначе бы не оставлял на улице.

– Но что если я… если я какой-то спящий агент… каирхатсу, высших… я не знаю.

– Тогда это на моей ответственности. Не на твоей. Договорились?

– Эх… При одном условии.

– Каком?

– Мы должны узнать, кто это сделал.

– Хорошо.

– Тогда договорились.

– Завтра будет Священная Акколада. Постарайся не забивать себе голову этим. Ты всё ещё тот же человек, Алан. Не забывай это.

На Акколаде, где собралось множество духовных лиц и таких же будущих инквизиторов, Алан исповедался в грехах совершённых, дал обет безбрачия, чтобы душу обезопасить от демонов, ждущих его утрат; причастился и был готов принять на свои плечи золотой клинок Михаила перед кардиналом Портамином Луксом – наставником для всей Священной Инквизиции. Это был пожилой мужчина с блестящей плешью и бородой. Его длинная белая роба, его тяжёлые брови с сияющими зелёными глазами давили на будущего инквизитора своей проницательностью. Словно кардинал смотрел на его смятённую душу. От того Алану было ещё более стыдно вставать на колено перед таким достойным и важным человеком, будучи осквернённым тёмной технологией.

– Клянёшься ли ты, Алан Ноубл, перед ликом Господа-Бога и воплощением его Великой Воли Хонсу хранить душу свою чистой и свободной от грешного мрака, даже когда руки твои будут в крови злой? – заговорил Портамин Лукс.

– Клянусь.

– Клянёшься ли оберегать Церковь и веру нашу от сил нечистых, что оскверняют умы и души людей слабых и грешных?

– Клянусь.

– Клянёшься ли ты телом своим заслонять слабых от влияния и оружия дьявольского, чего бы тебе этого не стоило?

– Клянусь.

– Да благословит Господь силу души твоей в борьбе со злом великим. Пусть не поглотит тебя скорбь, не пожрёт алчность и не опалит злоба на пути твоём священном. И да настанет час освобождения от клятвы твоей лишь в момент встречи с Ним. Аминь.

Поздравив своего ученика после церемонии, отец Александр предложил ему сходить отпраздновать это. Хоть Алан и отказался, ссылаясь на отсутствие настроения, Александр не хотел слушать отмазки. Взяв по Туту-Биту и по кофе, они уселись на улице за столик, купаясь в лучах Хоуку. День был солнечным и пёстрым. Будто бы с того ни с сего все решили устроить праздник.

– Слушай, я понимаю, что в голове твоей сейчас нет места радости. Но от того, что ты будешь страдать руминацией, ничего не изменится. Позволь себе насладиться хотя бы успехом и началом нового пути! – гордо улыбался отец Александр.

– Это был не мой успех. Это был успех моего… тела.

– А кто ж им пользовался-то? Само что ли демона в Ад отправило?

– Не знаю, отец. Мои решения, движения были так быстры, а сила так велика, что я… не ощущал себя собой в тот момент.

– Алан, не будь к себе так строг. Ты победил противника, перед которым беспомощны многие инквизиторы. Пускай даже это и была частично заслуга твоих скрытых способностей. Но именно ТЫ их использовал! Ты адаптировался к ситуации и смог победить! Я бы… я не уверен, что смог бы сохранить трезвый ум в такой ситуации. Да и по секрету скажу, что у многих инквизиторов есть грязные тайны. Кто не без греха? И твоя тайна… хоть и удивительная, но уж точно не заслуживающая порицания.

– И тем не менее, вы сказали о ней помалкивать.

– Во избежания проблем и волнений. Кардинал Портамин может быть тоже увидел, что твоя душа чиста. Но увидят ли другие инквизиторы? Архиепископы? Священники? Монахи? Не думаю, что он станет защищать твою честь перед каждым ценой своей репутации.

– Всё равно это как-то неправильно, отец…

– Алан, не думай об этом, как о проклятье. Это дар. От Бога, что не дал тебе идти на сделку с совестью для обретения силы.

– Вы предлагаете пользоваться ЭТИМ? – возмутился Алан.

– Несёт ли тьму или свет клинок определяет не он сам, а тот, кто его держит. Так и ты. Тебе дана возможность. Используй. Исследуй.

– Но вдруг кто-то хочет этого? Вдруг кто-то хочет использовать меня во зло?

– Это будет не на твоей совести. К тому же, мы же договорились. Мы узнаем, кто это. А пока ешь и наслаждайся своим триумфом, малец. У нас с тобой впереди долгий путь.

Пройдя множество заданий, спасая людей и очищая мир от демонов, Алан продолжал искать ответы на вопросы о том, кто он такой. Через приют он узнал, что его, когда ему было несколько месяцев отроду, подкинул с написанным именем на лисчтоке некий мужчина в закрытой одежде. Что не произнёс ни слова. Камеры не смогли уловить, как он исчез. Его маршрут был бы мало полезен спустя столько лет, но то, что даже этого узнать не удалось, сделало эту ниточку абсолютно тупиковой для Алана. Проверяя истории разных роддомов, он нашёл зацепку. Некий новорождённый Алан Ноубл пропал прямо из своей кроватки. За эти несколько месяцев его и могли превратить в киборга. Но вопросы кто и зачем остались без ответа на протяжении трёх лет. В конце концов, Алан сдался, ведь того мужчину было найти просто невозможно. Пропавший на войне отец и умершая при родах мать тоже не дали ничего, кроме тоски и грусти. Поэтому пока Алан лишь надеялся, что однажды Бог укажет ему путь до истины.