Но заметив мой несчастный вид, смягчилась и добавила:

-Алисонька, я же тебе добра желаю. Из этой школы ты легко поступишь в нормальный вуз. После на нормальную работу. Ты же умненькая у меня. Неужели так всю жизнь и будешь с хлеба на воду перебиваться?

Бабушка, конечно, желала добра. И винить я ее не могла. Тем более, что через десять дней ее забрали в больницу со страшным диагнозом "инфаркт".

Вот тогда я испугалась по-настоящему. Остаться одной. Совсем одной. Попасть в детский дом, к которому я вряд ли смогу приспособиться.

Больше разговоров о смене школы я не заводила, не желая огорчать ее. И ничего ей не рассказывала. Никогда.

Алиса. Школа.

Я продолжила учиться, как того хотела бабушка. Со мной не общались, я тоже не делала никаких попыток сближения. Не трогали, и это уже было хорошо.

По истории я помогала учительнице с презентацией, поэтому часто задерживалась после уроков. Прошло уже четыре месяца, как я училась в этой ужасной школе. И уже вжилась в роль неведимки. Харламов продолжал на меня смотреть исподтишка, когда этого никто не мог заметить. Я почему-то чувствовала, когда он на меня смотрит. И часто обернувшись внезапно, сталкивалась с ним взглядами. О чем он думает, я не представляла. Но сразу же вспоминала тот обидный разговор. И отворачивалась.

Так получилось и сегодня. Разложив материалы, которые использовались для подготовки, я обернулась. В дверном проеме стоял Борис и буравил меня глазами.

-Что ты смотришь постоянно? - не выдержала я.

-В кино со мной пойдешь? - Борис подошел ко мне, дверь в коридор осталась открытой.

Наверное, если бы мне вылили на голову ведро ледяной воды, и то эффект был бы не такой, как от этого предложения.

Борис стоял спиной ко входу. Он был выше меня и загораживал собой ту сторону класса. Может быть, если бы не это, я бы заметила свидетеля нашего разговора. А может быть, и нет. Потому что, в одночасье я потеряла способность видеть еще что-то, кроме лица юноши.

-Это что - шутка такая? - глухо произнесла я в ответ.

-Ты мне нравишься, Алис. Очень.

А от этих слов я ощутила, что меня окунули в холодную воду и держат у самого дна. Сразу стало и жарко, и холодно, сердце застучало, как бешеное, а щеки покрылись лихорадочным румянцем.

Я? Ему? Нравлюсь?

Если бы это могло быть правдой...

В памяти закружилось вихрем обидные слова "помыл три раза руки с мылом", "да у нее просто сиськи классные", "я весь твой, Котен".

Нет, я не поверю ему. Он просто издевается.

-Я не пойду с тобой никуда. Понял? Ты мне не нравишься, - зацедила я зло и быстро, - Придется тебе дожидаться, когда у Котены сиськи вырастут. Классные.

Борис обомлел. Его глаза метались по моему лицу. Но что ответить мне, он не знал. Да и что можно ответить на правду?

Я отступила на шаг назад и схватила свою сумку и понеслась к выходу.

На ходу бросила:

-И не пялься на меня больше!

Выбежав из класса, я чуть не сшибла с ног ту самую Катю, которая поливала меня грязью.

Наверное, я бы перед ней извинилась.

-Куда летишь, дура?! - грубо обругала она меня.

И желание извиняться пропало.

-Сама ты... дура! - крикнула я и побежала прочь.

Подальше от этих двух.

Кое-как натянула куртку и выбежала из школы. И снова я плакала. На этот раз на скамейке в сквере недалеко от школы. Хотя, казалось бы, причин для слез нет. Просто меня пригласил в кино мальчик. Что в этом такого? Если бы это было по-настоящему! А так, я уверена, это был жестокий розыгрыш.

Я надеялась, что эта неприятная сцена останется между нами двумя.

Но, когда пришла в школу на следующий день, обнаружила, что на меня как-то странно косятся. Половину дня я не понимала причин этого.

До большой перемены.

Пора было идти в столовую, но большинство одноклассников что-то увлеченно разглядывало в своих навороченных гаджетах. Я не придала этому значения и собралась выйти из класса.

-Борь! - вдруг раздалось, словно гром среди ясного неба, -Слушай, а когда ты нашей Золушке предложение делать будешь? Ты бы с ним помягче, Селиванова. У него же к тебе любовь. Вы так потрясающе вместе смотритесь.

И мне в лицо ткнули экран телефона, на котором шла запись того, как Харламов приглашал меня в кино.

-Или ты на сиськи обиделась? - толстый, противный Саша продолжал глумиться надо мной.

И заодно над Харламовым. Его поддерживали смешками. Которых было много.

-Борь, как тебя угораздило-то? Ты ж нормальный пацан. А эта... Правду говорят, любовь зла. И козу полюбишь... Безродную.

Дальше он получил удар в лицо. Брызнула кровь. Завязалась драка.

После был кабинет директора, в который зачем-то привели меня.

Но самое ужасное случилось по дороге домой.

Харламов меня караулил. Злой, с играющими желваками, взгляд совершенно ненормальный. Он поволок меня в сквер, где я вчера плакала.

-Кто нас снимал? - рявкнул он, как только поблизости никого не оказалось.

Я испугалась его.

-Не знаю, - ответила я, а сама ощутила, что у меня дрожат губы.

-Да ты что? Кого ты попросила? А? Признавайся! - он меня встряхнул, да так, что у меня клацнули зубы.

-Не понимаю, о чем ты говоришь, - я попыталась скинуть его руки.

У меня, конечно же, не получилось.

-Что ты мне врешь, дрянь мелкая? Посмешище из меня сделать решила?

Он встряхнул меня еще раз.

-Говори правду! Нас вчера снимали, а потом выложили в чат. Сама ты такое провернуть не смогла бы. Кто тебя надоумил?

-Я правду говорю. Я ничего не делала!

-А это что? Я к тебе пришел, потому что получил от тебя записку. Это ты писала?

Он сунул мне под нос клочок бумаги. Я пригляделась, почерк был похож на мой, но я никакой записки не писала.

-Нет!

-Что ты мне врешь! Я сравнивал сегодня. Это твой почерк.

Он сжал меня сильнее, на глазах выступили слезы.

-Эй, парень! Отпусти девчонку! С ума сошел?! - какой-то прохожий направлялся к нам.

-Ты пожалеешь! Лучше беги из моей школы!

Харламов разжал пальцы и, отпустив меня, поспешил в другую сторону.

-Ты как? Чего этот лоб хотел от тебя? - мужчина обеспокоенно меня оглядывал.

-Это одноклассник. Мы просто поругались. Спасибо вам большое!

Я тоже заторопилась. Мне нужно было домой.

Скоро мне предстояло узнать, что Борис не бросает слов на ветер.

Алиса

Началось все с мелких пакостей, таких, как дохлая мышь в моей сумке. Я, конечно, испугалась и завизжала. "Добрые" одноклассники смеялись и снимали на телефоны. Выложили в тот же самый чат, в котором появилось видео с Харламовым, когда он приглашал меня в кино. Следом за одноклассники надо мной стали потешаться другие дети. В школу не хотелось идти совсем. Но этого я себе позволить не могла, потому что дома больная бабушка причитала, как важно мне закончить именно эту школу. Я приходила раньше всех, старалась прошмыгнуть в класс и сидела там, потому что в присутствии учителя меня не трогали. То же самое и на переменах - я всегда старалась быть там, где есть хоть кто-то из взрослых.

Дальше больше - порванные тетради, пропавшие контрольные, испорченная одежда. Классная все это видела, но открыто за меня не заступалась. Правда, я заметила, что она тоже старается не выпускать меня из вида. И остальные учителя. Морально было очень тяжело. Но я старалась терпеть и плакала там. где никто не видит.

К счастью, закончился учебный год. Наступило лето и я смогла перевести дух.

Только лето пролетело слишком быстро.

Осенью пришлось вернуться в ненавистную школу.

Это случилось в октябре. Солнечное прохладное утро радовало своими красками. У нас был урок физкультуре на улице. Нужно было бежать километр. Беговая дорожка в одном месте была скрыта кустарником. Я бежала в удобном для меня темпе, ведь главным было сдать норматив. Особыми достижениями в спорте я никогда похвастаться не могла. Но и не падала после двух приседаний.