Настя только хихикнула, обмоталась одеялом и поспешила в коридор, чтобы ответить на звонок. Я же сел, взлохматил волосы и принялся одеваться. Успел натянуть только трусы со штанами, когда она вошла в комнату.

— Можешь заваливаться, это меня вызывают, — вздохнула Настя.

— Тебе помочь? — спросил я, невольно нахмурившись. Вечер только начинался, и у нас вся ночь была ещё впереди. Если, конечно, следом меня не дёрнут.

— Чем ты мне можешь помочь с ребёнком? — она вздохнула и направилась к лестнице, чтобы подняться на мансарду и одеться.

Я едва успел натянуть рубашку, когда дверь открылась, и в дом ввалился Егорыч. Я как представил, что он вошёл бы на двадцать минут раньше, так мне сразу очень нехорошо сделалось. Так ведь и до ранней импотенции недалеко.

— Ты где постоянно болтаешься? — сдвинув брови, спросил я у Егорыча.

— Грешен, барин, но ничего поделать с собой не могу. Словно околдовала меня чертовка, — ответил Егорыч, я же только глаза к потолку возвёл. — «Успех зависит от предыдущей подготовки, и без такой подготовки обязательно будет провал».

— Конфуций, — почти без раздумий определил я. — Тебя поздравить только можно. В твоём возрасте и такие постельные подвиги… Мне даже завидно стало.

— Да что ты такое, барин, говоришь? Какие подвиги посреди бела дня? Для таких подвигов ночь существует. А днём я по хозяйству помогаю. А чего бы не помочь-то, когда здесь всё переделал, живность накормлена, напоена, заняться всё равно нечем. Да, Денис Викторович, тут вот ужин вам передали. Уж не побрезгуйте, покушайте с Настенькой.

— Как только Настя с вызова вернётся, обязательно поужинаем, — ответил я, задумчиво разглядывая своего денщика. — А ведь получается, что я тебя почти продал за еду и уборку в доме. Это так безнравственно на самом деле.

— Вот как ляпнешь ты, барин, что-то, не подумавши, — покачал головой Егорыч. — Я кастрюльки на кухне поставлю. Только подогреть останется.

— Это очень хорошо, а то боюсь, я не в состоянии буду что-то приготовить, — по лестнице спускалась Настя, неся в руках злополучное одеяло.

— А ты что же одеяло схватила, Настенька? — Егорыч слегка нахмурился, разглядывая девушку. — Замёрзла никак?

— Замёрзла, — ответил вместо Насти я. — Так зубами во сне клацала, что я поднялся и укрыл её.

— Правда? — протянул денщик, переводя взгляд прищуренных глаз с меня на Настю.

— Нет. Пока тебя не было я Настю соблазнил, и она в одеяло закуталась, чтобы наверх не обнажённой идти, — я улыбнулся в ответ на возмущённый взгляд своей подруги.

— Эх, барин, ты так не шути, — махнул рукой Егорыч. — Не ровён час та бабёнка из Контроля снова заявится.

— А вот это вряд ли, — пробормотал я, глядя, как Настя кидает одеяло на диван. — Если только её не придётся вытаскивать из Петровки. Хотя, может, дамочка и опомнилась, развернулась и уже давно в Твери на поезд до Петербурга садится. В любом случае это не моё дело.

— Ась? — Егорыч непонимающе посмотрел на меня. — Чего ты, барин, говоришь? Что-то я тебя совсем не понимаю.

— В голову не бери, говорю, — громко ответил я.

— Всё, машина приехала, я убежала, — и Настя сделал шаг в мою сторону, но потом опомнилась и, махнув рукой, выбежала из дома.

— Хорошая девочка, даже жаль, что не из дворян, — пробормотал Егорыч, посмотрев ей вслед. — Так я пойду, барин?

— Иди, — я махнул рукой. — Я придумаю, чем заняться. Тренировку проведу, да и книг тут вон какая гора, — и я указал на книги. Про то, что первым делом спущусь в подвал, я говорить Егорычу не стал. Ещё со мной полезет, а это может быть реально опасно.

— Фурсамион, выкидыш небесного чертога! Выпусти меня! — я вздрогнул от вопля, доносящегося с улицы, и ринулся из дома, чуть не сбив Егорыча с ног. Тот понёсся за мной следом, грозно сдвинув брови. И не отставал же, хотя скорость я развил приличную, чтобы оказаться позади дома первым и заткнуть уже эту идиотку, пока она не наговорила ничего лишнего.

— Дорогая, что ты так орёшь, весь посёлок на уши подняла, — я подошёл к границе демонической ловушки, которая в этот самый момент ярко светилась красным светом, заключив в себя попавшуюся жертву.

— Выпусти меня, — процедила Пхилу, сжав кулачки, гневно сверкая глазами, но внезапно расслабилась и, прищурившись, озарила двор демонической улыбкой.

Смотрела суккуба при этом куда-то мне за плечо. Волна хлынувшей от демонессы силы была похожа на лёгкое дуновение ветерка, несущего аромат лаванды и розы. Егорыч что-то прокряхтел, выдохнул и попятился, я же развернулся к бывшей любовнице, прожигая её злобным взглядом.

— Ты что тут делаешь? — на моём лице играли желваки, в очередной раз напоминая демонессе, что её суккубские ухищрения на меня не действуют. — Уже успела разобраться со своим тайным воздыхателем, заманившим тебя в свой замок ради изощрённых утех и совершившего самый мерзкий поступок из всех возможных, ни разу такой красотой не воспользовавшись? У него есть, конечно, оправдание, он к тому времени, как ты попалась, немножко умер, но когда это оправдывало мужское пренебрежение, правда?

— Это было быстро и неинтересно, — она поморщилась, не опровергая моих слов.

— Барин, кто эта милая девушка? — за спиной раздал голос Егорыча. Говорил он с несвойственным ему придыханием. Вот что, спрашивается, его потащило вместе со мной? Не могла эта тварь заявиться на несколько минут позже, когда он ушёл бы уже туда, куда собирался пойти, к примеру. — Почему она тебя так странно называет?

— Моя старая знакомая. С первого курса дружим. Только она в Университете учится, историю изучает. Говорит, что я похож на какого-то греческого правителя, поэтому называет меня его именем. Девушки такие затейницы на самом деле, — я рассказывал первое, что пришло в голову, радуясь, что Настя уже уехала и не увидела гостью, прибывшую без предупреждения в очень откровенном соблазнительном наряде.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Егорыча под выразительное хмыканье Пхилу, и выматерился сквозь зубы, потому что денщик попал под нешуточное влияние суккубы. Но подобное воздействие не предусматривало потерю памяти. Когда Егорыч отойдёт, то будет всё прекрасно помнить. Поэтому нужно его спровадить отсюда побыстрее, чтобы остаться с Пхилу наедине. Да и его самого убрать от тлетворного влияния чар демонессы.

— Ты куда-то собирался идти? — спросил я, скрестив руки на груди.

— Да я и не знаю даже, нужно ли сейчас покидать тебя, барин? — глядя на суккубу блестящими глазами, тем самым ещё больше впутываясь в паутину чар Пхилу, проговорил Егорыч.

— Конечно, нужно, — уверенно ответил я. — Если ты откроешь ротик и что-либо ещё ляпнешь, я посажу тебя на цепь, и будешь мне до конца своих дней задний двор охранять, — тихо проговорил я, поворачиваясь к демонессе.

Та обиженно засопела и сложила на груди руки, буравя меня злобным взглядом. Расправив частичку своей ауры, я набросил её на Егорыча, освобождая того от влияния суккубы. Не прошло и нескольких секунд, как он пошатнулся и тряхнул головой, осматривая меня уже более осмысленным взглядом.

— Ну я это… пошёл, — проговорил он, поморщившись и приложив руку ко лбу. — И это, барин, будь осторожнее. Я так и не понял, что ты сделал с той бабёнкой из Контроля, но не ровён час, она снова сюда заявится. А твоя знакомая явно не из знати. Так откровенно никто из высшего сословия не одевается, прости Господи!

Я чуть не рассмеялся, глядя на вытянувшееся после этих слов лицо Пхилу. Правда, решил ничего не говорить, чтобы ещё больше не накалять обстановку.

Подождав, пока Егорыч покинет двор, постоянно при этом оборачиваясь, я накинул на нас купол тишины, чтобы больше ни одна живая душа не слышала о том, что будет нести эта курица в красной тряпке с таким глубоким декольте, которое практически не скрывало её грудь. Не удержавшись, я всё же полюбовался на совершенную фигурку и только потом перевёл взгляд на лицо молчавшей суккубы.

— Вам тут всем, что, мёдом намазано? — глядя ей в глаза, медленно проговорил я. — Ни дня не проходит, чтобы какой-нибудь демон не отравил это место своим присутствием.