— Всё дело в сосудах, — пробормотал я, с философским видом разглядывая свой мундир, на который попала кровь Юрчика. — Они не спадаются и поэтому так сильно кровоточат. А ещё меня интересует вопрос: почему она тебя всё-таки не пришибла? — я поднял взгляд на Юрчика, чувствуя, что вот прямо сейчас мне становится плевать на свою целительскую змею, и я хочу убивать!

— Галина Ивановна, успокойтесь, — раздался спокойный голос Безносова откуда-то сбоку. — Я вас очень хорошо понимаю, и мне самому хочется убить этого… В общем, этого. Но всё же не стоит так горячиться, тем более делать это благое дело так демонстративно да ещё с применением казённого имущества.

Князь утащил в одно мгновение успокоившуюся Гальку вместе со стойкой в больницу, а ко мне подошла Наталья Сергеевна и, вздохнув, указала на Юрчика, пытающегося зажать кровоточащую рану на лбу.

— Шить надо. Да и вам переодеться не помешает. Мундир нашим прачкам отдадим. Они без всякого дара чудеса творить умеют, — сказала она и ещё раз тяжело вздохнула.

— А давайте мы его добьём, — предложил я и сжал кулаки, но тут Владимир Семёнович подошёл к Юрчику и потащил его ко входу в приёмник.

— Никак нельзя этого делать, Денис Викторович, — говорил Старостин на ходу. — Михаил Кимович прав, слишком много свидетелей. Зачем вам лишние неприятности? Вот и я думаю, что незачем.

Я только зубами скрипнул и последовал за ним. Разделся в ординаторской, снова поступившей в моё распоряжение, натянул рубаху от хирургической пижамы и вышел. Вручил мундир подбежавшей девушке и направился шить Юрчику лоб, надеясь, что сумею проявить чудеса выдержки и не прибью его прямо в приёмнике. Тем более что там свидетелей будет уже немного, и Наталья Сергеевна меня не выдаст.

В окно практически ничего не было видно, и я быстро вышел на улицу, встав на крыльце. Юрчик шёл к выходу с территории больницы медленно, постоянно оглядываясь, но тем не менее приближаясь к нему. Когда он уже практически достиг ворот, во двор влетела наша машина. Юрчик был вынужден отпрыгнуть, чтобы освободить ей дорогу.

Из салона выскочил Саша и прямо с улицы заорал, вбегая в первый вход, ведущий, в амбулаторию и аптеку.

— Зинаида Карловна! Анастасия Сергеевна! Преждевременные роды! Быстрее, а то до губернской клиники не довезём! — последняя фраза уже слышалась из коридора больницы.

Уже через минуту на улицу выбежала Настя, а за ней Зинаида Карловна. Последняя тащила огромный бикс, на ходу делая уточнения.

— Саша, не нервируй меня. Кто, где, сколько недель беременность?

— Ленка Изюмова из Третей Тисы, — Саша уже отдышался и резво бежал рядом с нашей сексапильной акушеркой. — Мужик её тормознул нас, когда мы с вызова возвращались. Уже на подъезде к Аввакумово были, поэтому решили за вами заехать сначала, а потом уже к ней гнать.

— А она что, дома? — Зинаида Карловна остановилась и недоумённо посмотрела на Сашу. — Я же лично её отвезла три дня назад в Тверь?

— Так говорит, что её отпустили на выходные, — ответил Саша, разведя руки в стороны. Дело явно было серьёзное, раз на его лице не было дежурной радушной улыбки.

— Да какого же лысого демона⁈ — вот сейчас Зинаида Карловна завизжала, переходя почти на ультразвук. — Это у неё восьмые роды уже будут! Какой идиот её отпустил? У неё же всего двадцать шесть недель и весьма сильные перспективы преждевременных родов!

— А я тут причём? — Саша остановился, возмущённо глядя на неё. — Это не я Ленку выпустил из клиники, почему вы на меня орёте? Лучше Петровской высказывайте.

— Я выскажу, даже не сомневайся, — сквозь зубы процедила Зинаида Карловна и повернулась в мою сторону. Я скорее почувствовал, что на крыльцо вышла Наталья Сергеевна. Акушерка тем временем крикнула: — Наташа, позвони Петровской, пускай на спецмашине нам навстречу выезжают! Изюмову мы точно не довезём, особенно если воды уже отошли.

— Я позвоню, езжайте, — махнула рукой Наталья Сергеевна.

Настя посмотрела на меня, и я ей ободряюще кивнул. Она была немного бледной, но держалась вполне уверенно. А ведь вряд ли у Насти есть большой опыт, как у врача-неонатолога. Вообще здесь, в Аввакумово мы вполне можем этот самый опыт обрести в полном объёме, сейчас я это осознаю, как никогда раньше.

И тут я бросил взгляд на водителя. Дежурил сегодня Дмитрий. Он сидел, вцепившись руками в руль так, что побелевшие костяшки пальцев было видно отсюда. А на его лице большими буквами было написано, что он ну о-о-чень не хочет, чтобы кто-то рожал в его машине. Ничего, парень, это не смертельно, переживёшь. Машина рванула со двора, и я повернулся к Наталье Сергеевне.

— А почему Зинаида Карловна эту Изюмову сюда не хочет везти? — спросил я у старшей медсестры.

— У нас нет средств для выхаживания младенцев, — ответила она. — Так-то мы стараемся отвозить всех рожениц в губернскую клинику пораньше, особенно таких, как Ленка Изюмова. Кто же знал, что в клинике найдётся альтернативно-одарённый акушер, который её выпустит, — Наталья Сергеевна покачала головой. — Ничего, я сейчас Петровской позвоню, она быстро тому гению башку открутит.

— А Петровская… — решил уточнить я.

— Главный акушер-гинеколог губернии, — пояснила Наталья Сергеевна. — Суровая тётка, чего уж там. Нет, если бы бригада здесь осталась, мы бы Изюмову сюда приволокли. А так лучше уж увезти от греха подальше. Хорошо, что Зине педиатр помогать будет. Ладно, пошла я звонить. Да и дела ждать не будут.

Я ещё немного постоял на крыльце. День обещал быть жарким, всё-таки лето в самом разгаре, и без мундира дышалось определённо легче. Ну что же, с Настей поговорить не получилось, зато я могу наконец-то обследовать дом. Наверняка же Варя уже прибралась и ушла. Но перед этим нужно зайти к Дмитрию и осмотреть уже бывшую бабку.

Меня опередили. На крыльцо вышел князь Безносов и посмотрел на меня странным взглядом, будто спросить что-то хотел, но не решался. Странный он. Ни за что не поверю, что имперский князь будет чего-то стесняться.

— Я чем-то могу вам помочь? — наконец спросил я у него, когда молчание стало конкретно так затягиваться.

— Эм, думаю, да. Нам нужна ваша помощь. Но не переживайте, это не по поводу здоровья его высочества, — ответил он и нахмурился. Вот точно опять этот баран упрямый что-то задумал, и почему-то мне кажется, что крайним буду в его гениальных идеях именно я.

— Ну раз нужно, то пойдёмте, — я первым зашёл в больницу и направился к палате цесаревича.

Ольга находилась в коридоре и сидела напротив Гальки, которую трясло мелкой дрожью. Кружка, от которой по всему коридору расходился запах валерианы, ходила в её руках ходуном.

— Денис Викторович, — Акимова резко вскочила со своего места и ринулась ко мне, успев каким-то образом всучить Ольге кружку, не разлив ни капли. — Отпустите меня домой. Не хочу тут больше находиться, — она сложила руки в молитвенном жесте и посмотрела на меня умоляющим взглядом, в котором плескался страх и недоумение, а никак не ярость, исходящая от неё во все стороны ещё несколько минут назад.

— Да не переживай, твоего, хм, знакомого мы выпроводили с территории больницы, и он тебя больше не потревожит, — проговорил я, гадая, с чего вдруг она так заголосила. Князя Безносова не было рядом, он уже зашёл в палату к Дмитрию.

— Да не в этом дело! — Галька всплеснула руками. — Мало мне издёвок и наговоров от всех вокруг, ну, кроме вас, Денис Викторович, — подумав, сообщила она. Я же только брови приподнял от такого заявления. — А тут ещё элита имперская поиздеваться решила. А я им кто? Девочка какая, чтобы на мне своё остроумие практиковать? — ну вот, знакомая мне Галька вернулась. А то тоже придумала истерики странные закатывать на ровном месте.

— Так, похоже, я пропустил что-то очень важное, — наконец проговорил я, понимая, что больше вразумительных объяснений от Гальки не добьюсь. Развернувшись, вошёл в палату к Дмитрию, которого Акимова чуть ли не проклинала, но довольно осторожно и шёпотом, чтобы, наверное, не услышал. — Вы зачем моих пациентов доводите до нервного срыва? — рявкнул я, заходя в палату и громко захлопывая за собой дверь.