В библиотеке был накрыт небольшой столик, на котором стояли пара бутылок и несколько графинов с чем-то безалкогольным для меня — герцог определённо запомнил, что я не пью спиртное.

— Считаю своим долгом поблагодарить вас за тёплый приём, ваше высочество, — сказал я, устроившись в глубоком кресле. Кстати говоря, глубокое уютное кресло тоже сильно расслабляет собеседника, я сам этим приёмом частенько пользуюсь.

— Ах, бросьте, барон, — махнул рукой герцог. — И между прочим, я чувствую изрядный диссонанс, называя вас бароном.

И это совсем неудивительно — встречают всё-таки по одёжке, а мы по одёжке совершенно не соответствуем нашему скромному титулу. Ленкины драгоценности и платье из паутинного шёлка вполне уместно выглядели бы и на принцессе крови, а её дирижабль окажется по карману разве что императору. Мне сейчас вдруг пришла в голову мысль, что и дирижабль, и украшения в конечном итоге могут оказаться не такими уж бесполезными тратами. Владетельная герцогиня вряд ли бы так охотно приняла приглашение обычной баронессы… да вообще не приняла бы — слишком уж велика между ними сословная пропасть. А для человека, к которому вот так запросто может заехать в гости семья герцога Баварского и заодно дяди императора, в империи открыты любые двери.

— Увы, у вас в империи имеет значение лишь имперский титул, — развёл руками я, — а он у меня невелик.

— Племянник как-то говорил мне, что подумывает о том, чтобы сделать вас графом, — заметил герцог, пристально на меня глядя.

— Кардинал Скорцезе тоже упоминал об этом, — кивнул я. — Но сказать по чести, я не отношусь к этой идее достаточно серьёзно. У меня нет каких-то весомых заслуг перед империей, и такое пожалование ничего империи не даст. Стало быть, предполагаются какие-то дополнительные условия, на которые я вряд ли соглашусь.

— Например? — с любопытством посмотрел на меня Оттон.

— Например, мне предложат самостоятельно отвоевать своё графство у муслимов.

— Ну, это было бы совсем уж жестоко, — засмеялся он.

— Или другой вариант: я должен буду перевести свои предприятия в империю и переехать сюда вместе с матерью.

— А это уже вполне возможно, — задумчиво кивнул герцог.

— Словом, эта идея не выглядит реальной, — подытожил я.

— Печально, — с сожалением сказал он. — Ваша семья оказалась бы прекрасным дополнением к имперскому дворянству. Я имею в виду, разумеется, высшее дворянство.

— Наша семья давно представлена в империи бургграфом Кохеме, — заметил я. — Арди — это старое имперское семейство.

— Я помню о графе Бернаре, конечно, — согласился Оттон. — Но всё же жаль, что империя потеряла вас из-за интриг недостойных родственников и бывшего архиепископа Трира.

Ну вот и прямое подтверждение, что именно родственнички из Меца виноваты в проблемах с моей прабабкой Орианной.

— А теперь из-за вас империя лишилась и перспективного паладина, — добавил он. — Как дела у Клауса? Мы с ним разговариваем иногда, но хочется познакомиться и с посторонним взглядом. Он ведь стал вашим вассалом, не так ли?

— Это было условием князя для пожалования ему права на герб, — развёл руками я. — Поймите правильно, ваше высочество — наше семейство ничего от этого не выиграло, это было условием для нас, а не для него. Князь таким образом обязал нас дать им защиту и помочь войти в общество.

— Я это понимаю, — согласился он. — И поверьте, Клаус высоко оценил вашу помощь. Мы с ним иногда общаемся, и он говорил, что они с женой были прекрасно приняты в свете исключительно благодаря вашей рекомендации.

— Скорее благодаря рекомендациям наших родственников, — уточнил я. — Арди — я имею в виду новгородских Арди, — это очень молодое семейство, и наш авторитет большей частью заёмный, основанный на нашей близости к князю. А вот, скажем, Хомские — это старое и влиятельное семейство с множеством друзей, и они пользуются уважением вне зависимости от их отношений с князем.

— Но ваши родственники взялись рекомендовать Клауса из-за вас, не так ли?

— Так, — признал я. — Однако не будем забывать и о факторе личного обаяния. Никакая рекомендация не заставит общество принять людей малоприятных.

— Вы совершенно правы, барон, — согласился Оттон. — Так насколько я понял, выбор моего друга всё-таки оказался удачным?

— Я не настолько глубоко знаком с их личной жизнью, — развёл руками я. — Но выглядят они вполне счастливыми, и, судя по тому, как они отзываются друг о друге, взаимная любовь там присутствует. Что же касается общественной жизни, то с полной уверенностью могу сказать, что манеры госпожи Лады безукоризненны, и наше общество приняло её чрезвычайно благожелательно. Господин Клаус как-то со смехом сказал мне, что уже плохо понимает, кто из них аристократ, а кто крестьянин. Это было, конечно, шуткой, но всё же…

— Фройляйн Лада и на меня произвела прекрасное впечатление, — согласно кивнул герцог. — Если бы я не знал точно, что она произошла из крестьянок, я бы ни за что в это не поверил. Да я и так не очень в это верю, признаюсь. Чувствуется в ней такой… — он покрутил рукой, — врождённый аристократизм.

— Это ещё один признак того, что она очень далеко пойдёт, — серьёзно сказал я. — Сильная и гибкая психика является неотъемлемым свойством Высших. Высшие вообще очень легко меняются — причём не играют роль, как артисты, а действительно полностью меняются.

— Вы полагаете, что госпожа Лада действительно поднимется до верховного магуса? — заинтересовался Оттон.

— Все задатки для этого у неё есть, — уверенно подтвердил я, — а вот возвысится ли она в самом деле, пока неясно. Они хотят ребёнка, и для женщины ребёнок порой заслоняет всё остальное. Тем более, первым у них будет сын, а женщины к сыновьям часто относятся более трепетно, чем к дочерям — в отличие от отцов.

— Почему вы уверены, что у них будет сын? — с недоумением спросил герцог.

— Потому что они так хотят, — с таким же недоумением ответил я. — Высокоранговый целитель может обеспечить гарантированное зачатие и желаемый пол ребёнка. Учитывая, что фон Абенсберги — наши вассалы, доступ к высокоранговому целителю у них есть.

— Всё-таки, что ни говори, а у язычников есть определённые преимущества, — с тихой печалью вздохнул Оттон. — Церковь очень неодобрительно относится к магусам, и это лишает нас многих привычных для вас вещей.

— Но при этом моя мать лечила папу, — заметил я.

— Что неизбежно наводит на мысль о некотором двоедушии, — хмыкнул герцог. — Разумеется, церковь предоставила подходящее объяснение, но определённый осадок всё же остался, и я не могу отделаться от ощущения несправедливости. Я очень люблю своих дочерей, но мне нужен и наследник.

— Приезжайте к нам с женой в подходящее время для зачатия, ваше высочество, — предложил я. — И от нас вы уедете с будущим наследником.

— Я очень благодарен вам, барон, за это приглашение, — сказал он серьёзно, — и обязательно воспользуюсь им при первой же возможности. Однако вернёмся к нашим скучным делам. Вы хотели поговорить со мной о…

— О поставках боевой техники для начала, — отозвался я.

— Вы действительно готовы её поставить? — непритворно изумился он.

— А почему же нет? — пожал плечами я. — Такое обещание с моей стороны было, а свои обещания я привык выполнять. Да и вообще, мы всегда готовы помочь нашим друзьям.

Как говорится, таких друзей за ухо и в музей, но где других-то взять? Какие есть, с теми и приходится дружить.

— И вас не смущает моё сообщение о намерениях императора? — настаивал Оттон.

Герцог Баварский прямо из кожи вон лезет, чтобы спасти княжество от агрессии — попросить князя дать ему медаль, что ли?

— Князь Яромир, вне всякого сомнения, этим озабочен, — подтвердил я. — И я, разумеется, тоже. Но ведь вас там в любом случае не будет, не так ли, ваше высочество?

— Гм, — пробормотал он, и я ощутил в его эмоциях лёгкую нотку растерянности. Сказал я это почти наугад, но, судя по всему, попал в точку.