С аккаунта Вадима можно выставить пост в группе.

Меня резко затошнило. Я поперхнулась, старая сдержаться. Повернулась проверить, не проснулся ли он. Нет. Спит. Я еще раз перешла на вкладку с диалогами. Третьим сверху в списке был диалог с Катей. Последнее сообщение от нее: “Спасибо”. Я открыла чат.

Катя сама прислала фотографии с Филом Вадиму с просьбой выставить их в группе и текстом, который я уже читала в том самом посте. Она также написала, что им уже “сто лет”. Вадим даже не стал задавать ей вопрос, а просто ответил “О”кей”. О”кей, черт возьми!

Меня затрясло. Я начала осознавать весь масштаб ошибки, которую я совершила. Вадим, чертов урод, все это время вел “Сплетник”. Выставлял посты про меня и Лизу. А раз он – администратор, то он знал и сам выставлял меня в плохом свете, когда Кир прислал те фальшивые скриншоты переписок. Он знал, что фотографии Кати разрушат мои отношения. Он все это время был мне не другом. Он самый настоящий враг. И не только мне. Всем.

Я подорвалась и быстро оделась. Даже не старалась вести себя тихо. Я хотела, чтобы он проснулся и не понимал, что происходит. Выходя из его комнаты, я случайно опрокинула стакан, стоявший на краю столика. Тот со звоном разбился о пол. Вадим подскочил.

– В чем дело? – он потер глаза кулаками и вылез из постели. – Ты куда?

Я не отвечала. Старалась как можно быстрее убраться из этой квартиры. Когда я уже стояла около входной двери и завязывала кеды, он внезапно возник рядом.

– Ев, что случилось? – он потянул ко мне руку.

– Если ты хоть одному человеку скажешь, что произошло между нами и не удалишь эту проклятую группу сегодня же, я расскажу всей школе, что ты ее создатель. – прошипела я сквозь зубы и захлопнула дверь прямо перед его лицом.

Вот так, расставшись с достоинством, я вдобавок лишилась последнего друга. Какая ирония.

Ноги несли меня к дому сами. День только начался, а я уже разрушила его. Какой хрупкой может оказаться дружба? А любовь? За последние пару дней я разрушила все хорошее, что было в моей жизни. Фил не предатель. Лиза тоже. Только я совершила ошибку, от которой теперь не отделаться. Не скрыться. Хотелось бы повернуть время вспять, но это невозможно.

Отца дома не было. Он еще вчера уехал на дачу к Валерии. К любовнице. Я открыла дверь. Квартира встретила меня холодным молчанием. В горле встал ком. Меня все еще мутило от вчерашней порции алкоголя и открывшейся правды, поэтому я сразу прошла в ванную комнату. Скинула одежду прямо на пол и включила воду. Заткнула слив, чтобы ванна заполнялась теплой водой. Хотелось смыть с себя все, что произошло.

Трясущимися руками я взяла телефон. Быстро отыскала контакт единственного человека, которого сейчас хотела видеть рядом. Который бы меня понял. Пару секунд еще смотрела на открытый диалог и сомневалась, нужно ли писать. Нужно.

Ева: “Лиз, это Вадим.”

Коротко. Четко. Ответ, несмотря на ранее время, поступил сразу:

Лизончик: “?”

Ева: “Вадим ведет “Сплетник”.

Звонок раздался ровно через две секунды. Абонент под именем “Лизончик”. Я взяла трубку.

– Откуда ты знаешь? – очень тихо произнесла она.

– Увидела в его компьютере.

Тишина повисла на другому проводе. Лишь иногда его нарушали помехи сети.

– Я не спала с ним. – после долгой паузы произнесла она.

– Знаю. Он сказал мне.

– Можно я приду к тебе?

***

Через полчаса Лиза уже стояла на моем пороге. Она тяжело дышала. Видно, что бежала. Я встала в ступоре и не знала, что ей сказать. Мои волосы еще были влажными, а вода с ним мерзко стекала мочила футболку в районе плеч. Странно видеть ее здесь спустя полгода, как мы перестали общаться.

– Ева, прости меня, – она первая подала голос. – Прости, пожалуйста, – по ее лицу потекли слезы, – Я не знаю, зачем сказала это. Мне просто стало так больно от мысли, что ты могла предать меня. Я знаю, что ты этого не делала. Прости меня.

Я ступила за порог и обняла ее.

– Все в порядке. Я не злюсь.

Я крепко прижала ее к себе, показывая, что я не злюсь. Дружба с Лизой спасала меня во многие моменты жизни и сейчас мы обе нуждались в друг друге.

По сравнению с тем, что сделала я, поступок Лизы казался мелочью. Он казался мелочью даже по сравнению с тем, что Вадим ведет “Сплетник”. Я ненавидела себя. Ненавидела тот момент, когда потеряла контроль. И ненавидела его. Вадим видел, в каком я состоянии. Это он позволил жить слухам, чтобы поссорить нас. Знал, что Фил не изменял мне. Зато изменила я. Вы, наверное, решили, что Вадим – главный злодей в этой истории? Нет. Это я. И мне теперь с этим жить.

19 мая 2015 года

Жизнь – это не мелодрама, где остальные только играют роли. Здесь нельзя перемотать назад или переснять непонравившуюся сцену. Если ты что-то делаешь – это уже не исправить. Я смотрела на оранжевый фантик из-под конфеты, приколотый к пробковой доске прямо над моим столом. От той самой конфеты, которую мне дал Фил, когда я в очередной раз подверглась нападкам со стороны “Сплетника”. Со стороны Вадима. Рука сама потянулась к бумажке. Я аккуратно убрала булавку с красной шляпкой. Фантик захрустел между моими пальцами. Если я разорву его и выкину, все будет кончено. Все и так будет кончено. Я свернула его в аккуратный прямоугольник и положила под чехол от телефона. Пусть хотя бы что-то хорошее будет рядом в тот момент, когда я все разрушу.

Разблокировала черный матовый экран своего телефона. Быстро нашла диалог с Филом в списке и открыла его. Многочисленные сообщения, где он уверяет меня, что те фото сделаны в прошлом году. Что все это какая-то злая шутка. Что кто-то хочет нас поссорить. Мольба ответить хотя бы на сообщение.

А с моей стороны тишина.

Пальцы дрожали. Я не решалась начать печатать сообщение. Должно быть очень много храбрости нужно для того, чтобы позвать человека на встречу, которая разобьет его сердце и разорвет душу в клочья. И этой храбрости у меня не хватало. На глаза начали наливаться слезы. Я крепче сжала экран и подняла голову. Уставившись в потолок, я сжала челюсти. Взмолилась, чтобы мне не нужно было этого делать. Чтобы все произошедшее оказалось лишь плохим сном. Кошмаром. Но это реальность. Стопа машинально начала отбивать такт по полу. Я глубоко дышала. “Соберись”, – приказала я себе. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох и медленный выдох. Еще раз. И еще. Сердце колотилось в груди, отдавая звоном в уши. Все тело было в холодном поту.

Ева: “Нам нужно поговорить. Приходи на задний двор школы через полчаса.”

Я быстро нажала на синюю кнопку “отправить”, пока не передумала. Заблокировала телефон и кинула его на кровать. Мне не хотелось видеть его ответ. Я прикусила губу и с опаской наблюдала за темным экраном. Не двигалась с места. Боялась секунды, когда он начнет светиться, оповещая о новом сообщении. Минута. Две. Я зажала рот рукой и ждала, неотрывно глядя в сторону телефона. Казалось, почти не дышала. Слезы застыли в глазах. В горле встал ком. Экран зажегся. Я подбежала к кровати и схватила телефон.

Фил: “Хорошо.”

“Хорошо”, – подумала я. – “Ничего хорошего.”

***

Накрапывал дождь. Серость вокруг будто добавляла моменту напряженности и тоски. Сопровождала момент угнетения. В столь раннее время около школы еще не успели собраться люди. Все только начинали просыпаться и приводить себя в порядок перед очередным учебным днем. А кто-то и вовсе спал, наплевав на занятия. Хотела бы я оказаться на их месте, а не стоять под моросящим дождем в сером худи и лосинах. У меня не осталось сил на нормальную одежду. Плечи уже стали сырыми и потемнели. Тело продрогло и трясло, и я не могла понять – от волнения или погоды.

Силуэт Филиппа отражался на мокром асфальте темной тучей. Он засунул руки в карманы серой джинсовки и сгорбился. Для такого теплого сезона день выдался не свойственно хмурым. Горьким.

– Привет, – тихо проговорил он, приблизившись. На его лице появилась дежурная улыбка. Явно нервная. Чтобы смягчить ситуацию. Руки все еще оставались в карманах, что создавало еще большую дистанцию между нами. Филипп будто понимал, что должно случиться.