Филипп наклонился к полу и потянул за выступающий язычок от дивана. В два счета он превратился в двуспальную кровать. И хоть Фил старался как можно медленнее раздвигать диван, слегка подвыпившее состояние помешало ему. Колесики мерзко проскользили по деревянному полу. Дорогому полу, судя по виду. Я закрыла дверь в гостиную, надеясь, что этот звук не разбудил взрослых или ребенка. Хотя вряд ли Игорь Сергеевич и Наталья уже успели уснуть.

Среди постельного белья я обнаружила также легкую розовую пижаму. Мысленно еще раз поблагодарила Наталью за заботу. Филипп уже доставал подушки и одеяло из недр дивана. Я помогла ему с постельным бельем. Все это время он молчал, шумно дыша. Затем Фил снял с себя одежду и плюхнулся на кровать в одних боксерах. Он залез под одеяло и натянул его прямо до горла. Я быстренько переоделась в пижаму и легла рядом.

– Извини, что все так спонтанно получилось. И за резкость извини. – прошептал он, лежа на боку спиной ко мне.

– Все в порядке, – я ласково погладила его по спине, – засыпай. Завтра все обсудим.

Филипп задышал ровнее. Как быстро все-таки может заснуть пьяный человек. Считанные секунды. Я потянулась к торшеру и дернула за цепочку. Переключатель щелкнул, и комната погрузилась во тьму. Перевернувшись на спину, я уставилась наверх. За окном проносились машины с сигнальными огнями, отбрасывая свечение на потолок. Красное и синее. Я находилась совершенно в незнакомом месте. Даже до туалета боялась пройти, потому что так и не поняла, где он находится в этой квартире.

С каждым днем я узнавала Фила все больше. Раньше я и подумать не могла, что он способен на такой необдуманный поступок. Заявиться к отцу пьяным в час ночи без предупреждения! Он даже не предупредил меня. Мало того, он и слушать не хотел моих просьб не делать этого. Его резкое: “Я так решил!”, до сих пор эхом проносится в моей голове. А я и слова против сказать не смогла, а лишь покорно двинулась следом. Потому что понимала, что он в любом случае поедет к отцу. Со мной или без меня.

Не знаю сколько прошло времени, но я так и не сомкнула глаз. Лежала, уставившись в потолок. Пыталась понять, почему Филипп так повел себя. Но не находила ответа. Возможно это какая-то его сторона, которая не является такой идеальной, каким я видела его прежде? Конечно, я не считала, что случилось нечто ужасное. Это не повод злиться на него или устраивать разборки. Достаточно будет простого разговора. Я лишь в очередной раз убедилась, что люди открываются постепенно. Сначала все всегда кажутся идеальными. А потом ты начинаешь замечать трещинки, маленькие сколы и затертые неровности, которые на первый взгляд сложно заметить. И вот только тогда начинаешь узнавать человека по-настоящему.

Не в силах больше лежать, я решила украдкой пройтись по квартире. Филипп мирно спал, глубоко дыша. Вряд ли он заметит моего исчезновения. Я выглянула в коридор. Из него оказалось три пути: две запертые двери, скорее всего, там располагались спальни, и арка, ведущая в еще один коридор и на кухню. Я тихо закрыла дверь за собой и двинулась в сторону кухни. Дверь в нее была слегка приоткрыта. Единственным звуком во всей этой тишине оставался гудящий холодильник. Медленно ступая по холодной плитке, я подошла к двери на кухню и толкнула ее. Около приоткрытого окна я увидела силует. Игорь Сергеевич обернулся на мое появление. Между его пальцев была зажата сигарета, дым от которой струился в щелочку окна.

– Простите, я не хотела вам помешать, – прошептала я, пятясь назад.

– Брось, ты не помешала. Тебе что-то тут нужно? Я покажу где что лежит. – ответил он очень тихо. Мне даже пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.

– Я лишь хотела попить воды. – ответила я, зайдя на кухню и прикрыв дверь, чтобы сигаретный дым не проник дальше в квартиру.

– Графин на тумбе, стакан можешь взять в шкафу прямо над ним. – Игорь Сергеевич развернулся ко мне и оперся о подоконник. Он затянулся, а затем стряхнул пепел в стакан с водой.

– Спасибо.

Я быстро налила себе воды и уже собиралась уходить.

– Постой, – проговорил Игорь Сергеевич. – Я хочу кое-что спросить у тебя.

Я остановилась рядом с дверью со стаканом в руках и повернулась к нему. Отец Филиппа бросил окурок в свою импровизированную пепельницу и потянулся за пачкой, лежащей на подоконнике.

– Как он? Я имею ввиду, после нашего развода. – Игорь Сергеевич достал новую сигарету и зажег ее. Клубок дыма распространился по помещению. – Я очень переживаю за него и то, как он чувствует себя после этого.

– Он держится молодцом. – ответила я, застигнутая врасплох таким вопросом. Мне стало приятно, что отец Филиппа переживает за его состояние.

– Я размышлял о том, что мог бы сделать, чтобы ему стало легче. Сегодняшняя выходка в очередной раз говорит о том, что все не так хорошо, как может показаться. – он сделал сильную затяжку. – Как думаешь, если мы будем чаще видеться с ним… С вами. Ему станет легче? Я не хочу надоедать, но в то же время думаю, что так он поймет, что я не бросил его. Понимаешь? – облако сигаретного дамы распространилось по кухне.

– Я думаю, это хорошая идея, Игорь Сергеевич.

– Можно просто Игорь. – он по-отечески улыбнулся. – Спасибо, что находишься рядом с ним. Я рад, что мой сын выбрал хорошую девушку. Доброй ночи.

Я улыбнулась ему в ответ:

– Спокойной ночи. – я снова развернулась к двери.

– И кстати, – я услышала, как бычок зашипел, опускаясь в воду. – Не говори об этом Наталье. – он показал на сигареты и слегла рассмеялся. – А то она меня убьет.

– Договорились, – с улыбкой ответила я, и в этот раз все-таки вышла в коридор.

6 марта 2015 года

Весна пришла также мягко и нежно, как Фил в мою жизнь в начале учебного года. Сегодня в школе мы отмечали Международный женский день. Восьмое марта. В этот день обычно все мальчики класса скидывались на цветы для каждой девочки. Несколько роз или тюльпанов. Иногда они приносили еще и шоколадки, что нравилось мне больше, чем цветы. Однажды на восьмое марта нам подарили маленькие флакончики с духами. Настолько же мерзкими, насколько вообще может быть запах. Резкий, спиртовой. Фу. Но нам все равно повезло больше, чем девочкам из другого класса. В один из праздников их одноклассники подарили им набор из линейки, карандаша и точилки.

Филипп уже третий месяц попеременно жил и у меня и у Игоря Сергеевича. Иногда приезжал к маме, но она, вроде как, уже смирилась, что сын не хотел с ней жить. Мой отец не был против. Даже наоборот. Ему нравилось, что иногда по вечерам они с Филом могли играть в шахматы. А наша с Филиппом личная жизнь из-за совместных ночевок процветала.

Отец уже ушел на работу, поэтому Филипп времени зря терять не собирался. Этим утром я собиралась в школу особенно долго.

Я настраивала горячую воду, когда через шторку на меня засквозило холодом. Так бывает только когда дверь в ванную открывается. Улыбка растянулась по моему лицу, но я не собиралась поворачиваться. Прикусила губу, ожидая. С глухим звуком пижама Фила упала на кафельный пол. Он залез в ванну и обнял меня сзади.

– Ну, привет, персик, – прошептал он мне на ухо. Теплая вода из душа лилась на нас сверху, еще больше расслабляя.

Его руки сразу нашли мою обнаженную грудь. Своими большими ладонями Филипп сжал ее, играя пальцами с моими сосками. Филипп параллельно целовал меня в шею. Я закрыла глаза и приподняла голову. Изо рта вырвался стон. По телу начало разливаться уже знакомое тепло. Я почувствовала, как он упирается в меня сзади. Как хочет этого. Я повернулась и впилась в его мягкие губы. Наши мокрые обнаженные тела соприкоснулись. Рукой я начала ласкать его. Филипп еще немного развернул нас и припер меня к стене. Холодная плитка обожгла кожу. Его поцелуй стал еще настойчивее и жарче. Резким движением он схватил меня за талию и развернул лицом к стене. В то же мгновение я почувствовала, как он входит в меня. Рука Филиппа оказалась в моих волосах, наматывая их. За них он потянул мою голову вниз, отчего мой подбородок коснулся плитки. Я застонала в унисон его движениям. Свободной рукой Филипп ласкал меня между ног, отчего волна наслаждения еще больше накрывала меня. Он начал ускоряться и задышал тяжелее. Отпустив мои волосы, он нащупал мою грудь и сжал ее. Притянул сильнее к себе. Я в это время уже полностью забылась, плывя в волнах страсти. Его движения стали медленнее, но четче. Я была уже на грани и чувствовала, что мой организм вот-вот даст разрядку. Рука Филиппа резко метнулась к моей шеи и стиснула ее. Я закатила глаза, уже не сдерживая стоны и не думая, что нас может кто-то услышать. Поток энергии выплеснулся из меня. Ноги задрожали и подкосились, но Фил задержал падение. Еще несколько толчков и он закончил.