Я немного засмущалась, но руку убирать не стала. Мне стало приятно, что Фил так себя ведет. Не просто с кем-то, а со мной. Видимо то, когда я положила голову ему на плечо, стало для него сигналом. Сигналом не только для него, но и для меня самой. Что я не против него.

На улице дул сильный ветер. Он кружил снежные вихри по дорожке рядом с торговым центром. Лицо неприятно резало от холода.

– Нам далеко? – желание идти в такую погоду куда-то далеко сразу отпало. Даже ради пиццы с ананасами.

– Несколько остановок на трамвае. – Фил сложил губы в тонкую линию. Погода ему тоже не нравилась. – Но можем доехать и на такси.

Я не хотела это предлагать, потому что Фил и так потратился. Кино, потом пицца. С другой стороны, я хотела бы предложить свою помощь с оплатой. Но не знала, как он к этому отнесется. Парни по-разному реагируют на это. Кто-то, наоборот, всегда делит счет пополам, а кто-то может оскорбиться, ведь заденут его мужское достоинство. Я не знала, к какому типу относился Фил. Поэтому решила принять нейтралитет:

– Если ехать не так и долго, то можем и на трамвае. Как тебе будет удобнее.

– Я уже вызываю такси, – пальцы Фила бегали по экрану, вводя адрес в приложение. – Не хочу, чтобы ты простудилась. Да и это не проблема, если ты думаешь о деньгах.

– Тогда следующее свидание за мой счет, – я резко подняла голову.

Сама не могла поверить в то, что сейчас сказала. И не понимала, отчего шокировалась больше: от «следующее свидания» или «за мой счет». Если первое еще можно было понять после моей руки в его, то второе – нет. У меня карманных денег иногда настолько мало, что приходится занимать у Лизы.

– Следующее? – глаза Фила засияли серебром, а по лицу расплылась улыбка. Он стал похож на Чеширского кота.

– Не заставляй меня повторять это, Удельников, а то передумаю.

– Узнаю Еву Яковлеву, – он рассмеялся, но улыбка с его лица никуда не делась. – Карета подана, идем. – уже без стеснения он взял меня за руку и потянул за собой.

Мы спустились вниз по лестнице, к дороге, где уже ожидало желтое такси. За эти пару минут я успела вся продрогнуть. Идея с трамваем стала казаться мне еще хуже, чем до этого.

Такси быстро домчало нас до пиццерии. В ней я тоже еще ни разу не была. Маленькое одноэтажное строение стояло на невысоких сваях. Внутри витал аромат только испеченного теста, сыра и чего-то сладкого. В моем рту невольно начала набираться слюна, а живот заурчал. Надеюсь, Филипп не слышал этого. На стенах развешаны гирлянды с желтыми огоньками в цвет вывески. Почти все столики оказались свободны, и мы выбрали дальний конец зала. Место рядом с окном показалось мне наиболее комфортным. Фил забрал у меня пуховик и повесил на вешалку в углу помещения. Уставший парень подошел к нам и положил на стол меню.

– Нам оно не нужно, спасибо. – Филипп присел напротив меня и отдал меню обратно, – Нам, пожалуйста, две пиццы двадцать сантиметров: одна – курица с ананасами, вторая – обычная Маргарита. Все верно? – он повернулся ко мне.

– Так точно, – ответила я, глядя на растерянного официанта.

– Напитки? – спросил тот.

– Ты что-то будешь?

– Колу. – сказала я.

– И две колы, пожалуйста. – произнес Фил.

Официант кивнул, положил блокнот в задний карман и удалился на кухню. В заведении тихо играла спокойная музыка. Парочка за соседним столиком мило перешептывалась, сидя в обнимку. Филипп напротив меня крутил в руках свой телефон. Он смотрел в окно. На улице медленно падал снег. Хлопья кружились, как завороженные, а потом падали вниз, покрывая землю белым одеялом. Они отражали свет от вывески пиццерии. Белый и золотой. Красиво.

Я перевела взгляд на Фила. Он молча смотрел на меня. Я не могла прочитать эмоцию, которую выражало его лицо. Спокойствие? Он казался расслабленным, но не отстраненным. Его мысли не блуждали где-то далеко, он находился здесь. И телом, и разумом.

– Чего ты так смотришь? – спросила я подперла рукой подбородок, поставив локоть на стол. Склонила голову на бок.

– Любуюсь. – нежно ответил Фил.

Он улыбнулся, и в этот момент я поняла, что пропала.

15 ноября 2014 года

Мои руки порхали над клавишами синтезатора, словно прилагались в комплекте к нему. Я до дыр заучивала композиции, которые планировала сыграть на Последнем звонке. Здесь и стандартные школьные мелодии, вроде “Чему учат в школе” Пляцковского и Шаинского, которую я буду играть совместно с хором первоклашек. Как символ перехода. Их – в школьную жизнь, наш – во взрослую. Потом еще несколько композиций, которые попросила выучить Антонина Павловна. В конце мы с классом планировали спеть все вместе. Даже «Бэшки» согласились участвовать. Я не рассказывала об этом Тоне, чтобы это стало сюрпризом. Уверена, у родителей это тоже вызовет восторг. Главное, не разреветься самой прямо за инструментом.

Сегодня мы с Лизой хотели устроить ночевку у меня дома. Никаких парней, никакой вечеринки. Только девичьи разговоры и поедание вкусняшек за просмотром чего-то невероятно слезливого. Возможно, какой-нибудь романтический фильм из нулевых перед сном. Ведь теперь мы обе в отношениях. Вроде как. Мы все еще не оговорили этот момент с Филиппом. После поедания пиццы он проводил меня до дома. Мы немного обнимались, стоя под подъездом. Хихикали и обсуждали вечер. Придумывали, что завтра уже увидим свои лица в “Сплетнике” с надписью “Ева и Филипп ели пиццу вместе. Еще и гавайскую! Фу!”. Он согревал меня от холода, а я наслаждалась невероятным ароматом его парфюма. Он смахивал с моих ресниц снежинки, а я трепала его по голове, чтобы скинуть сугробчик, образовавшийся на его шевелюре. Все казалось очень милым. Нежным. Таким, как надо. Мне не хотелось заходить дальше и целовать его. Ему, видимо, тоже. Мы обнялись на прощание и разошлись. А потом до ночи переписывались.

Сегодня я ночевала одна. Отец сказал, что едет к другу на дачу. А я-то знала, что это неправда. Он все еще старался скрывать свой роман с коллегой, но у него плохо получалось. Совсем не получалось, если быть честной. Думаю, что ему так лучше. Вряд ли мы когда-то сядем за стол и он скажет: «Ева, хочу рассказать тебе про свою новую любовницу». Иногда я слышала, как он говорит с ней по телефону на кухне или у себя в спальне. Тихо, почти неслышно. А это первый признак того, что есть что скрывать. Женщину. С тетей Женей он обычно не шептался.

Лизина привычка всегда все делать вовремя почти помешала закончить композицию полностью. Ровно в семь часов вечера она позвонила в звонок моей квартиры. Не удивлюсь, если она пришла туда за пять минут и ждала назначенного времени. Влетела с полным пакетом всяких сладостей и чипсов. Вся в снегу, с красным лицом и запотевшими от перепада температур очками. На улице шел сильный снегопад.

– Я хочу знать вообще все! – первое, что она сказала, передав мне покупки. – А потом, я тебе расскажу про нас с Дрюшей. – Лиза сняла пальто и повесила его у входа. Ботинки звонко обила от снега за порогом на лестницу и громко захлопнула за собой дверь.

Я рассмеялась. Обожала, когда она находится в таком суматошном настроении. Чаще всего Лизу можно увидеть сосредоточенной и серьезной. Особенно когда она готовится к очередной контрольной прямо на перемене перед уроком, сидя на колу около кабинета.

Чайник пронзительно засвистел, оповещая, что вода в нем достигла точки кипения. Я выключила плиту и достала чашки. У Лизы даже имелась своя чашка у меня в квартире, из которой никто кроме нее не пил – белая. С маленькими черными бабочками. Как и моя в ее. Я кинула по пакетику черного чая с бергамотом и налила кипяток. Пар медленно струился вверх. Лиза уже раскладывала печенья и пирожные с корицей по столу.

– Ну что? – Лиза схватила чашку и поставила ее перед собой. Я села напротив. – Того сухого сообщения: “Вечер прошел отлично.” – мне очень мало, как ты уже могла понять.