— Так точно, ваше благородие, — выпалил Елфимов и нервно сглотнул.

— Вот и славно, — кивнул судья. — Вот твоя награда. Пятьдесят тысяч рублей. — Скрипов достал из кармана пиджака пухлый конверт и протянул его гвардейцу.

Разинув рот от удивления и восторга, Елфимов дрожащими руками принял награду. Пятьдесят тысяч рублей — огромные деньги! Столько он мог скопить за год войны на фронте или за пять лет на гражданке. А тут всего-то один звонок.

— Но запомни. Ты мне ничего не рассказывал. А если сослуживцы спросят, то скажешь, что твоя покойная матушка водила со мной дружбу, вот я тебе гостинец и привёз по старой памяти.

— А откуда вы… Про мою маменьку? — испуганно спросил Елфимов.

— Я знаю намного больше, чем ты себе можешь представить, — сухо сказал судья и отвернулся от гвардейца. — На выход. Составите автопортрет Гавра, и ты свободен.

— С-с-спасибо. С вами приятно иметь дело. В-в-вы очень благородный чело… — пытаясь нащупать дверную ручку, гвардеец рассыпался в комплиментах, чем в очередной раз заставил судью вздохнуть.

— Высунь язык из моей задницы и вали отсюда, — презрительно бросил Скрипов, перегнулся через гвардейца и открыл ему дверь.

Елфимов с радостью выскочил на свежий воздух, осмотрелся по сторонам и спрятал конверт в карман. Но радость была не долгой, его схватил за ворот амбал и потащил к капоту, чтобы нарисовать портрет. В это время в машине Скрипов Егор Елисеевич, вытащил из кармана телефон и полез в записную книжку в поисках старого сослуживца. Уж он-то мигом разыщет этого Гавра.

Внезапно судье пришло сообщение «Номер абонента снова находится в сети». Скрипов моргнул и ещё раз уставился на экран. Это был номер телефона его сына. Странное совпадение. Сперва объявился зеленоглазый сопляк с печаткой, похожей на печатку Семёна, а теперь и сотовый Семёна дал о себе знать, хотя уже долгие месяцы он был выключен. Неужели преступник наконец-то понесёт заслуженное наказание?

Пальцы Скрипова автоматически набрали номер сысковика, с которым часто приходилось пересекаться по работе.

— Кирилл Артемьевич. Нужно пробить номер телефона. Я хочу знать, где сейчас находится аппарат. Поможешь? — в трубке послышалось весёлое «А чё нет? Хорошему человеку завсегда рад помочь». — Вот и славно. Записывай.

Буквально через два часа у Скрипова на руках был портрет зеленоглазого паренька, а также капитана Гавра. Более того, его люди смогли отыскать на дороге, ведущей в село Симинчи, и телефон его сына. Егор Елисеевич разблокировал экран и полез смотреть историю звонков в надежде найти ещё одну зацепку, но там было пусто.

Следующее, что он изучил, так это историю браузера. Десяток открытых сайтов о Архарове. А ещё сайт Хабаровской академии магов. Такой набор увлечений потенциального убийцы сбивал с толку. Неужели психопат, убивший Семёна, не просто псих, а ещё и имперский шпион? Семён узнал что-то важное, и его убрали? Да не может этого быть. Бред какой-то…

Полученная информация лишь сильнее спутала карты. Но ясно было одно. Нужно как можно скорее отыскать Гавра и зеленоглазого пацана. Они точно что-то знают. А уж люди Егора Елисеевича умеют добывать информацию даже из глухонемых.

Я зажег свет и посмотрел маме в глаза. Она моргала из-за того, что резко посветлело, а я моргал с непривычки. Всё же постоянно видеть потоки маны — это довольно необычное зрелище. Ого! Оказывается, можно отключить эту доминанту? Удобно. Только подумал о том, что она неуместна в данный момент времени, и всё пришло в норму. Это радует, так как в противном случае я бы отправил её в переработку.

— Мамуль. Мы приехали. Помни, что я тебя люблю, и всё будет хорошо.

— Как уже? Так быстро? — печально сказала она.

Автомобиль плавно остановился, а через пару секунд открылась дверь, впустив полуденные лучи солнца в нашу будку. У входа стоял Гав и как-то невесело улыбался. Понимаю и разделяю твои эмоции, котёнок специального назначения. Я вылез из машины и осмотрелся по сторонам.

Мы находились во дворе какого-то бескрайнего пансионата. Тут и там шастала охрана. Вышки со снайперами, забор с колючей проволокой — вылитая тюрьма, если бы не одно «но». Пансионат был размером с небольшой город. Куча парков, ухоженные зелёные лужайки, спортивные площадки, чего тут только не было!

Слева расположились жилые пятиэтажки. Таких я насчитал аж десять штук. Если все эти строения отведены для студентов, то сколько же здесь учащихся? По правую руку, словно грибы, тут и там росли огромные павильоны. Судя по всему, это тренировочные базы. Как я это понял? Да всё просто. Прямо сейчас со стороны павильонов доносилась неторопливая стрельба.

— Всё, Мишка, лафа закончилась. Здесь тренируют ребят с шести и до двенадцати лет. Так что тебе тут учиться следующие семь лет. Если, конечно, опять что-нибудь не учудишь и не выйдешь раньше срока, — усмехнулся Гаврилов.

— А здесь — это где? — уточнил я, осматриваясь по сторонам.

Навскидку тренировочный пансионат в длину был около пяти километров, и не меньше трёх в ширину. На территории пансионата было озеро, пруд, а дальняя его часть примыкала в водохранилищу, на котором виднелись десятки пристаней с байдарками.

— Мы, Михаил Константинович, на зелёном острове, который уже считается частью Екатеринбурга, хотя пару лет назад был отдельным посёлком. Приехали мы сюда по Ново-Московскому тракту. Впрочем, это не важно. — Гав перевёл взгляд на мою маму и покачал головой. — Можешь не вылезать. Мы уезжаем.

— Можно, я хотя бы сына поцелую на прощание? — обиженно спросила мама.

Гав тяжело вздохнул и кивнул.

— Мишутка, береги себя. Через месяц мы обязательно встретимся и я тебя свожу в цирк. Сможешь всем силачам бороды поотрывать, если захочешь, — пообещала она со слезами на глазах.

Со стороны пансионата послышался гул мотора, на который мы тут же отвлеклись. К нам подъехал двухместный тарантас, выглядящий, как будто какой-то умник решил обычный мопед превратить в машину, но руки у него росли из задницы, поэтому вышло то, что вышло.

На недоразумении конструкторской мысли ехал знакомый мне усач. Углов Иван Викторович. Он, как всегда, улыбался и был в прекрасном расположении духа. Как куратор Тагильского приюта попал сюда, я понятия не имел, да это было и не важно. Углов узнал меня, слез с мопеда и направился к нам.

Раскинув руки, Иван Викторович покачал головой из стороны в сторону, как будто ждал, что я брошусь к нему в объятия. А он совсем не изменился. Всё такой же странный. Среднего роста с мешками под глазами, дурацкими усиками и чёлкой, зализанной набок. Казалось, что он даже на день не постарел с момента нашей прошлой встречи.

— Хо-хо! Михаил Константинович собственной персоной! Как же я рад вас видеть, молодой человек, — сказал Углов и, подойдя ближе, сложил ладони перед грудью. — А вы здорово вымахали. Я-то боялся, что местные хулиганы будут вас шпынять, но теперь вижу, что эти три года вы провели с пользой.

— Да, времени скучать не было, — ответил я и, подойдя ближе, пожал куратору руку. — А вы какими судьбами тут оказались?

— Я? — удивился Иван Викторович. — Когда Ирбит захватили. Приказали все пансионаты перебросить в Екатеринбург, вместе с воспитанниками. Вот и меня выдернули из Тагила и перевели сюда. Ха-ха. Вот такой стремительный карьерный рост получился. Сразу в столицу баронства. — Куратор посмотрел на Гавра, кивнул моей маме, а после снова перевёл взгляд на меня. — Михаил, прощайся с мамой и идём, я тебе всё расскажу и покажу.

— Да, сейчас. Можно сперва один вопрос?

— Разумеется. Что ты хотел узнать?

— А Сергей тоже здесь учится?

— Если ты про Чавычалова, то да, он здесь, — кивнул Углов. — Давай, прощайся и бегом за мной. — Куратор снова одарил маму и Гавра снисходительным взглядом и сказал. — Моё почтение.

После чего направился к мопеду. Я же попрощался с мамой, Гавром и с тоской проводил машину за ворота.

Мопед, шумно тарахтя, подъехал к павильону и остановился.