Книги работали хуже, потому что именно захватывающих книг было гораздо меньше, чем фильмов. Плюс они не шумели, а фильм шумел. Но тут можно было подпустить какого-то саундтреку, тем более что Павлуша любил музыку. Подбирать музыку под книгу было даже интересно. Но книга должна была быть именно увлекательной, не обязательно хорошей. Потому что было много хороших книг, но в которые надо вчитываться и только потом отдаваться им всем телом и душой. А часть Павлушиной души, да и тела в такие ночи была отдана на работу сигнализацией против маньяков. И вчитываться в таких условиях было задачей трудноватой.

– У неё проблемы с бедром с детства. Оттуда же и выбор профессии. Её внешность и дефект ноги не позволяли надеяться, что в жизни что-то может достаться за красивые глаза. Надо было чем-то компенсировать собственное уродство. Надежды на психологию Галушка возлагала немыслимые, и многое не оправдалось. Её кольцом всевластия, ее «прелестью» была харизма. Её она так чаяла получить и отточить, чтобы все её полюбили, ну или хотя бы немного погладили. Она открывала не только себя, но и практику. Надо же чем-то питать тело, обладающее таким сокровищем, как очарование. Но ни деньги, ни харизма как-то не торопились к ней в руки. Слишком много сил уходило на мысли о собственной неполноценности.

Ты знаешь, сколько видело я психологов, единицы действуют из любви к искусству. В основном же они пытаются что-то такое узнать, чтобы, прежде всего, ответить на собственные вопросы и претензии к мирозданию. И хорошо, если они это «что-то» узнают. А в основном, картина печальна и тускла. Галушка явно не из тех, кто нашёл ответы. Как говорится, у стоматолога смотри на зубы, а у психолога – на судьбу. И судьба её сложилась не очень-то радостно. Но она не унывает, психолог же, и хочет властвовать умами, и нуждается в восхищении, одобрении. Кстати, вполне их себе находит. Это ею и движет, а не желание помочь людям. Скорее любопытство и развитый исследовательский инстинкт. Пациенты – подопытные кролики, дающие разнообразнейший материал для размышлений, чтобы иметь возможность ими управлять. Она старая и несовременная. Живет в соседнем спальном районе. У неё есть мужчины, но они все ею завоеваны при помощи психологических знаний. После непродолжительного триумфа она их бросает. Можешь подумать, что я вру, конечно, но она никогда в жизни никого не полюбила, кроме как… Ни разу. Тут она похожа на тебя: любит отыскать в человеке недостаток и развить его в воображении до невероятных размеров. А там какая уж любовь. Её хобби: собирать фарфоровых кошек. Дома у неё три кота. Живых, мохнатых, вонючих и жирных. Кошки – ваш общий интерес.

Павлуше не пришлось мучаться в страхе одиночества той ночью. Зато пришлось выслушать рапорт Лица на белой стене о Галушке.

Лицо было Павлушей недовольно:

– Думаешь эта неудачница спасёт тебя? Я и только я могу тебе помочь!

– Но мне с тобой плохо!

– Путь к удаче лежит через боль.

– Но я не хочу идти по такому пути, что, блин, за странная удача такая. И с чего ты вообще взяло, что знаешь, чего я хочу? Уж точно не удачи. Удачу надо бы куда-то приложить.

– Не волнуйся, всё я знаю, да получше тебя, как видно. Потому-то я с тобой. Ты даже не представляешь, сколь неудачно выбрал спасителя-психолога.

– Иди на фиг!

– Так мы не родим плодотворный диалог. Успокойся. Завтра ты идёшь к ней, постарайся присмотреться получше. Конечно, ты мне не поверишь, но я тебя прошу выбрать кого-то другого. Послушай себя и встретимся вновь.

– Пожалуйста, не надо! Это ведь ты был в её кабинете? Отвечай!

– Я везде и всюду. И потом не говори, что не предупреждал. Так даже опаснее, чем со мной.

– Для тебя?

– Посмотри в глаза, что мне может угрожать? – его схематичные серые дуги стали сжиматься, как если бы оно улыбалось. Павлуше вдруг подумалось, что лицу весьма не хватало морщин.

– Я всё же надеюсь от тебя избавиться.

– Невозможно. А твоё недоверие разрушает наши отношения.

– Галушка довольно безобидная женщина.

– Таких не бывает. Она тебя запутает, и ты меня так и не поймёшь. Ты ей доверишься, а я, может, возьму, да и обижусь. Возьму, да и исчезну. Не будет ни секрета, ни привета.

– Так за этим я к ней и пошёл.

– Перед тобой лежит весь мир, а ты хочешь опять уплыть в забытие, в свою никчёмную жизнь?!

– Надо же, а ты умеешь сердиться.

– О, да, если бы могло, я бы покраснело и ударило тебя по черепушке. Что ж, гулять так гулять, я бы даже осмелилось плюнуть тебе в глаза. Тело все-таки не такая уж и бесполезная штука.

– Что ты хочешь?

– Не ходи к ней. Курам на смех! Здоровый детина ходит к психологу. Ничтожное ничтожество, – оно не могло краснеть и плеваться, но одним голосом могло передавать оба эти состояния.

Лицо исчезло, не попрощавшись. Павлуша начал бродить в одиночку по диковинному пространству сна.

Тяжёлым осадком сели слова лица про ничтожество, про стыд. Всё-таки пойти к районному психологу по собственный инициативе было для Павлуши довольно смелым шагом, даже, можно сказать, экстравагантным. Сомнения подняли многочисленные головы: «Не зря ли он?»

Он спросил себя, что теперь делать? И тут же нашел оправдание: «Не ходить уже было бы наглостью. Галушка обидится: потерять такого видного клиента. А обижать людей – невыносимо». Иногда Павлуша мог быть честным с собой.

Потом, словно в награду за честность, с ним случился прекрасный сон, после которого не хочется пробуждаться.

Он шёл по мосту и увидел девушку, на которую напали бандиты. Он подскочил и ловко, как в боевиках, раскидал негодяев. Красиво так, с криками «ха». Ни капли не вспотев, он взял под руку прелестницу и повёл к ресторану. Перед тем, как зайти внутрь, она посмотрела на него огромными голубыми глазами, опустила пушистые ресницы и прошептала: «Вы мой спаситель…» Звучит пошло только до тех пор, пока ты сам не стал персонажем столь идиллической картины. Он впился в неё, а руку положил на задницу и прижал к себе так крепко, как никогда не позволил бы в жизни.

Он и целовался-то всего один раз, когда пьяная бабень перепутала его с кем-то и набросилась алыми губами на его невинный рот. От неё пахло водкой, и Павлушу затошнило. Он постарался быстрее закруглиться со страстной барышней, но она была довольно упорна и схватила его как раз-таки за задницу. В какую-то секунду Павлуша представил, как наблюёт ей в рот, и ему стало до истерики смешно. Он заржал, еле отлепив губы, девица посмотрела мутным взглядом и стала глупо улыбаться. Павлуша воспользовался заминкой и ретировался.

Хорошо, что тот случай не припомнился ему во сне, и его продолжала окружать аура пошленькой магии.

Когда Павлуша с сожалением понял, что всё-таки проснулся, он закрыл глаза и попытался снова восстановить ту волшебную картину блаженства, но сон прочно захлопнул засов. Затем он вспомнил, что сегодня опять пойдёт к Галушке, и перестал стучаться в сон. Павлуша бодро встал в новый день с надеждой и любознательностью. За долгое время ему впервые стало интересно, что приготовила жизнь за поворотом. Впервые его вообще стал ожидать какой-либо поворот.

Кроме того случая, когда Павлуше неожиданно раскрылось содержимое блузки учительницы начальных классов Елены Петровны. Они ходили в один бассейн, и когда он проходил мимо женской раздевалки, дверь открылась, и взгляд сам зацепил огромную сливовидную грудь. Поворот так поворот!

Он нёсся к Галушке, кудрявый и немного счастливый. Только он не понимал, что именно сегодня он счастлив. Ему было интересно, что она будет делать с ним? Какие методы применит? Будет ли он понимать сам процесс или просто в один день неожиданно проснётся без страхов и упрёков?

То чувство ненужности и бессмысленности, которое осело у него после разговора с Лицом, второму сну удалось преобразить не в силу давящую, но в силу толкающую. Оскорбления теперь не обижали и унижали, но были лишь свидетельством того, что Павлуша идёт в верном направлении, а Лицо хочет его отговорить. Довольство собственной проницательностью и делало Павлушу несколько счастливым в тот день. Он думал, что Лицо прокололось, что он нашёл противоядие, что скоро всё кончится.