Другой любви я никогда не хотела.

— Босс, ещё отметьте тот факт.., что...

Моё дыхание сбивается, как только влажный язык Итана, скользнув по моей шее, ныряет в ушную раковину. Облизывает её. Наполняет жаром. Вздрагиваю, когда зубы смыкаются на кромке уха, и тихо стону.

Мы постепенно перемещаемся в какую-то комнату. По всей видимости в нашу спальню. Он ласкает меня языком. Ртом спускается к ключицам, оставляя на теле влажные следы и укусы.

— Божжже… Ты меня испортил, грешник... — отрывисто выдыхаю, прижатая его телом к первой подвернувшейся плоской поверхности. — Я теперь постоянно тебя хочу. Что мне грозит за сексуальные домогательства босса на рабочем месте? — мой шёпот превращается в сбивчивую череду слов. Удары сердца усиливаются. В ушах оглушающе гремит пульс.

— Ремнём отшлепаю, — глухо стонет Святой, прикусывая мочку уха.

Его руки пускаются во все тяжкие. Они везде. Шарят по всему телу. Гладят меня, тискают, раздевают…

— А как же удовлетворение и прочие извращ… ох… — всхлипнув, ощущаю на сосках скользящую прохладу и следом прикосновение к ним горячего языка. В теле короткое замыкание происходит. Каждая клетка огненными всполохами взрывается. Запрокидываю голову и прикусываю губу, чтобы громко не застонать. Пах пронзает острым удовольствием, когда Итан втягивает в рот один из набухших комков плоти. Вцепившись ему в волосы, я невольно изгибаюсь. Он прикусывает сосок…

Божечки… Боже… Божжжеее…

Свожу колени вместе, как только его пальцы, расстегнув пояс джинсов, ныряют под резинку трусиков. Касаются моего лобка. Задевая клитор, ползут ниже, жалят кожу приятными импульсами.

— У меня тампон… — скулю, ощущая бешеную циркуляцию крови в венах.

Если бы не обстоятельства, я бы сама его изнасиловала. Но в доме мы, к сожалению, не одни.

— Царевна, мне похрен. Честно, — рычит Святой, будто у него сорвало тормоза. — У меня от тебя крыша едет. Малыш, идём в ванную. Обещаю, никто не заметит нашего короткого отсутствия. Я, пиздец, как тебя хочу… Подохну если не трахну.

— Ты с ума сошёл, — шепчу я, поспешно вытаскивая его руку из трусов. — За дверью дочь и твоя мать. Я не смогу!

— Дай мне пять минут, — умоляет он охрипшим голосом. В упор полосует меня долгим пьяным взглядом.

— Итан. Нет. Прошу… — выдыхаю рвано, пытаясь поправить на себе лифчик и блузку. — Ночью что угодно. Как угодно. Сейчас не время. Нужно комнату Ники посмотреть. Твоя мама обидится. Она старалась.

— Жадюга… — в порыве мести он кусает меня за губу. Взвизгиваю, но возмутиться не успеваю. Затыкает мне рот глубоким поцелуем. Настолько долгим, что губы начинают неметь.

--------

[1] — Привет, Ника. Слышишь меня?

[2] — Понимаешь меня?

Анна

— Итан… — осторожно толкаю в грудь, когда очередной счастливый визг Ники отрезвляет меня.

Поцарапанные щетиной губы саднят. В лёгких не хватает воздуха.

Синхронно издаём разочарованные вздохи, потому что отрываться друг от друга слишком мучительно, когда каждый из нас горел этим моментом долгих четыре года. Мечтал об этом каждый божий день.

— Прости, мы оба этого ждали. Подождём ещё чуть-чуть. Ради нашей малышки.

Кивнув, Святой нехотя выпускает меня из рук. Развернувшись, падает спиной на шкаф.

Вместе переводим дыхание.

— Знаешь, мы с тобой слишком похожи, Царевна, — хрипит он, не в состоянии унять возбуждение. — Есть у нас много общего. Я такой же неисправимый собственник, каким был раньше.

Встречаемся взглядами. Его глаза транслируют калейдоскоп эмоций. Как самых ярких и позитивных, так и достаточно опасных…

Узнаю в нём бывшего копа.

— Я тоже, знаешь ли, очень-преочень ревнивый босс, — сделав выразительную паузу, Итан склоняет голову набок, подозрительно щурится, пока я привожу себя в порядок.

Шестое чувство подсказывает мне, что мой будущий муж включил ревнивца без намёка на шутку. В чём спустя секунду я убеждаюсь.

— Замечу поползновения навязчивых членистоногих особей в сторону моей женщины, мгновенно порву на британский флаг.

Ну вот. Началось. Он действительно на такое способен. Я-то знаю. Помню, как Святой вырубил «соперника» одним ударом. Тот даже не успел натянуть на задницу штаны. Но больше я не намерена давать ему поводов для этого разрушительного чувства. Ни капельки к этому не стремлюсь!

— Если я скажу, что усвоила важный жизненный урок из прошлого? И больше никогда не стану провоцировать любимого мужчину на ревность — вопрос будет закрыт?

Между нами повисает томительная пауза. Я почему-то теряюсь. Покрываюсь краской стыда, вспоминая, сколько косяков было допущено мною по глупости.

Сначала он спас меня от сексуального насилия в аэропорту, вырвав из лап озабоченных таможенников. Затем я вляпалась в прискорбный инцидент с Иваном, который едва не оборвал наши с Итаном жизни. Вишенкой на торте стал момент пришествия Святого в наш с Арсом номер для новобрачных. И всё бы ничего, если бы мы с Тарасовым тогда не трахались…

Воспоминания — они же такие… Из памяти мгновенно не вычёркиваются, как не крути…

— Я буду безумно счастлив, — расслабившись, он выдыхает. Я даже замечаю, как меняют оттенок его глаза. Они реально проясняются, как небо после грозы.

Застегнув последнюю пуговичку на блузке, подхожу к ревнивцу впритык. Поправляю на его груди рубашку и чмокаю его в губы.

— Ты мой самый любимый босс, — робко выдаю, намереваясь сменить тему. — И мне никогда не нужен был другой мужчина, кроме тебя. Ошибки, которые мы допускали, рождались на почве отчаяния. Теперь всё встанет на свои места.

— Я знаю, Энни... — руки Святого оплетают мою талию. — Когда будешь готова приступить к своим обязанностям, только скажи.

— Я уже готова, — улыбаюсь ему. Кончики наших носов соприкасаются и нежно трутся друг о друга. Так приятно, что я невольно прикрываю глаза. Сладостное ощущение разливается теплом по телу. Наполняет меня безмятежным счастьем.

— А как же адаптационный период? — шепчет Итан.

— Я справлюсь. Не волнуйся за меня.

— Даю тебе пару месяцев обустроить наш дом и пристроить Нику в надёжные руки бабушек.

— Может, лучше в детский сад? — мурлычу я, неохотно выныривая из транса. — Там дисциплина и новые друзья…

— Как скажешь, любимая. Идём? Посмотрим, от чего наша дочь фонтанирует радостью.

Держась за руки, мы с Итаном подкрадываемся к детской. Застываем у распахнутой двери.

— Божжжеее… — шепчу я, поражаясь увиденному. — Бабушка Мо постаралась на славу. Здесь нечего менять. Ты только посмотри на свою дочь. Она совершенно счастлива. Уже и забыла о нас.

Охваченная восторгом, я рассматриваю интерьер зонированной просторной комнаты. Всё оформлено в нежно-мятных тонах. Начиная с окраски стен и заканчивая ковриками, сверхфункциональной мебелью, шторами, постельным бельём и прочими дизайнерскими штуками, которые делают детскую уютной и неповторимой.

Огромное количество свободного пространства позволяет Нике активничать. Она забирается по ступенькам на второй этаж. В уютную мини-игровую под крышей, расположенную над спальной зоной и огороженную декоративными стенами с прутьями на которых, как на счетах, нанизаны разноцветные бусины.

Дочка визжит от радости, падая на мягкие подушки для отдыха. Рассматривает новые плюшевые игрушки. Затем, схватив за лапу большущего медведя, спускается с ним в мини-спальню. Она напоминает небольшой уютный люкс с очень удобной кроватью с бархатным изголовьем. Дополненную двумя стенами и двумя проёмами, завешенными прозрачным тюлем, напоминающим балдахин.

Напрыгавшись вдоволь с новым плюшевым другом, Буся продолжает исследовать свою территорию. Радости полные штаны. Смешная. С круглыми, как блюдца, глазами усаживает мишку за стол чаепития. Что-то смешно лепечет, понарошку заваривая в новой посуде чай.

Бабушка Мо сидит на мягком диванчике напротив. Гладит котёнка. Заметив нас с Итаном в дверях, одаривает широкой улыбкой.