— У меня задержка, — выпаливаю, чтобы не затягивать проблему. Впервые за эти долгие мучительные дни мне не хочется ему врать…

***

— Задержка… чего? — смотрит на меня, мигая ошарашенными глазищами. Точь-в-точь как Ника, когда чего-то не понимает.

А что тут понимать? Я жила гражданским браком с мужчиной. И у нас с ним был секс!

Ты хотел правду, ты её получил.

— Отсутствие критических дней. Задержка месячных. Как ещё сказать? — ворчливо поясняю, пытаясь соскочить с тумбы на пол. Но он стоит между моих раздвинутых ног как истукан, не давая мне такой возможности.

— Да... Я... Понял… Эн... Понял… — отвечает заторможенно. Взгляд становится немигающим. Устремлённым в одну и ту же точку.

Ощущаю, как его пальцы сильнее стискивают меня, впиваясь между рёбрами. Он делает это неосознанно. На рефлексах. Копаясь у себя в голове и о чём-то отрешённо думая.

— Почему ты молчишь? — пытаюсь до него достучаться. — Итан?

Вздрогнув, он фиксирует взгляд на моих глазах. На лице ярко выраженное разочарование. На скулах поигрывают желваки. Злится.

Другой реакции я от него и не ждала…

— Это точно? — интересуется, приходя в себя. — Не может быть ошибки?

— Катя отправилась за тестом на беременность. Скоро узнаю.

— Да... Хорошо… — снова выпадает из реальности, погружаясь в собственные мысли.

Да, черт!

Моя паника настигает пика.

Если он предложит аборт, я не знаю, что ему отвечу.

Я сама в шоке от происходящего. Новость о беременности Никой не потрясла меня настолько сильно, чем эта. И если быть честной с собой, я не рада своему положению, потому что решиться на аборт я вряд ли смогу. А для Итана этот ребёнок, как насмешка судьбы. Он же ненавидит Арса!

Божжжеее, ну почему это произошло? Я не планировала залёт. Я ещё не отошла от одного потрясения, как получила другое.

— Если ты не готов к такому повороту событий, то… В общем… В общем…

— Эн… — Святой прерывает мою сбивчивую речь. Сжимая челюсти, тяжело выдыхает. Ему, как и мне, трудно даётся диалог.

— Сначала сделай тест. Может у тебя гормональный сбой какой-то. Ну, не знаю я. Что там у вас ещё бывает? Акклиматизация? Перенервничала, в конце концов, — он издаёт нервный смешок, а затем, отходя от меня, также нервно ерошит волосы на затылке. Сам не верит в то, что говорит.

Да, Божжжеее, он ещё больше растерян, чем я!

— Нужно свечи помочь задуть… Нике… — бормочет, делая шаг к двери, и тут же возвращается обратно. Берёт мою ладонь. Накладывает на порез пластырь. У обоих руки дрожат. Сердца барабанят по рёбрам. Скачет пульс.

— Что мне с этим делать? — выдаю дребезжащим голосом, поднимая на него глаза.

— Ты сама должна определиться, что с этим делать. Я приму любое твоё решение. Но не рассчитывай, что я откажусь от тебя. Сборы не отменяются. Вы с Никой летите со мной. Ясно?

Смотрю на него, ещё больше теряясь.

Что, если беременна?

Что, если передумает?

Снова выставит за дверь? Без Ники?

— Ань, купила. Аж три штуки! С… т… руй… нй… — голос тёти, взрывая воздух, внезапно глохнет. Она тормозит на пороге, как только замечает Итана.

***

— Проходи, Кэтрин. Или ты увидела на мне рога? — Святой как-то неожиданно переходит к сарказму.

Меня его колкость, конечно же, задевает и одновременно настораживает. И всё же хочется думать, что он сравнил себя с чертом… Катя мой союзник. Чувствую, теперь он обеим спуску не даст.

— Очень смешно, — губы тёти рефлекторно дёргаются в нервной улыбке. Она стоит на месте. Косится на меня пытливым взглядом. Мол, какого хрена он здесь делает?

— Он в курсе, — сползаю с насиженного места и двигаюсь к ней. — Мы решили не хранить друг от друга секретов. Обсуждаем и решаем проблемы сообща.

Хочется верить в то, что говорю. А вот тётя…

Тётя всё ещё в шоке. И похоже у неё на этот счёт есть некоторые сомнения.

— Ага… — недоверчиво. — Ну, ладно... Тогда вот, держи… те, — Катя протягивает мне коробочки. — Вот этот самый точный… — указывает пальцем на верхнюю.

Нервно сглатывая, забираю упаковки. Взгляд цепляется за унитаз. Нужно помочиться на кончики тестов и прервать это затянувшееся напряжение прямо сейчас.

— Кать, торт уже на столе, — извещаю, приступая распечатывать тесты и снимать с них защитные колпачки. — Ника с мамой, наверное, заждались. Я постараюсь долго не задерживаться. Забирай Итана и развлеки их чем-нибудь. Ладно?

— Я останусь здесь. С тобой, — заявляет Святой, лишая меня дара речи.

От удивления широко распахиваю глаза.

Ну уж нет! Серьёзно? Никаких личных границ?

— В этом нет необходимости, — возражаю.

— В чём проблема пописать при мне? — возмущается, будто и вправду не понимает, что я при нём этого не сделаю.

Я просто не переживу такого позора. Я никогда не справляла при нём нужду. Даже на пляже, после развратного секса, пряталась за камнем, а тут…

Он спятил совсем? Между нами четыре года разлуки!

— Господи, Итан, мы давно не на столько близки, чтобы я делала это в твоём присутствии. Дай мне минуту. Затем зайдёшь, — выдаю умоляющим тоном, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Эн, я изучил тебя вдоль и поперёк.

— Я отвыкла от тебя. Что не понятно? — сжав тесты ладонью, упёрто жду, когда он покинет ванную.

— Царевич, я смотрю, ты нервничаешь больше, чем Аня, — тётя делает попытку спасти меня от конфуза и поддержать сопротивление, за что я безгранично ей благодарна. — Пошли-ка, пропустим по рюмочке коньячка. Сегодня не грех устроить анестезию мозга. Ничего с твоей Царевной не случится. А вот тебя, если не расслабишься, придётся реанимировать. Бледный как потолок. В гроб краше кладут. Тьфу! Тьфу! Тьфу!

— Я подожду за дверью, — бросает мне и выходит, закрывая за собою дверь.

Наконец я остаюсь одна. Выдыхаю, на какое-то время погружаясь в тишину. Слышу, как стучит моё сердце. Кажется, что оно у меня не одно. Всё моё тело, каждый орган, каждая клеточка вибрирует.

Боже мой, пусть это будет обычный стресс, задержка из-за спирали, но только не беременность. От Арса не хочу. Вообще ни от кого не хочу. У меня уже есть Ника. Моя девочка. Моя любимая доченька. Мне её достаточно.

Ну какие дети сейчас?

Сажусь на унитаз. Провожу тестирование.

Божжжеее… Божжжеее… Божжжеее…

Пусть будет одна полоска!

Ну, пожалуйста. Пожалуйста… Пожалуйста…

Одна полоска. Одна!

Сердце бешено отсчитывает секунды. Читаю инструкцию. От одной до пяти минут. Этим, что у меня в руке достаточно одной минуты.

Поднимаюсь. Не глядя, я кладу тесты на тумбочку. Привожу себя в порядок. Руки дрожат. Дыхание сбивается. Частит. От избытка кислорода становится только хуже. Кругом идёт голова.

Почувствовав, как эмоции достигают пика и зашкаливают где-то глубоко в груди, раздирая её на части, останавливаю себя.

— Хватит, Аня! Стоп! — выдыхаю задушенный хрип. — Оттягивая момент, ты делаешь только хуже.

Собравшись с духом, опускаю взгляд на тесты. Прохожусь им по индикаторам зачатия и обмираю. Все три положительные.

Четыре ярко красных полоски и одна надпись: «беременна 3+».

Итан

— Держи, Царевич, будем лечиться, — Кэтрин наливает в бокал спиртное.

Я не любитель напиваться в стельку, с алкоголем всегда знал меру, но сегодня ситуация изрядно напряжённая и требует хотя бы частичной разгрузки моей нервной системы.

Принимаю бокал. Выпиваем залпом.

Мать Анны пытается успокоить Нику, чтобы та не ковыряла пальчиками праздничный торт.

— Вера Владимировна, — обращаюсь к ней, не закусывая. — Оставьте ребёнка. Пусть делает, что хочет. Фотоаппарат у вас имеется?

— Да. Есть, конечно, — сконфуженно произносит она. — Кать, подай Итану фотокамеру. Она в тумбочке, под телевизором.

Через какое-то время я проверяю технику на наличие карточки и зарядки.

Всё супер, кроме одного: на последних кадрах Анна в обнимку с Арсом в каком-то кафе. Что-то празднуют. Она счастливо улыбается. Целуется с ним. На столе букет цветов…