— Какая женщина? — замираю возле стола.

— Одну секунду, — отвечает секретарша. — Говорит, что её зовут Дарья Мороз. Утверждает, что ваша знакомая.

— Мороз? Какая странная фамилия, — тихо произносит Герман.

— Пусть пропускают, — отключаю селектор и тру переносицу.

— Это та самая, что мы искали? — поднимается на ноги мой безопасник.

— Да, — киваю. — Считай, что тебе повезло. — Свободен!

— Есть, шеф.

Хмуро наблюдаю, как мой охранник, он же помощник молча разворачивается и выходит из кабинета.

От чего это я так волнуюсь? Как пацан, ей-богу!

Не жду, пока она появится у меня в кабинете, а сам направлюсь к ней на встречу. Внутри всё клокочет от какой-то странной тревожности. Она сама нашла меня? Может что-то случилось?

— Владислав Вла… — подскакивает с места секретарша, но я уже выхожу из приёмной и шагаю в сторону лифтов.

Жду несколько минут, пока стеклянная капсула остановится передо мной. И из неё появится Дарья.

Оглядываясь по сторонам, девушка несмело выходит из лифта:

— Здравствуй, Влад! Ты, наверное, не ожидал меня здесь увидеть, — говорит она с некой предосторожностью в голосе.

— Признаюсь честно — удивлён.

Мы смотрим друг на друга, и я вдруг понимаю, что безумно рад видеть её.

— Я надеюсь, приятно, — слегка усмехается. — Влад, мне надо с тобой очень серьёзно поговорить, — её тон резко холодеет.

Судя по строгому взгляду, я понимаю, что разговор у нас будет серьёзным.

Под пристальными взглядами любопытных сотрудников я веду Дашу к себе в кабинет. Попутно прошу Юлию принести нам два кофе.

В воздухе между нами витает некоторое напряжение.

— Пожалуйста, садись, — предлагаю ей стул, а сам сажусь напротив.

— Сразу хочу предупредить, что это будет не легкий разговор, но он важен.

— Я весь во внимании, — складываю руки в замок и кладу их на стол.

Девушка открывает сумку и несколько секунд копается в ней, затем передо мной появляется какой-то старый блокнот:

— Вот. Посмотри, пожалуйста.

— Что это? — беру его в руки и открываю на первой странице. Вижу в нём какие-то записи. Почерк мне кажется знакомым.

— Это дневник. Его вела Карина, — отвечает Дарья. — Открой последнюю страницу.

Следую её указаниям и листаю в самый конец.

— Что-то я начинаю нервничать, — говорю вроде как шутя, а сам пытаюсь скрыть тремор в пальцах.

— Можешь прочитать в голос.

— Ладно, — прочищаю горло и начинаю читать: «Сегодня шестое апреля. Сашеньке ровно три месяца. Он растёт не по дням, а по часам. Жалко, что Влад не видит всего этого…» — резко останавливаюсь и поднимаю на Дарью глаза. — Что это?

Она осторожно забирает у меня блокнот, перелистывает еще несколько страниц назад и снова вкладывает его в мои руки:

— Вот здесь прочти, — показывает пальчиком на нижнюю строчку.

«Я родила сына» — читаю аккуратно выведенные слова в конце страницы личного дневника. Эта фраза бьёт меня словно гром среди ясного неба.

Что же это получается? У меня есть ребёнок?

Влад

Меня кидает сначала в жар, потом в холод. В груди что-то колет. Как я сразу ничего не почувствовал? Как я сам этого не понял?

Дарья сидит напротив и молча смотрит на меня, ожидая хоть какой-то реакции.

— Влад, — девушка тихо зовёт по имени, выводя меня из ступора. — С тобой всё в порядке?

Перевожу взгляд на Дарью. От вида ее блестящих глаз в моём воспалённом мозгу что-то щелкает. Что-то неразумное и даже немного безумное. Хочется прямо сейчас сорваться и поехать за сыном.

— Затрудняюсь с ответом, — говорю севшим от эмоций голосом. Меня накрывает пульсирующей болью в висках.

— Может, тебе водички?

— Не надо, — отворачиваюсь к окну, потому что меня начинает сносить разрушительными эмоциями. Получается, мои родители обо всём знали. Зачем они врали? Почему о ребёнке ничего не сказали? Это же их родной внук! Ничего уже не понимаю в этой жизни. Чёрт подери, я всю жизнь думал, что знаю этих людей! Может быть, если бы не они, то моя жизнь сложилась совершенно иначе. Саша рос бы в нормальной семье. И Карина была бы жива.

Что же вы натворили, родители… Ведь у меня могло быть все иначе. Да. Как у людей…

Мне сейчас дико хочется проораться.

На мгновение перед глазами вспыхивает картинка, как мы с Кариной сидим у меня дома на кровати. Мы прощаемся, потому что у меня через несколько дней самолёт. Она бодрится и делает вид, что ей совсем не грустно, хотя у самой глаза уже какой день на мокром месте. Это были наши последние дни вместе.

Сколько женщин у меня было после нее? Да я их в жизнь не сосчитаю, а имён даже и не вспомню.

А Саша? Что бы с ним было, если бы он попал в интернат, а не к Даше? Подумать страшно. Хорошо, что Дарья его к себе забрала.

Медленно поворачиваю голову и встречаюсь с ней взглядом.

— Ты Саше рассказала обо мне?

— Нет, — она вжимается в спинку кресла и бледнеет. — По правде говоря, я даже не знаю, как это сделать.

— Он знает, что ты приёмная мать?

Отрицательно мотает головой:

— Я ему говорила, что Витя ему не родной. Сказала только, что его папа живёт далеко за океаном. Без подробностей.

— За океаном, — усмехаюсь.

Несколько секунд смотрю, как ее колотит.

— Нервничаешь?

— Немного, — тихо отвечает.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоится и провожу рукой по волосам.

— Влад, — она вдруг оборачивается на меня, — только пообещай, что ты сейчас не вспылишь и не помчишь рассказывать ему всю правду.

— Я что, похож на ненормального? Ты думаешь, я не понимаю, что для такой новости ребёнка подготовить надо?

— Ну да. Тем более, что ты ему не понравился, — говорит будто между прочим, а у меня внутри всё переворачивается.

Чёрт, закурить охота. Только бросить собрался. На электронку перешёл. Угу. Бросишь тут… как же.

Снова острая боль слева пронзает грудину. От чего пальцы немеют и мне приходиться несколько раз сжать и разжать кулак.

Даша

Фух, как здесь душно! Или может это я горю? Хочется пойти и засунуть голову под кран с холодной водой, чтобы хоть как-то успокоиться. По реакции Влада мне абсолютно ничего не понятно. Он огорчён? Или наоборот, рад? Хорошо, что под столом не видно моих трясущихся колен.

В любом случае, я буду знать, что сделала всё от меня зависящее. И Сашка никогда не упрекнет меня, если узнает правду. Я всегда смогу оправдаться перед сыном.

Главное, что я всё честно рассказала, а там будь что будет.

— Где Саша сейчас? — внезапно спрашивает Влад после недолгой паузы.

Бросаю взгляд на круглые, черного цвета настенные часы:

— Еще в школе. Но скоро занятия закончатся, и он пойдёт домой. А что?

— Один? — гневно вспыхивает мужчина.

— Ну, до автобуса — с одноклассниками. А там один.

— Ты разрешаешь ему одному бродить по городу⁈ — формулировка его вопроса мне вот совсем не нравится.

— Что значит бродить? Он проезжает на маршрутке четыре остановки. Выходит практически возле дома. И вообще… Я не понимаю: это ты меня сейчас упрекаешь? — спрашиваю, собрав в кучу все свои растерзанные эмоции.

Вижу, как зло начинают играть на лице его желваки. Что-то я не узнаю этого человека. Впервые вижу Влада таким… суровым. Еще минуту назад мне казалось, что этот мужчина растерян, расстроен. А сейчас…

— Нет. Просто интересуюсь, — ровно отвечает Влад. Но я вижу, как он сдерживает себя.

Чего, чего, а предъяв в свою сторону я явно не ждала. Тем более совершенно незаслуженных.

— Вообще-то я работаю, если ты забыл, — разворачиваюсь к мужчине лицом и вкладываю в свой взгляд максимум разочарования. Но мужчина встречает его достаточно спокойно. — И да, Саше приходится возвращаться со школы самому. Еще он сам ходит на футбол и в бассейн.

— Ребёнок не должен быть предоставлен сам себе.

— Тоже мне, учитель нашелся! — вскакиваю на ноги. — По-хорошему, ты мне спасибо сказать должен за то, что я тебе о сыне рассказала, а не претензии предъявлять.