Прервала её неожиданно открывшаяся дверь. На пороге стояла тётка Клавдия, позади неё маячил Клаус.

- О, пташки мои, смотрю, вы уже подружились, - добродушно сказала тётка. Она подошла к Ольге и погладила живот. - Отлично, через месяц начнёшь работать, у меня уже запись на тебя до самых родов.

Ольга морщилась, но терпела, закрыв глаза.

- Теперь ты, девонька, маленький срок, долго ждать, - задумалась она. - Ладно, посмотрю на твоё поведение, детка, будешь примерной девочкой, и твоё дитя тебе дорого, всё будет хорошо. Будешь пока вместе с Ольгой днём в харчевне помогать. Что ты умеешь? Хотя о чём это я, ты же баронесса, - и она засмеялась. - Полы, столы будешь мыть, для этого большого умения не требуется.

- Я петь умею, - решительно сказала я, - и много песен знаю, о которых тут даже и не слышали.

- Петь все умеют, милочка, - засмеялась она. - Будешь мыть полы, у меня и свой певун есть. Я всё сказала.-Она развернулась и пошла к двери.

Эх, была не была. И я запела на немецком на ходу вспоминая движения национального немецкого танца.

К жене пришел молодой любовник,Когда муж пошел за пивом.К жене пришел молодой любовник,Когда муж пошел за пивом.Когда муж пошел за пивом.

За пивом, за пивом, - ца-ца!Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Когда муж пошел за пивом.За пивом, за пивом, - ца-ца!Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля!Когда муж пошел за пивом.

Тётка Клавдия остановилась, потом, резко развернувшись, подлетела ко мне, больно схватив меня за щёку.

— Признавайся, откуда мой язык знаешь?

— Я не знаю, — заныла я, включив дурочку, — этой песни меня нянюшка моя научила, — и я продолжила ныть.

— Ладно, ладно, — она с добродушным лицом похлопала меня по щеке. Голос у тебя и вправду красивый, моему менестрелю далеко до тебя. Какие ещё песни знаешь?

- Какие, скажите, госпожа, грустные, весёлые, боевые?

-Про любовь знаешь?

Я кивнула.

-Пой!

Почему так жесток снег, оставляет твои следы,И по кругу зачем бег, и бежишь от меня ты.Не даёт до утра спать, снег растаявший — он вода,Ты одно лишь должна знать — я люблю тебя навсегда.Не даёт до утра спать, снег растаявший — он вода,Ты одно лишь должна знать — я люблю тебя навсегда.

Расстаются, когда ложь, засыпают, когда тьма.И по телу, когда дрожь - нас решают сводить с ума.Если хочешь идти - иди, если хочешь забыть - забудь.Только знай, что в конце пути ничего уже не вернуть.

- Красиво, - задумчиво сказала тётка и окинула меня взглядом. - А ну-ка пошли, Клаус. - Детина схватил меня за руку и потащил вслед за Клавдией. Я оглянулась на Ольгу, она в испуге смотрела на меня.

Мы спустились на первый этаж. В большой холл. Он был заставлен лавками, креслами и маленькими столиками. На них сидели и лежали девушки. Заметив нас, они все моментально вскочили и опустили головы в пол.

-Где Мадлен? Мадлен! — заорала тётка. В холл ввалилась толстая женщина, за поясом у неё на большом кольце висела огромная связка ключей.

-Звали, хозяйка? — пробасила она.

-Где ты шляешься всегда, когда ты мне нужна? Опять на кухне тёрлась? - Баба что-то замямлила в своё оправдание.

- Ладно, девку видишь? Та кивнула. - А мне нужен парень. Поняла?

- Да как же это я могу. — Мадлен попятилась назад.

- Старая, тупая корова, неси мужскую одежду по её меркам. Жива!

Через минут пять баба приперла ворох мужской одежды.

Клавдия стала её разбирать и, кинув на меня взгляд, приказала: «Раздевайся».

— Как прямо тут, при всех?

— Клаус, помоги птахе, а то девочка не поняла ещё до сих пор, куда попала. В холле послышались женские смешки.

Детина подскочил ко мне и рванул платье у меня на груди.

С усилием себя сдержала, чтобы не заехать ему коленом между ног. Он содрал с меня платье, и я осталась стоять с голым торсом и в мужских штанах.

Кто-то за моей спиной выкрикнул:

— Глядика, тётка Клавдия, может, под штанами уже есть парень, и переделывать ничего не надо. — Множество женских голосов загоготали. Я поёжилась и прикрыла обнажённую грудь руками.

- Ну-ка цыц у меня, смотрю, Сара, ты больно разговорчивая стала, давно плетей не получала.

- Да молчу я, молчу. - Я обернулась, рыжая девка с жирным лоснящимся лицом зло смотрела на меня.

- На-ка примерь, вот это хорошо будет, только надо грудь хорошенько обмотать. - и тётка кинула мне рубаху и камзол.

- Да, неплохо, нахлобучила мне берет с огромным пером. - Да, хорошо, только твоя коса больно толстая, под берет не спрячешь. Она подошла к столу, на котором лежал кинжал.

- А ну-ка, птаха, иди-ка сюда. Я с опаской подошла к ней. - Повернись. Я сделала, что она сказала, она крепко схватила меня за волосы, и через мгновение моей голове стало очень легко. Все девочки ахнули, многие на эмоциях убежали подальше к стене.

В руках у тётки была моя длиннющая коса, я потрогала голову, волосы едва доставали до плеч. Я растерянно поглядела на неё. В своём мире у меня всегда были короткие стрижки, и особой горечи я не испытывала. Но всё же это было моё, мои волосы. Я сжала зубы и кулаки.

Тётка испытывающим взглядом уставилась на меня. Я прикрыла глаза и досчитала до десяти, и нагло ей улыбнулась.

Тётка Клавдия

— Молодец, не люблю истерик слабохарактерных дур. И кинула мне берет. — Одевай.

- Клаус, позови-ка сюда Тома. - Тётка присела в кресло.

В помещение вошел юноша с женоподобной внешностью, в руке он держал лютню. Клавдия подозвала его к себе взмахом руки.

- Том, вот тебе напарник, - она окинула меня взглядом. - Виктор зовут, будете вместе петь.

Юноша надул губки и сделал капризное лицо. - Он красивее меня. - И топнул ногой.

- Успокойся, он тебе совсем не конкурент. - Клавдия хмыкнула. - Что, похож на парнишку? Поверил?

- В смысле похож? - Он обошел вокруг меня. - Так он не парень, девка. - Облегчённо выдохнул Том.

- Девка, девка, давай-ка она тебе напоёт, а ты сыграй, хочу посмотреть, как вы вместе смотритесь.

- Она что, петь умеет? - фыркнул Том, откинул волосы рукой и закатил глаза.

- Том, не беси меня, - прорычала Клавдия. - Птаха, ну-ка напой ему что-нибудь не очень сложное, как видишь, он у нас малость туповат.

Напев ему песню про пиво, он проиграл.

— Пойдёт, — махнула я рукой и запела, подтанцовывая. Наблюдая тем временем за Клавдией, у которой расплывалась довольная улыбка на лице. В конце песни девочки завизжали и захлопали от восторга, обступив меня со всех сторон, прося ещё спеть. Тётка встала, потирая руки.

— Ну что, птаха, может, ты и окажешься той курицей, которая принесёт мне золотые яйца. Подошла ко мне и потрепала за щёку. — Неплохо, неплохо, детка, старайся, и, может, у тебя тогда всё сложится даже очень хорошо.

- Хозяйка, что-то вы ей много привилегий дали! - зло выкрикнула Сара.

Клавдия прищурила глаза и медленно развернулась к ней.

- Сарочка, детка, подойди ко мне. - Та нерешительно сделала несколько шагов к ней.

- У меня каждый делает то, что хорошо умеет. Она и ты хорошо работаете ртом, только она умеет петь, а ты кое-что другое. - Девчонки захохотали. Сара покраснела как рак и запыхтела. - Больно ты на язык, бойкая стала девочка, ну-ка открой ротик. Сара в ужасе распахнула глаза и приоткрыла рот.

- Клаус, у нашей милой детки зубки-то совсем передние подгнили, надо бы полечить. Она отвернулась от неё и пошла к лестнице.

Сара кинулась за ней, упала на колени и схватила её за юбку. - За что, хозяйка? — зарыдала она. Клавдия отпихнула её ногой и прорычала: - Скажи спасибо, что я не заметила болячек на твоём языке. Клаус, начинай и сделай, мой дорогой друг, всё добросовестно, всё как ты умеешь.

Из двери, ведущей, по всей видимости, в зал харчевни, откуда доносились весёлые пьяные мужские голоса, появился мужчина, внешне ничем не уступающий Клаусу. Они схватили Сару, которая безвольно повисла в их руках, и, поддерживая под руки, потащили к боковой двери, ведущей в длинный коридор, где находилась кухня.