"Так вы тоже работали специалистом по расследованию особо тяжких преступлений сил Зла?" - удивился Гарри. - "Как профессор Эвергрин?"
"Нет-нет", - усмехнулся Дамблдор. - "Эта должность в то время тоже смогла бы стать моей, если бы я захотел. Но я всегда был больше ученым, чем, например, не дай Мерлин, оперативным работником или администратором. Меня куда больше интересовала экспериментальная часть исследований отдела, поэтому я стал внештатным сотрудником лаборатории, которая занималась исследованием свойств Времени".
"Вы работали с времяворотом?" - изумился Гарри.
"Скажем так, я изучал много проблем, связанных с его использованием", - уклончиво заметил директор. - "К тому времени в магической науке существовало много теорий, многие из которых колдуны беззастенчиво воровали из магловских учебников физики и научных монографий. Но проводить эксперименты с временными протяженностями и даже изменять прошлое, чтобы добиться определенных результатов в будущем, пока не осмеливались. Эту почетную обязанность возложили на меня, вероятно, полагая, что в случае ошибки в работе результаты будут признаны моими недочетами, а не ошибками самого отдела. Но меня это устраивало, потому что, во-первых, до поры до времени никто не вмешивался в процесс исследований, а во-вторых, отдел Тайн тщательней всего сохранял конфиденциальность, связанную с его сотрудниками и их разработками. Поэтому меня со временем прекратили преследовать журналисты, газеты - писать о моих хобби и тех людях, которых видели со мной на улице. Меня забыли. Это было как никогда кстати".
"А чем вы занимались в отделе?" - заинтересованно спросил Гарри. Связь прослеживалась уж слишком явно. - "Или это секретно?"
"Вообще-то, совершенно секретно, но тебе я могу открыть эту тайну", - подмигнул Дамблдор. - "Мой проект для бюрократов Министерства назывался длинно и скучно, зато отчетность они требовали редко, что устраивало меня во всех отношениях. Периодически проводя эффектные демонстрации для мало что в них понимающих министерских чиновников, на деле я занимался захватившей меня идеей: узнать, кем были мои настоящие предки. Ты, Гарри, конечно, сможешь меня понять, как никто другой. Мы с братом выросли в абсолютно маггловской семье, разве что более доброжелательной, чем семейство твоих дяди и тети. На склоне лет обнаружив у себя неожиданно проявившиеся магические способности, я больше всего на свете желал узнать, от кого мне они могли передаться, да еще и в таком объеме: ты, наверное, знаешь, что латенты обычно обладают гораздо более внушительным потенциалом, чем дети, рожденные в обычных колдовских семьях. Эксперименты с времяворотом могли исполнить мою мечту".
"Помнишь, что ты увидел, когда смотрел в волшебное зеркало на первом курсе? Своих родителей, Гарри. Я тоже хотел увидеть тех, кому обязан своей магией. Мне пришлось долго совершенствовать те образцы времяворотов, которыми располагал отдел Тайн. Это были маломощные экземпляры, постоянно дающее сбои, опасные для нас. Я испытал более полутора десятков образцов, прежде чем смог добиться успеха - надежности очередной опытной модели", - директор забарабанил пальцами по столу. - "И вот тогда я понял - пора!"
"И вы - видели Годрика Гриффиндора?" - поразился Гарри. Он изумленно подался вперед, его глаза расширились от удивления. - "Прямо так, сразу оказались рядом с ним?"
"Не сразу, конечно, нет. О, Гарри, сынок", - мечтательно протянул Дамблдор. - "Если бы ты мог видеть все то, что видел я... Больше тридцати поколений!"
"И все - Гриффиндоры?!"
"Нет, конечно. Мужская линия прервалась приблизительно через двести пятьдесят лет. У последнего Гриффиндора, который жил при Эдуарде III, были уже только дочери. Позже, вернувшись, я нашел в одной маггловской хронике упоминание о том, что некий Джон Гриффиндор участвовал в битве с французами при Креси и оказал чудеса храбрости. Он женился на магглорожденной девице из рода Арундэллов, а три их дочери весьма удачно вышли замуж и постепенно растворились среди магглов. Времена случились такие, что с маглами было лучше не ссориться: постоянные войны с Францией и Шотландией, политические интриги и полное разорение страны, вечные подозрения в ереси или колдовстве сильно попортили тогда жизнь колдунам. То, что дочери Джона оказались женами графов и баронов, сыграло свою печальную роль: мужья запретили им даже думать о волшебстве из опасения, что это может навлечь беду на их семьи. Сам Джон Гриффиндор, весьма талантливый волшебник, до самой смерти скрывался в имении младшей дочери, Лионеллы, которая была замужем за третьим сыном лорда Лэтимера. Ее дети, в отличие от детей ее старших сестер, учились в Хогвартсе, но особых высот не достигли, поэтому правнуки Гриффиндора выросли, почти ничего не зная о колдовском мире. Внуки и правнуки старших дочерей Гриффиндора прожили недолго, а в период войн Алой и Белой Розы оказались во враждующих лагерях", - вздохнул Дамблдор. - "Под предлогом войны они истребляли друг друга в надежде получить наследство, однако выжили лишь потомки Лионеллы, унаследовав все земли родственников. Наши предки приобрели богатство и власть, но потеряли магию, и это продолжалось, пока в 1846 году не родились мы с братом. Я начал путешествие с рождения своего отца и таким образом продвигался все дальше и дальше. Не представляешь, Гарри, как сложно было распутать все кровные связи. Возвращаясь обратно, я всякий раз отправлялся в отдел Древних Рукописей, листал маггловские церковные книги, а когда находил сведения об очередных потомках Гриффиндора, то заносил всю информацию в картотеку. Может быть, когда-нибудь я покажу тебе, сколько же всего Гриффиндоров породил Годрик!" - глаза Альбуса Дамблдора загорелись. - "Приходилось отслеживать даже рождение детей, которые жили не больше суток. Многие погибли во время эпидемий чумы и при великом Пожаре, многие уехали в Америку. Но все эти сложности оказались ничем по сравнению с потрясением, которое я испытал, когда в середине 14 века вошел в неприметный флигель за воротами захудалого замка и услышал, как высокая рыжеволосая женщина выговаривает здоровенному обрюзгшему старику за то, что он позорит их семейство постоянными играми в кости с замковой прислугой и просаживает деньги на петушиные бои. Старик оказался тестем хозяина замка и отцом этой суровой леди. А звали его - Джон Гриффиндор", - триумфально закончил старый волшебник.
