Годрик Гриффиндор только что закончил обматываться килтом, как одеялом, чтобы уснуть по обычаю своих кельтских предков прямо под деревом на голой земле.
"Сэр... Мастер Гриффиндор, мне нужно поговорить с вами".
Годрик устало потянулся.
"Иногда, мой юный друг, я жалею, что выбрал поприще пастыря юных волшебников, а не относительно спокойную жизнь погонщика скота где-нибудь в Хайленде. Там большинству людей наплевать, кто ты - волшебник или маггл, если ты хорошо умеешь делать свою работу. Или я мог бы уйти в один из валлийских монастырей, где, как когда-то и моя бабка, изучал бы в тишине все премудрости древнего колдовства моих предков. Избранный мною путь наставника малолетних колдунов, возможно, благороден, но иногда кажется чересчур суетной и тяжелой ношей", - он подмигнул Гарри и прикрыл глаза. - "Говорите, сэр Гарри, я вас слушаю".
"Я хотел еще раз поблагодарить вас за этот чудесный меч", - начал Гарри издалека, осторожно оглядываясь и надеясь, что его больше никто не слышит.
"Демоны побери мою душу, сэр Гарри, я уже говорил вам, что вам этот меч куда нужнее, чем мне. Мне кое-что рассказали о ваших подвигах ", - Годрик задумчиво оглядел Гарри, точно впервые увидел его. - "Я часто думал об этом и... не сочти это за грубость, мою юный друг... ничего, что так фамильярно, а? Скажи, как ты живешь с этим?"
"С чем?" - хрипло спросил Гарри, пытаясь совладать с внезапно отнимающимся языком.
"Ты столько раз боролся с одним и тем же Злом, еще когда был младенцем, и позже, много раз... Нет, не отрицай, друг мой, твои профессора поведали мне многое о твоих приключениях: и о сражении с Королем Змей я слышал, и о том, как ты сумел выстоять на Тремудром Турнире и остаться в живых после него. И уже здесь, на моих глазах, ты без колебаний пошел на смерть, чтобы уничтожить того, кто угрожал всему волшебному миру. На родине моих предков о таких героических деяниях давно бы уже сложили немало песен и баллад... нет-нет, я не смеюсь над тобой, бородою Мерлина клянусь, мальчик, я серьезно!"
"Я не мальчик", - глухо буркнул Гарри. Разговор заходил совсем не в то русло, в которое он хотел бы его направить.
"Да", - глаза Годрика Гриффиндора наполнились грустью. - "Я знаю, что невозможно долго оставаться ребенком, когда тебя всю жизнь преследует Зло. Не понимаю только, как ты сумел сохранить в себе способность бороться с ним и не опустить руки. Я бы на твоем месте не смог выносить это... так долго".
"Нет, что вы, сэр!" - горячо воскликнул Гарри. - "Знаете, знаете, почему я нахожу в себе силы выдержать это уже столько лет?" - Годрик выпрямился и недоуменно посмотрел на него. - "Все просто".
Гарри чувствовал, что теперь его уже никто не сможет остановить.
"Я никогда никому этого не говорил, иногда мне даже казалось, что это куда более тяжелая ноша, чем постоянное внимание Вольдеморта к моей персоне, но... Со второго курса, с тех пор, когда я впервые подержал в руках этот самый меч, я знал: секрет в том, что я - гриффиндорец".
Годрик издал горлом какой-то неопределенный звук.
"Да, знаю, каждый факультет нашей школы дает своим ученикам много ценного, того, чего нет у других: ум Рэйвенкло, трудолюбие и доброту Хуффльпуфф, хитрость Слизерина. И я, наверное, только недавно научился уважать их за это. Но те качества, которые были важнее для вас в ваших учениках, все же самые лучшие - честность и храбрость. Если бы я вырос в Слизерине, а я чуть туда не попал, то был бы совсем другим. Честными и храбрыми могут быть и остальные наши ребята, где бы они ни учились, но для нас, гриффиндорцев, важнее это, потому что вы - такой", - глядя в широко распахнувшиеся голубые глаза Годрика, Гарри, расхрабрившись, продолжил. - "Когда я увидел вас, настоящего, я понял, что был прав". "Я не совершенен", - осторожно прервал его Гриффиндор и почесал отнюдь не совершенной формы лысоватую голову. "Есть еще кое-что", - выдохнул Гарри. Он закрыл глаза, мысленно посчитал до пяти и решился. - "Это связано с моим отцом. Я узнал об этом только год назад, и... я понимаю, это очень большая ответственность, но..." И он начал говорить, долго, непонятно, сбивчиво, иногда невнятно глотая слова и переходя на современный ему язык, отчаиваясь от необходимости говорить на вульгарной латыни, которую понимает Годрик, и изо всех сил помогая себе теми немногими фразами на саксонском и гэльском наречии, что были ему известны, отчаянно молясь про себя Мерлину, чтобы Годрик понял его, не оттолкнул, одобрил. Это одобрение, чувствовал Гарри, нужно ему, чтобы все, что он сделал до этого, не потеряло смысл, чтобы дышать и жить дальше. Он все говорил и говорил, захлебываясь от собственных эмоций, путаясь в объяснениях, а Годрик Гриффиндор все слушал, иногда подпирая жилистым веснушчатым кулаком подбородок, иногда кивая, чаще - хмурясь и задумчиво покусывая щетину на нижней губе желтыми старыми зубами и барабаня пальцами по желто-красным клеткам килта. При этом он так странно смотрел на Гарри, что тот бы непременно забеспокоился, если бы в это время не пребывал в совершеннейшей прострации, не видя ничего вокруг себя. Когда в легких закончился воздух, рассказ Гарри оборвался сам собой. Он чувствовал себя полностью обессиленным и не мог больше выговорить ни слова. Теперь оставалось ждать, как это воспримет Годрик. Обнимет его, как сына? Скажет, как он им гордится? Или просто одобрительно похлопает по плечу? Гарри принял бы любой из этих или других вариантов, однако, Годрик Гриффиндор повел себя совсем не так, как он ожидал. После Гарриного запутанного и пространного повествования он долго молчал, точно не знал, что и ответить. Молчание затягивалось, а Гарри все ждал, жадно и нетерпеливо, что ему ответит его предок. Наконец, точно твердо обдумав то, что он хочет сказать, Годрик начал, не глядя Гарри в глаза. "Мой юный друг... дитя мое... То, что ты рассказал мне, просто... невероятно и поразительно. Я очень польщен тем, сынок, что ты все же доверил мне свою тайну, тайну вашей семьи..." "Тайну нашей семьи", - осмелел Гарри. Он вдруг занервничал и неловко заерзал на траве. Почему Годрик так странно смотрит на него. Не верит ему? Но он же ему рассказал все, что знал! "Сынок", - повторил Гриффиндор и поднялся на колени. Его сморщенное рябое лицо оказалось совсем близко. Гарри вдруг разглядел новые морщины на шишковатом лбу Годрика и поразился тому, что этот храбрый воин, похожий на заносчивого петуха, может быть таким старым и уставшим, а его глаза - такими блеклыми и слезящимися. - "История часто возвеличивает тех, кто не слишком заслуживает этого, но еще чаще - тех, кто этого вовсе не желает. Я так понимаю, что это произошло с тобой, а еще раньше - с твоим отцом, и тебе ведомо, как труден этот путь, на котором от тебя ждут чересчур многого, радостно ловят все твои слова и восславляют деяния, к которым, быть может, ты сам вовсе не питаешь приязненного отношения или даже хочешь их забыть. Поэтому ты сам не должен забывать о возможности совершить такую же ошибку, чрезмерно восславляя человека, которому вовсе не нужна такая слава. История забывает тех, кто действительно заслуживает восторга и поклонения, путает страх, отчаяние и желание жить - с подвигом. История прячет наши истинные корни, судьбы наших дедов и прадедов приходят к нам точно из тумана, полускрытые теми событиями, о которых нам ничего не известно. Нам не дано узнать все о том, что было раньше, и мы можем сильно ошибаться, когда делаем скоропалительные выводы... Но иногда происходят чудеса. Я считаю, что такое чудо мне было даровано свыше - я смог увидеть своего далекого потомка. Смог увидеть - и заслуженно гордиться им". Гарри затаил дыхание. Годрик Гриффиндор кривоватым пальцем поднял подбородок Гарри, чтобы лучше разглядеть его глаза. В его собственных блеснули слезы. "Мне очень жаль, сынок, я бы хотел, чтобы это было так, правда хотел бы, но я знаю наверняка - это не ты". Среди оглушительных громовых раскатов с неба обрушилась молния и, ослепляя, впилась в землю у ног Гарри, разбивая, рассеивая его счастливую иллюзию. Он покачнулся. Он - не потомок Годрика Гриффиндора. "Как же так?" - пробормотал он. - "Как же так". Годрик молчал и сочувственно смотрел на него. "Этого не может быть", - Гарри не хотел в это верить. Конечно, Годрик ошибается! Он же не ясновидящий и не знает все наверняка, как Дамблдор. Или его обманули! Он замотал головой, отгоняя стылые видения, закружившие ему голову. Это они виноваты. Это все они, мороки, обманывающие его, подсовывающие вместо реальности эту ложь, виноваты они! Они все это время прятали от него настоящего Годрика Гриффиндора, потому что этот не может им быть, не может так просто взять и просто отказаться от него, своего наследника! Он и сам не заметил, как кричит, громко и отчаянно, так, что остальные оглядываются на него. Гермиона - с явным беспокойством. Снейп - раздраженно. Остальные - непонимающе или с любопытством. Гарри чувствовал, что судорожно сцепленные пальцы вырывают из земли целые пучки травы, кулаки, колотя по красному и золотому, пытаются добраться до рыжей щетины, покрывающей ненавистное лицо. Лицо лжеца! "Вы - врете! Вы..." - слова не находились, а место безграничного восхищения и сродства заняла черная пустота, постепенно заполняемая ненавистью. - "Если вы не хотите это признать, то зачем же вы дали мне свой меч?" - яростно выкрикнул Гарри. - "Я думал..." Годрик медленно вытащил палочку и спокойно сотворил Заглушающую Сферу, отрезая их костерок от посторонних ушей. Один папаша Джон без всякого интереса к происходящему возился рядом в золе, грея ноги, все в чирьях и струпьях. "Послушай, мальчик мой", - Годрик ощутимо потряс Гарри за плечо, но тот невидяще уставился куда-то вдаль. - "Послушай, что я тебе скажу. Видимо, ты ошибся или что-то не так понял, когда услышал о корнях твоего отца. И знаешь, предков и потомков не выбирают, но если бы я мог это сделать, возможно, выбрал именно тебя, потому что гордиться тобой очень легко. И меч я дал тебе, а не ему, не потому, чтобы выделить из других. Просто это могло спасти тебе жизнь - и спасло, в конечном счете". "Я не верю вам", - Гарри стряхнул с плеча руку Гриффиндора и вскочил. - "Или вы зачем-то, не знаю зачем, обманываете меня, потому что я верю тем людям, которые рассказывали это о моем отце. Или это вас обманул какой-то проходимец, но тогда вы - совсем не тот Годрик Гриффиндор, о котором я читал в Истории Хогвартса. Потому что настоящий Гриффиндор никогда бы не поддался на такой дешевый трюк, и не отрекся бы от настоящего... Вот ваш меч!" - он выдернул сверкающую сталь из ножен и изо всех сил воткнул в землю (папаша Джон отшатнулся, и его белесо-голубые глаза расширились от ужаса). - "Мне не нужен больше ваш подарок. Он предназначался не мне, а вашему настоящему наследнику! Я безродный сирота, у меня не должно быть таких дорогих игрушек..." - не договорив, Гарри одним движением палочки испарил заклятье и бросился бежать через хлеставшие его по щекам кусты прочь, подальше от этого безумия, подальше от страшного сна, который ему только что приснился, размахивая на бегу руками, точно в бреду отгоняя от себя печально сморщившееся старческое лицо Годрика Гриффиндора. Мечту, отказавшуюся от него.
