— Если мы захватим его в плен, то нас пропустят в замок, — быстро шепнул Гарри Рону. — У нас не забрали палочки. И мы сможем спокойно пройти…

— Не смей, Гарри, — разъярилась мисс Эвергрин, услыхав его шепот. — Не смей рисковать! Откуда ты знаешь, как поступят его воины? А если они просто перестреляют вас всех?

— Я могу прочитать их мысли.

— Но внушить им, что стрелять в нас нельзя, ты не сможешь. Не храбрись, их сейчас больше чем вас.

— Но мы — волшебники, — заметил Рон несколько обиженно. — Почему мы должны бояться маглов и их оружия, мы и сами…

— Потому что их больше. Только тех, что сейчас находятся с нашей стороны замка, шестьсот семьдесят восемь человек. А нас шестеро.

Да, она посчитала куда лучше, чем я, уныло сообразил Гарри. И какой же отсюда следует вывод? Из этой ловушки нет выхода. Он внимательно осмотрел стены Хогвартса. Замок явно был укреплен. Все окна были плотно закрыты, зубцы башен ощетинились торчащими из-за них стрелами дозорных, из щелей ворот высовывались острые копья, подъемный мост был поднят, а кипяток, плескавшийся во рву, периодически поднимал грозно урчащие волны и накатывал их на противоположный берег к ужасу стоявших на нем норманнских солдат.

Подъехав к самому рву с кипящей водой, всадник пнул ногой сидящего на берегу воина с огромным боевым рогом в руке. Тот тотчас же вскочил и, видимо, отлично зная характер своего господина, угодливо распластался перед ним в поклоне.

— Кончай валяться, ленивая тварь! Труби! — рявкнул норманнский барон.

— Да, господин барон, сию минуту, господин барон! — герольд высоко вскинул рог и извлек из него нечто среднее между иканием подавившегося морковкой слона и брачным воем охрипшего волка. Впрочем, барон остался вполне доволен этим результатом.

На передней стене замка появилась фигура женщины в кольчуге. Ровена.

— Что еще вам нужно? — ее голос, усиленный заклятием, разнесся по всей округе, заставив заколыхаться верхушки деревьев Леса Теней. Некоторые норманны зашептали что-то и начали суматошно креститься.

— У меня здесь кое-кто из ваших вассалов, — безымянный барон указал своим огромным мечом на группу ребят и мисс Эвергрин, которых по его знаку выпихнули вперед, чтобы Ровена могла их лучше видеть. — Или это ваши родственники? Если вам дорога их жизнь, откройте ворота и впустите их… и нас. Вы знаете, мадемуазель, что у меня имеются ленные права на этот замок, так что вы не вправе нам препятствовать, как вам уже, наверное, сообщило мое доверенное лицо. Теперь у меня есть еще и эти люди, мои заложники. Вместо выкупа я требую, чтобы вы открыли ворота для меня и моего войска. Это все. Даю вам час на размышление и обещаю в случае добровольной сдачи оставить в живых всех вас. Вам ясно, красавица?

— Слово норманна! — презрительно прогрохотала Ровена. Ветер пронесся над полем, и солдаты вновь зашептались.

— Слово дворянина, — резко откликнулся барон. Фигура Ровены на замковой стене напоминала белую статую, которую овевала синяя накидка. Этакий монумент презрению.

— Оно ничего не стоит, потому что вылетело из ваших…

— Я не склонен спорить, мадемуазель, но я уже высказал свое мнение относительно моих пленных и менять его не стану. Если через час нас не впустят внутрь, я убью на ваших глазах сначала этих юношей, а потом и женщин, — с этими словами норманн развернулся и отъехал назад, показывая, что разговор окончен. Жестом он на что-то указал своей охране, а сам спешился и вошел в один из ближайших шатров. Охранники решительно подступили к пленникам, а спустя пару минут Гарри уже ощупывал на своих запястьях толстые веревки и раздумывал, как их незаметно снять. Палочка осталась лежать в кармане мантии, но ее достать было почти невозможно на глазах у приставленных к ним десяти солдат.

Ровена повернулась и ушла. А что ей еще оставалось?

— И что? — спросил Рон. — Значит, через час нас укокошат?

Ему явно не слишком верилось в такое развитие событий. Напротив, Гермиона, Джинни и Сью были настроены совершенно противоположным образом.

— Я уверена, что леди Рэйвенкло не станет подвергать нас такой опасности, — голос Сью заметно дрожал, и она крепилась с трудом.

— Конечно, конечно не станет, Сьюзен, — успокаивающе заметил Гарри.

— О, Гарри, — не выдержав, зарыдала она.

— Сью, не волнуйся, все будет хорошо, — Гарри попытался высвободить руки, чтобы дотронуться до Сьюзен, но ему в спину тут же ощутимо уперлось острие копья. Сью разрыдалась и уткнулась ему в грудь, от чего бархатный средневековый лапсердак тут же вымок насквозь. — Не бойся, род… родная…

Гермиону же волновало совершенно другое.

— В «Истории Хогвартса» не было написано ни о чем таком! — громко возмущалась она, явно потрясенная тем, что какая-то информация о Хогвартсе могла быть ей незнакома. — Если бы я знала, что нашу школу когда-то осаждала армия норманнов, то никогда бы не полезла бы на рожон. Подумать только, мы сейчас можем стать причиной уничтожения замка. Или — его сдачи. Если бы я знала заранее, если бы…

— И что бы ты сделала?

— Я, я не… не знаю, — в глазах у Гермионы тоже появились слезы.

Рон успокаивающе хмыкнул.

Джинни прислонилась головой к плечу Гермионы.

— Почему нас не обыскали? — вполголоса спросила она. — Мисс Эвергрин, почему они не стали отбирать у нас палочки? Этот барон знал, что мы — волшебники. Он сознает, что мы собой представляем. Странный он, этот барон-магл.

— Действительно, странный, — пробормотала Валери. Она сквозь зубы улыбнулась своим церберам, окованным железом.