- У меня есть книга, которая может мне помочь, - Гарри вспомнил о том, как она ему досталась. - Думаю, начать читать ее прямо сегодня вечером. Мисс Эвергрин, а можно я возьму в библиотеке еще кое-что?
- Гарри, я же сказала - бери, что хочешь!
- Но я подумал, что вы можете не разрешить мне полистать кое-какие манускрипты по Черной Магии...
- Черной, Гарри, магия становится, когда ее используют с черными целями. Во всех остальных случаях она - верный помощник любому волшебнику, который никому не желает зла.
Вечером, умостившись на кровати под ситцевым пологом в сиреневый и зеленый цветочек, Гарри пристроил здоровенный том у себя на коленях и радостно оглядел свою комнату. Теперь-то у него есть настоящая, своя комната, а не чулан, не бывший склад, расчищенный от хлама Дадли. Кровать, шкаф, зеркало, письменный стол и кресло перед ним. Гарри уже набил письменный стол своими сокровищами: учебниками и пергаментными свитками, засунул в ящик карту Мародера, устроил Поющие Поганки на полочке под зеркалом и аккуратно повесил плащ-невидимку в шкаф, не боясь, что с ним что-то случится. Метла, его Всполох, уже лежала в боковом отделении шкафа вместе с набором техобслуживания для нее, Гарри еще не решил, как поступить с ней. С одной стороны, это был подарок Сириуса Блэка, воспоминания о котором больно резали по памяти, но, с другой стороны, это была просто метла, да еще и хорошая метла, отказываться от такой было грех, поэтому над судьбой Всполоха Гарри пока еще думал, со странным чувством отторжения не желая пока на него садиться. Золотой снитч, подарок Виктора Крума, тихонько шуршал в нижнем ящике письменного стола. На подоконнике за шевелящимися от ветра занавесками сидела Хедвига, его белая полярная сова, и тоже довольно осматривала свои владения. Она уже получила свой ужин в виде мелко нарезанных кусочков сырого мяса, но ей, видно, этого показалось мало, и она уже успела слетать на пустошь и вернуться с большущей жирной полевкой. Вид у Хедвиги был донельзя довольный, у нее словно было на клюве написано: там, где водятся такие великолепные мыши, могут жить и приличные совы, как я, например. Хедвига сыто, утробно ухнула и закрыла глаза, все еще продолжая сжимать остатки ужина в когтях.
Гарри принялся листать книгу. Она оказалась Практическим пособием для начинающих ментолегусов, и была наполнена самыми замечательными и нужными ему сведениями. Оказалось, что чтение мыслей - штука куда более сложная и муторная, чем Гарри казалось раньше. Помешать ментолегусу могло все, что угодно: от каменной стены до зевоты. Целый раздел посвящался болезням, которые нарушали способности мыслечтения. Ветрянка, чесотка, пищевая аллергия, нервное расстройство и эмоциональная нестабильность понижали возможности ментолегуса чуть ли не вдвое, желтуха, свинка, менингит и расстройство желудка - втрое. Насморк считался бичом ментолегусов, так как в этом случае закладывало уши, и блокировался какой-то нервный канал в мозгу, отвечающий за мыслечтение (Гарри дотошно изучил большую карту человеческого мозга и схему понимания чужих мыслей на соседней странице). В общем, в унынии понял Гарри, читать мысли, судя по всему, может только здоровый человек, спокойный как танк, к тому же исключительно в хорошую погоду, так как, например, при грозе электрические разряды молний могут повредить кору головного мозга у растяпы-ментолегуса, желающего узнать, что творится в голове у его приятеля. Судьба нового гарриного таланта повисла на волоске, читать книгу было до безумия интересно, но тут же возникла куча сомнений: в подобных условиях развивать в себе талант мыслечтения, значит, терять время попусту. Гарри мог понять, что такие гиганты мысли, как Дамблдор и Моуди, могут отвлечься от мирской суеты и сосредоточенно читать мысли других, но сомневался, что сам способен на такой же подвиг. Глупо, конечно, отказываться от подобной возможности, если способности проявились, их нужно развить, но это представлялось исключительно сложной проблемой, учитывая количество препятствий, стоящих на его пути. Он, наконец, понял, почему ментолегус-Снейп не смог узнать, что на самом деле было в головке у Клары, когда она отчаянно врала ему о якобы ограбивших ее слизеринцах: Снейп, человек находящийся в постоянном нервном напряжении, растерянный внезапной клариной истерикой и слезами, попросту не смог сориентироваться в ситуации. Зато его собранность в момент, когда его жизнь висела на волоске, и он сумел спасти и себя, и Гарри, просто восхитила юношу. Нет, Снейп казался ему уже не таким мрачным злодеем, как раньше. Этот человек куда более сложен, решил Гарри.
Вторая часть книги была заполнена упражнениями, совершенствующими способности начинающего ментолегуса. Гарри, бегло просмотрев страницы, решил отложить их постижение на утро, тем более что было уже за полночь, и на него неудержимо наваливался сон. Свобода, думал Гарри, чувствуя, как полог шевелится от теплого ветерка. Он, наконец, свободен. Неважно, что будет дальше, сегодня, сейчас у него появился настоящий дом. Засыпая, он улыбался.
Старинный особняк в Хитмарше действительно начал становиться его домом. Проходили дни, каждый из которых нес что-то новое и интересное. Гарри пропадал в библиотеке мисс Эвергрин, изучал книги о ментолегусах, старательно пытался следовать рекомендациям и выполнял все упражнения. Первое, что должен был уметь настоящий ментолегус, это овладение методиками быстрого расслабления мозга, чтобы обеспечить максимально близкий контакт с другим человеком. Гарри часами лежал на газоне посреди двора, стараясь очистить мозг от посторонних мыслей. Он старался изо всех сил, но ни расслабление, ни просветление, как говорилось в книгах, к нему не приходили. Гарри потихоньку начал приходить в отчаяние, и его стали посещать предательские идеи: а вдруг Снейп и Валери ошиблись, и он вовсе не ментолегус? А если все это - досадное недоразумение? Он уныло приходил к обеду, задумчиво ковырялся ложкой в тарелке, к отчаянию Винки не замечая, что она в эту тарелку положила. В конце концов, Валери пристыдила Гарри, по ее мнению, нельзя было так небрежно относиться к труду других. В ответ он поделился с ней своими страхами. Мисс Эвергрин похлопала его по плечу.
