- Ваша правда, мой брат во Христе. Говорят, в Лондоне уже начали сжигать подлых ведьм и колдунов так же, как за границами нашего славного острова, - воодушевился отец Карадок. - Разве это не замечательно? Мы сумеем, наконец, избавить страну от их зловония!

- Вы находите? - глаза Снейпа снова нехорошо блеснули.

- Я молюсь об этом каждый день, отец Северус, - благоговейно заметил уэльсский священник и вновь истово перекрестился. - Аминь! Колдовство и колдуны - это настоящее Зло!

- Я так не думаю. Настоящее зло - это тьма и непросвещенность! - пылко возразил Джеффри. - Когда-нибудь Мерлин снова вернется на эту святую землю и пробудит ото сна великого Артура от волшебного сна на Яблочном Острове. Король вернет себе свой меч, отопьет из волшебной чаши и встанет как ни в чем не бывало, живой и юный! Вместе со своими доблестными рыцарями он восстановит мир и справедливость в нашей стране, и больше не будет ни усобиц, ни еретиков, ни норманнов или британцев, - упрямец Джеффри не желал отказываться от своего мнения даже под угрозой отлучения от церкви.

- Жди, жди своего короля, мальчишка... Придет он, как же, держи карман шире, - хмыкнул отец Карадок. Гарри заметил, что профессор Снейп осторожно направил на толстого монаха свою палочку.

- Сомнус Стернере. Обливиате, - пробормотал профессор, и отец Карадок тут же сонно опустился на землю и громко захрапел. Джеффри наблюдал за этим ритуалом со странным выражением на лице.

- Слава Господу, наконец, он замолчал, - воскликнул юноша с любопытством рассматривая палочку, направленную теперь на него. - Что это вы делаете, святой отец? Сестра Валери - и вы тоже? - воскликнул Джеффри, увидев, что на него теперь наставлена и длинная светлая палочка мисс Эвергрин.

- Прости, мальчик, но это необходимо, - негромко сказал Снейп, и оба профессора взмахнули палочками. Джеффри Монмутский не успел испугаться.

- Обливиате! Сомнус Стернере!

Джеффри невидящими глазами посмотрел на них и упал в кучу листьев.

- Мобиликорпус!

Тела двоих монахов приподнялись и, аккуратно перелетев поляну и маленький овражек, приземлились на другой стороне ручья, даже не уронив по дороге одеял, в которые были закутаны.

- Совсем не обязательно было так пугать этого мальчика, - заметила Валери недовольно. Она внимательно присмотрелась к мирно почивающим странникам, с помощью палочки вновь возвращая на плечи свою теплую мантию вместо унылой серой монашеской робы. - Я понимаю, того отвратительного жирного упрямца, но Джеффри, этого милого мальчика...

- Глупый мальчишка. Надеюсь, он ничего и никогда не вспомнит о нашей беседе. Для его же блага надеюсь. Тем не менее, двое этих маглов сослужили нам неплохую службу: благодаря им мы навели справки о кое-каких фактах и настроениях, царящих в обществе маглов. Неплохо было бы встретить еще и какого-нибудь волшебника...

- Профессор, я не считаю эту идею удачной. Пока мы не на Инисавале, нам постоянно угрожает опасность. Хорошо хоть дети не проснулись.

- Проснулись, - недовольно заметил Снейп. - Поттер и его дружки уже почти час наблюдают за нами. Уизли, если бы мы были в школе, то за подобные мысли я бы снял с вас полсотни баллов, но на ваше счастье я пока не собираюсь тратить на это драгоценное время.

- Вот гад, - буркнул Рон и вылез из кустов.

- И мисс Грэйнджер, дайте-ка мне то, что вы там писали! - рука Снейпа требовательно вытянулась и поманила Гермиону длинным пальцем.

- Но, профессор, это же так, пометки, только для меня, я не показала бы их никому! - Гермиона умоляюще прижала к груди кусочек пергамента, но голос профессора Снейпа не оставил ей никаких шансов.

- Ассио записка! - маленький обрывок бумаги вырвался из пальцев девушки и с готовностью подлетел к профессору Зельеделия. - Инфламмо! Здесь не должно остаться ничего, что может нас обнаружить. И не нойте, мисс Грэйнджер, вы же староста, какой пример вы подаете младшим ученикам вашего колледжа, - ехидно добавил он, видя, как Гермиона обиженно выпятила губу.

Гарри с интересом отметил, что в отсутствие Глориана Глендэйла руководство их отрядом, по-видимому, взял на себя Снейп, а не профессор Эвергрин. Валери молчала и нервно смотрела в огонь.

- Надо уходить, - вдруг сказала она.

- С чего это вдруг? - язвительно поинтересовался Снейп, нервно размашисто шагая вокруг костра. - Вы что, уже не стремитесь дождаться своего ненаглядного? Или, напротив, так не терпится встретиться с этим коротышкой, что вы готовы срывать детей с места прямо ночью?

- Профессор, замолчите, наконец! Я не могу объяснить этого, но у меня, кажется...

- Несварение, простите?

- Не прощу, хамло и пошляк! - ледяным голосом прорычала мисс Эвергрин. - У меня предчувствие!

- Предчувствие чего? - таким скептическим лицо Снейпа Гарри не видел с тех пор, когда профессор смотрел на то, как Невилл запихивает крупно порезанную сушеную гюрзу в отвар, восстанавливающий отрубленные конечности. Как и многие другие преподаватели и ученики, профессор Зельеделия и Алхимии с большим сомнением относился к Прорицаниям. Впрочем, сама профессор Эвергрин - тоже, поэтому Гарри был немало удивлен ее словами. Глаза у Валери горели, на щеках выступили крупные красные пятна, грудь часто вздымалась, точно ей было трудно дышать.

- Что это с ней? - испугался Рон. - Слушай, Гарри, с Парвати тоже такое было, помнишь?

Их прервали. Сзади, возле гриффиндорского костра, отчаянно завизжала Лаванда. К ней, не разобравшись со сна, что случилось, присоединились другие девочки, и вскоре лес был наполнен звонкими перекатами женских криков и визга. Гарри и Рон протолкались к Лаванде, возле которой уже стояли на коленях Джинни и Гермиона. Заспанная Парвати, у которой на щеке виднелся рубец от косы, сдерживала руки Лаванды за спиной.

- Молчать! - проревел Снейп, проталкиваясь сквозь толпу пищащих второклассниц из Хуффльпуффа. - Прекратить истерику!

- Что случилось? - Симус пытался перекричать Лаванду, но безуспешно. Снейп, протиснувшись, наконец, к гриффиндорскому костру, потряс Лаванду Браун за плечи, и не добившись этим никакого результата, ударил ее по щеке. На хмурых лицах стоящих вокруг гриффиндорцев читалось резкое неприятие снейповой методики по приведению в приличное состояние девушки, находящейся в истерике. После третьей пощечины крик Лаванды захлебнулся и перешел в тихий дрожащий писк. Девушка вскочила на ноги, и в ее полубезумных глазах плясал страх.