Византиец расположился на Глебовом дворе, как будто подальше от главных киевских храмов, как и от Митрополичьего Двора. Нас встречал десяток ромейских воинов. Рослых, суровых, темноволосых носатых. Встреча не так, чтобы была дружественной, но деловой, без сантиментов и подношения на крыльце напитка с дороги, нас проводили к нибилиссиму.

Это титул очень и очень высокий, в сущности, соответствует европейскому герцогу. Так же относится к родственникам правящей династии. Правда Комнины, нынешняя династия василевсов, сильно обесценили титул нибилиссимов, давая их многим не по заслугам, или происхождению, а даже за деньги.

— Я так и не понял, что из себя представляет ваше Братство, — сходу, как только прозвучали приветствия, начал говорить Никифор.

Воевода посмотрел в мою сторону, давая понять, что объяснения о сути Братства поручаются мне. Минут пятнадцать я пространно объяснял и рассказывал византийцу о целях, задачах и важности нашей организации, ловя себя на мысли о том, что стремлюсь приукрасить и преувеличить современное значение православного Братства.

— И что, у вас уже более полторы тысячи ратников? — спросил византиец.

Вопросительный взгляд воеводы выражал еще большее недоумение, чем у ромея. Ну, приукрасил я немного, а потом еще больше приукрасил, когда выразил уверенность, что в Братстве будет уже не менее двух с половиной тысяч ратников. Хотя, на самом деле, в моих планах было еще большее количество воинов.

Данное преувеличение численности и возможности Братства было направлено на то, чтобы византиец просто не отмахнулся от организации, как от незначительной и ничего не значащей вещи.

— А почему у вас нет цели участвовать в освобождении Гроба Господня? Нынче защите? — спросил Никифор. — Как каждый христианин о том мечтать должны.

— А мало вокруг нас, Руси, язычников? И разных иноверцев? — вопросом на вопрос отвечал воевода. — Отчего в империи вы не создадите православный орден?

Я тоже хотел задать подобный вопрос. Неужели Византийской империи некуда было бы применить силу, подобную европейским рыцарским орденам? Тут же не обязательно прямое государственное финансирование, такие во организации могут быть и на самоокупаемости.

— Это угроза императорской власти. Лишь на раздробленных землях, таких, как Русь или европейские державы, возможно существование орденов. Там, где сильная власть монарха, нет места для вольницы, — объяснил прописные истины византиец. — Когда монархи в Европе станут более сильными, они объявят войну рыцарским орденам.

Хотя везде есть свои особенности, нюансы. Между тем, разве в империи мало всякого рода не пристроенных в жизни людей? Уверен, что бывших военных, как и просто разбойников, можно было бы соблазнить идеей православного Ордена, поставив организацию под плотный контроль государства, лишь несколько допустив финансирование частным лицам. Впрочем, да, рисков для империи предостаточно.

— Отчего бы вам, а также порфирородному василевсу Монуилу не оказать помощь нашему Братству? Уж если Орден на ваших землях расйенивается, как угроза? Православие может становиться сильнее, — сказал воевода.

Нибилиссим встал со скамьи и начал нервно расхаживать.

— Православие? Здесь в Киеве попрали истинную веру. Как можно самостоятельно объявлять себя митрополитом без согласия константинопольского патриарха? Для того, чтобы выделить автокефальную церковь, нужен томос от патриарха. Все иное — ересь! — с надрывом почти кричал византиец.

В решении показать самостоятельность русского православия я был солидарен с митрополитом Климентом. В конце концов, ни один епископ на Руси активно не стал противиться подобному обстоятельству. Можно было возразить ромею, что константинопольский патриархат сознательно тормозит развитие русской церкви. На Руси так и не стало развиваться иконописание, сильно тормозиться строительство каменных храмов. С другой стороны никто не говорит о том, чтобы Русская Церковь стала полностью самостоятельной. Назначение митрополитами из числа местных священников — важная составляющая и для образования, и для объединительных процессов.

— Если последует помощь Братству от василевса, то как вы за это отплатите? — после продолжительной тирады, в ходе которой византиец в красках, переходя на греческий язык, высказывался о русском православии, возобновился деловой разговор.

— Что может и хочет ожидать от нас василевс? — спросил воевода.

Было видно, как ухмылка проскользнула на лице византийца.

— Мой василевс хотел бы видеть русских православных воинов, например… — Никифор сделал вид, будто задумался. — в Египте. Вы знаете, где это находится?

— Василевс Мануил хочет русскими руками захватить житницу для всего арабского мира? А еще захват Египта и контроль поставок зерна сделает державы крестоносцев более сговорчивыми перед волей императора ромеев? Но, разве тысяча или две тысячи воинов способны покорить Александрию и Каир? — сказал я, вызывая удивление и у византийца, и у Ивана Ростиславовича.

— Откуда ты, брат тысяцкий, столь много знаешь о делах в Палестинах? — спросил меня воевода.

— Было у кого спрашивать в Берладе. Там живут даже бывшие крестоносцы, — соврал я. — Но предполагаю я еще иное. Скоро начнется новый Крестовый поход. Полчища воинов с крестами обрушатся на деревни и города империи Комнинов, будут бои, Константинополь будет под угрозой. А придет время и если у Мануила не будет сына, так крестоносцы, ведомые Венецией, захватят Вечный город на Востоке.

— Это… прорицание? Или ты пугаешь меня? — ошарашено спросил византиец.

— Предупреждение… — сказал я.

Нужно было посеять зерно, чтобы когда европейцы пойдут в новый поход, Мануил, а я надеюсь он узнает о моих словах, воспринимал происходящее, как пророчество от какого-то русича. О готовящемся Крестовом походе не может не знать Византия, так что сказано было в пору и зернышко проросло.

Никифор молчал, было видно, что он решается что-то рассказать, но сомневается. Мои слова ошарашили и Никифора и воеводу. Так что разговор продолжил я, несколько уйдя от темы пророчества.

— Если русское Братство приняло бы участие, то где набрало бы еще воинов? — спросил я.

— Империя выделит — ответил византиец нехотя.

И тут меня осенило, чего именно хочет добиться император.

— Под именем русского православного Братства василевс хочет совершить свой Крестовый поход? А если пойдет что-то не так, и начнутся ссоры с крестоносцами, то виновата не империя, а русичи? — высказал я свои догадки.

Как после этого не уверял византиец, что на самом деле все не совсем так, было понятно, что Мануилу было бы выгодно иметь в своем распоряжении тех, на кого можно было бы сослаться, объявить безумцами и «умыть» руки, якобы не при делах. А что получила взамен Русь, кроме враждебности со стороны Западной Европы?

— А не хочет империя помочь Руси решить проблему с половцами, хоть бы и для того, чтобы восстановить торговлю по Днепру? — спросил я.

— Ну, не настолько же вы будете важны василевсу! — чуть ли не рассмеялся византиец.

Подобная реакция Никифора не понравилась воеводе, да и я в восторг от насмешек ромея не пришел.

— Когда прибудет помощь от василевса, тогда и мы будем смотреть, как и где участвовать в делах империи и нужно ли нам это! — решительно, вставая со своего места, сказал воевода. — На том мы расстанемся. И я не забыл, что ромеи Владимирко Галицкому помогали, недругу моему.

Сказав это, Иван Ростиславович вышел из горницы и спешно пошел прочь из дома.

— Мы ждем помощи от империи, — сказал я и отправился следом за воеводой.

От автора:

Захватывающая история об отважных лётчиках в небе Афганистана. Главный герой в самом пекле войны с духами. Действует скидка https://author.today/work/371727

Два дня до назначенного Божьего Суда пролетели в сплошных тренировках и отработках приемов и связок. Мои люди подсматривали, как на подворье купца Горыни тренируется тот самый наемник Лют, и после я корректировал собственные тренировки, поняв стиль бродника. Тренировался я сам, тренировал… Алексея. Среди всех присутствующих рядом со мной лучшего мечника не сыскалось. Мало того, в тренировочныхпоединках я проигрывал родичу больше, чем он мне. Лишь подлыми приемами я не проигрывал в сухую.