Его руки показались Алисе каменными и удивительно надежными. Она бы ни за что не смогла вырваться из их кольца, и в то же время чувствовала, что они не причинят ей вреда, и что они не позволят чтобы ей причинили вред.

Сброшенная маска, совсем скоро, вновь оказалась на ее лице. Дома Рэгдолла, казавшиеся абсолютно безжизненными, быстро проплывали мимо. Совсем скоро люди вновь отважатся выйти из своих убежищ, а пока, они лишь изредка выглядывают в окна, щурясь от солнца и радуясь ему…

Эти редкие бледные лица. Они робко показывались из-за штор, и оглядывали улицу. Но удивительно странным было то, что взгляд их не задерживался на Алисе, и на тех, кто окружал ее: на Севере, на командире, и на остальных. Люди словно бы их не видели…

– Так это был твой брат? – Мягко спросил Север.

Алиса кивнула и вновь расплакалась.

– Понятно. – Север шумно дышал сквозь противогаз. – Страшно это, вот так вот брата потерять. И ведь не только брата. Верно?

Алиса снова кивнула.

– Когда мы приедем в клинику, – Продолжал Север, почти не меняя интонации голоса. – тебя приведут на осмотр к доктору Григоровичу, или к его дочери – Линде. Если попадешь к Линде, это хорошо, но все же… К Линде, или же к Григоровичу попадешь, но ты должна собраться и показаться им максимально живой, сильной и интересной.

– З-зачем? – Дрожащим голосом спросила Алиса.

Север склонил к ней голову:

– Чтобы тебя не пустили в расход. Не распотрошили на составные части… Если ты понравишься Линде как человек, а Григоровичу покажешься сильной, то у тебя есть шанс. Конечно, они потом обследуют тебя и увидят, насколько повреждены твои легкие, и все же… Если хочешь жить, хорошенько запомни мои слова.

Север умолк, и вновь принялся смотреть вперед. От него пахло металлом, кожей и дымом… “Чтобы тебя не пустили в расход. Не разобрали на составные части…” продолжали звучать его слова в голове у Алисы. Страшные слова. Она же не конструктор какой-то чтобы разбирать ее на составные части. А вдруг все же конструктор для кого-то?!

Холодный ужас и непонимание порождали новые приступы одышки. Солнце било в глаза. Они шли на восток…

***

Огромные колеса, заляпанные грязью… Они-то и запомнились Алисе больше всего, ведь очень поразили ее. А сам грузовичок, в кузов которого ее посадили, был совсем не примечательным, даже неприятным, серым, как ушедший на запад туман…

Тело брата, перед тем как поместить в тот же кузов, в самый его дальний угол, и пристегнуть ремнями к скамье, запихнули в плотный черный пакет, застегивающийся на молнию… Они запихнули его туда будто бы какую-то набитую ватой куклу, какую-то вещь. А ведь это еще совсем недавно был брат, он двигался и говорил, он любил Алису… А теперь он – окровавленное тело в черном пакете.

Желудок Алисы слабо болел, дышалось относительно легко, но это лишь с маской и баллоном, а без них она давно бы уже умерла, стала бы таким же телом в черном пакете, как и брат…

Именно это осознание заставило Алису судорожно вцепиться в маску и что есть силы, до боли, прижать ее к лицу. И дышать, дышать, дышать вдыхая жизнь и пытаясь убежать от смерти.

Водитель грузовика курил. Противогаза на нем не было. Молча и равнодушно выпуская дым в прохладный воздух, наблюдал он за тем, как грузят в грузовик тело брата Алисы, и как туда же подсаживают ее саму.

Докурив, и швырнув окурок куда-то к обочине, водитель запрыгнул в кабину и завел мотор. Грузовик, будто оживший зверь, грозно и мощно зарычал.

Оказавшись, вслед за братом в кузове, Алисе увидела двоих: худенькую женщину с короткими черными волосами, и девочку лет четырнадцати, имевшую волосы цвета меди, заплетенные в красивую длинную косу. Одета девочка была так, будто бы ее совсем недавно выволокли из дома – бежевая легкая кофта в черную полоску, поношенные истертые джинсы, и простые домашние тапки. Курносая, тонкогубая, испуганная до полусмерти, она вцепилась левой рукой в свою косу так, будто бы та была волшебным канатом, способным вытащить ее из всего этого ужаса.

Девочку Алиса знала, ведь училась с ней в одной школе, хоть и была на пять лет младше ее. Эта девчонка была одноклассницей брата, и тот даже признавался как-то Алисе, что именно она ему нравится…

Алиса отняла на секунду маску от лица, чтобы тихо вымолвить:

– Кристина.

Девочка в полосатой кофте, словно очнувшись от звука собственного имени, встрепенулась и вперилась взглядом в Алису.

– Ты знаешь меня? – Дрожа всем телом, спросила она. – Хотя подожди… Я видела тебя в школе. Твой брат… Призрак?

Алиса кивнула на черный пакет, потом вновь отняла маску от лица и сказала:

– Он там.

– Что?!

Кристина взвизгнула, глаза ее широко раскрылись.

Женщина с черными волосами равномерно покачивалась из стороны в сторону, взгляд ее был замутнен, и похоже было, что ей абсолютно наплевать на черный пакет, на Алису и на Кристину…

Кристина, шумно дыша отвернулась от пакета, после чего перевела взгляд на свою соседку, а затем взглянула на Алису:

– Это Селеста. – Зачем-то начала она рассказывать про женщину. – Они вкололи ей что-то, какой-то наркотик, чтобы не убежала, а меня они… – Тут Кристина подняла правую руку, окольцованную браслетом наручника. – Меня они приковали к скамье, и тоже вкололи что-то, но, видимо, послабее. Меня очень быстро отпустило. Я пыталась взломать замок шпилькой, но у меня не получилось, только шпильку сломала.

В этот момент в кузов начали лезть люди в противогазах. Первым забрался Север. Алиса отняла в очередной раз маску от лица, и тут же узнала его, по запаху – металла, кожи и дыма. Север сел рядом с Алисой, снял автомат с плеча и пристроил его между своих ног дулом вверх.

Последним в кузов забрался командир, задернул и привязал брезентовый полог, оставив открытым лишь небольшое квадратное окошко, и произнес:

– Снять противогазы. Наверняка, вам этого уже жуть как хочется…

Кристина испуганно прижалась к шепчущей что-то и пускающей слюни Селесте. Мужчины принялись стягивать с себя противогазы. Алиса смутно различала их лица в полумраке, но Север сидел рядом с ней, а командир – ближе всего к окошку, и потому их лица Алиса смогла разглядеть хорошо…

Оба были гладко выбриты, оба коротко стрижены, но, к удивлению Алисы, Север оказался мужчиной, которому было за тридцать – это точно, а вот командир – совсем молодым парнем, явно прожившим лишь чуть более двадцати лет. Но глаза Севера были живыми, добрыми, и немного грустными, а вот глаза командира блеклыми, холодными, какого-то непонятного водянистого цвета, и грусти в них не было совсем, только едва заметная усталость.

Грузовик тронулся, причем так резко, что Алису отбросило прямо на Севера… Мужчины, все, кроме командира, расхохотались. Север же лишь улыбнулся и спросил спокойно:

– Ну как ты?

Алиса опустила маску и произнесла лишь одно слово:

– Дышу.

– Молодец. – Похвалил Север. – Дыши. – Потом добавил многозначительно: – И соберись.

Кто-то из мужчин присвистнул и опять хохотнул. Командир заговорил медленно:

– Полюбезничает с этой девочкой Линда. Чего ты стараешься, Север? – Он заметно выделил интонацией слово “ты”.

– Если она будет волноваться, то может умереть от одышки. И баллон с маской не помогут.

– И ты, получается, ее успокаиваешь? А стоит ли? И какая разница, умрет она, или же нет. Все равно, судя по ее состоянию, она лишь на расходники потянет…

При этих словах, когда грузовик подпрыгнул на очередной кочке, Алиса вцепилась в скамью.

– Замолчи, Габриэль. – Вдруг, повелительным тоном, обратился к командиру Север. – И, извини уж, что я говорю это при наших товарищах, но хватит притворяться, что тебе все равно.

Габриэль сощурился и косо улыбнулся.

– Ты как обычно, Север… Если мы с тобой работаем достаточно долго, это не значит, что тебе позволено больше, чем остальным.

– Конечно, это не значит, что мне позволено больше, чем остальным. – Согласился Север. – Но это значит, что я знаю тебя лучше, чем все остальные.