– Во-первых, нужно дождаться результатов работы доктора Аарона. У него есть сегодняшний и завтрашний день, – агент ФБР задумался, заметив впереди вывеску гостиницы. – Во-вторых, Филдс сказал, что местные сделали надгробие его матери на местном кладбище. Я хочу на него посмотреть.

– Я там был много раз и скажу честно, что ничего особенного в нем нет – такое же, как и все остальные. Но после дождя там, как зыбучие пески.

– Тогда подождем, – Миллер почувствовал, что они остановились и увидел двери гостиницы.

– А в-третьих? – повернувшись, спросил Питерс.

– ФБР в разное время проверяло все секты, включая сатанинские. В архивах осталось много информации по этому поводу.

– Вы думаете, что Филдс нас обманул?

– Знаете, какое первое правило агентов ФБР?

– Быть умным?

– Никому не верить.

– Да, но…Слушайте, Миллер, Филдс, в отличии от всей серой массы живущих здесь и считающих себя избранными, вполне себе нормальный: культурный интеллигентный, спокойный.

– Особенно после вопроса о сатанистах.

– Ну, если бы моих родителях заподозрили в участии компании психов, которые поклоняются Дьяволу, то я бы отреагировал так же.

– Возможно, – Миллер открыл дверцу машины. – А возможно он знает куда больше, чем нам говорит.

Закрыв за собой дверь, он поднял воротник пальто, ощущая, как сырой холод так и норовит проникнуть под одежду, обжигаю кожу.

– А что делать мне?

Повернувшись, агент ФБР чуть наклонился к окну.

– Можете составить компанию доктору Аарону и помочь ему. Уверен, что он от этого не откажется, – и, усмехнувшись, направился в гостиницу, слыша недовольное ворчание.

– Только судмедэксперту я еще не помогал.

Проведя всю ночь в телефонных разговорах с начальством и офисом архивов, мужчина устало наблюдал за рассветом, пробивающимся через тяжелые облака.

Спустившись в вестибюль гостиницы и отдав ночному администратору Грегу, который еще не покинул свое рабочее место, ключ от номера, Миллер только вышел на улицу, смотря на густой туман, когда подъехала знакомая машина, чудом не облив его из ближайшей лужи.

– Вы вовремя, – сказал Питерс, как только агент ФБР открыл дверь.

– Только не говорите, что работа с доктором Аароном вас так вдохновила, – усмехнулся Миллер, заметив еще более взъерошенный вид детектива.

– Не его, а сатанистов, которые сегодня ночью отлично “повеселились”.

После этих слов автомобиль с остервенением сорвался с места, погружаясь в глубину молочной пелены от которой, казалось, нет спасения.

– Мне звонил Макс и сказал срочно вас доставить на место нового алтаря. По его интонации я понял, что ему страшно.

Они свернули с дороги, ведущую в центр города и направились по тому пути откуда приехал Миллер со станции. Дорога, окруженная деревьями, не могла устоять перед густым туманом, проникающим между толстыми стволами, овладевая все большей территорией.

– Все так плохо? – спросил Миллер, понимая, что детектив ведет автомобиль на ощупь.

– Для Макса, все, что происходит в городе неправильно, всегда страшно, – усмехнулся Питерс, аккуратно поворачивая и углубляясь все дальше в дымку.

Они ехали около двадцати минут, когда остановились у обочины, прямо рядом с другими машинами полицейских.

– Да он собрал тут целый город, – произнес детектив, выходя на сырую траву.

Миллер же, покидая теплый салон, оказался в чуть проглядной пелене, скрывая из виду макушки высоких деревьев, окружающих их, как охранники этих мест.

– Идите за мной, – сказал Питерс, доставая из кармана плаща пачку арахиса и вполне уверенно углубляясь в рощу.

Под ногами было месиво из пожухлой травы и сырой листы, не успевшей подсохнуть после вчерашнего дождя, пачкая носки ботинков и создавая неприятное ощущение после каждого шага. Начиная медленно подниматься по небольшому холму, мужчина вдыхал прохладный воздух, становившийся все морознее, обжигая кончики пальцев и носа.

– Это национальный парк? – спросил Миллер, обратив внимание, что в этих местах нет ни намека на хоть какое-то творение человека.

– Местные называют это “Землей Уинслоу”, – ответил детектив, закидывая арахис в рот. – В свое время тут жил отшельник – Кларк Уинслоу. Его одинокая фигура могла бродить по этим лесам сутками. Говорят, что он был колдуном. Или беглым каторжникам. Не знаю. Они так и не договорились, кем он был на самом деле. В любом случае, после его смерти, этот “лакомый кусочек” хотели забрать под новый район, но сколько бы раз они не пытались это сделать – у них не получалось: то каркасы построек горели, то фундамент был уничтожен до основания, а как–то, после очень сильного дождя, исчезли все инструменты и техника для строительства. Говорят, что старик Уинслоу никому не хотел отдавать эти места и портит любые попытки хоть как-то их облагородить. Так тут и остались лишь леса, холмы и дикая природа. Кстати, я слышал, что многие пытались найти дом старика, но он будто исчез под землю, пряча все самые сокровенные тайны.

– Красивая легенда.

– Знаете, Миллер, – остановившись, произнёс Питерс. – Я могу судить по себе, что легенды просто так не появляются.

– Они нужны для того, чтобы что-то спрятать, – ответил агент ФБР, двигаясь вперед, слыша разговор людей совсем близко.

– Хм…Логично.

Пройдя несколько шагов, они увидели кучки полицейских, которые обступили что-то впереди себя.

– Всем доброе утро, дорогие коллеги! – громко поздоровался Питерс, привлекая к себе внимание окружающих. – Что на завтрак?

Миллер, обойдя его и еще парочку, что стояла и курила, стараясь смотреть куда угодно, только не вперёд, увидел то, ради чего приехал: огороженный несколькими валунами, окружённый гнилыми яблоками, посреди грязной травы стоял череп, по всей видимости, козла. Он, казалось, возвышался посреди всего этого схематического сооружения, смотря пустыми глазницами на собравшихся.

– Агент Миллер, – к нему подбежал шериф и, взглянув на все это, перекрестился. – Вот об этом я и говорил…Об этом…Это они…Сатанисты…

Покосившись на мужчину, агент ФБР собирался войти во внутрь этого алтаря, когда почувствовал на своем плече тяжелую ладонь.

– Не надо…

Не обратив на это внимание, Миллер перешагнул камень и подошел ближе к черепу. Все вокруг застыли на месте, боясь пошевелиться.

– Ну и как на той стороне мироздания? – как можно веселее спросил Питерс, заметив реакцию окружающих.