– Марк Миллер…Ну, агент ФБР Марк Миллер, жаль, но мистер Филдс сейчас очень занят и не может вам ничем помочь. Хотя, если честно, я даже не знаю, чем он вообще мог бы вам помочь, если дело связано с сатанистами. Бред какой-то…Я…

– Эмма, вы случайно не видели энциклопедию северных птиц? Я нигде не могу ее найти, – на балконе второго этажа появился мужчина. – Что-то случилось? Здравствуйте, мистер Питерс.

– Доброе утро.

– Ничего, мистер Филдс, – затараторила Лэмпти, делая шаг вперед, желая скрыть мужчин за собой. – Все нормально. Не отвлекайтесь. Работайте. Я сама во всем разберусь.

– Мистер Филдс, я агент Миллер, ФБР. Мне нужно с вами поговорить по поводу сатанистов и смерти вашей матери, – произнес Миллер и тут же ощутил на себе взгляд такой ненависти, что холод, невольно, прошелся по спине.

– Да, конечно. Я сейчас спущусь.

Лэмпти все так же бросала на него недовольный взор, но агент ФБР, не обращал на это внимания, слыша шаги, идущие от лестнице, правее кафедры.

– Поговорим в моем кабинете, – произнес Филдс, спустившись к ним и направляясь вглубь стеллажей с книгами.

– А я предупреждал, – прошептал Питерс, ровняясь с Миллером, и следуя за директором библиотеки.

Его кабинет находился в самом дальнем углу, спрятанный за стеллажами и полками, и представлял очень небольшую и уютную комнату: два стеклянных шкафа у одной стены, закрытых на ключ, граничили с простым деревянным столом с палированной поверхностью, я рядом находились мягкие кресла для гостей и самого хозяина.

– Простите Эмму, она меня оберегает. Особенно после того, что стало происходит в последнее время. Хотите кофе? Чай?

– Нет, спасибо, – быстро ответил Миллер, сев в кресла. – Мои соболезнования по поводу вашей матери.

– Спасибо, спасибо, – произнес Филдс, присев за стол и, сняв тонкую оправу очков, потер переносицу. – Знаете, я уже смирился со смертью матери и…Нахождения ее тела было очень неожиданным и…Взбередила старые раны.

Смотря на него, агент ФБР явственно чувствовал, что в его виде было что-то “неправильное”: темные волосы, с проглядывающейся сединой, были убраны в современную прическу которая ему шла, приятные черты лица, которые уже начали подрисовывать морщинами возраст, а также открытый, с теплотой взгляд, делал Майкла Филдс приятным человеком. Но все равно, было что-то не так с его образом. Но вот что?

– Я читал дело о поисках вашей матери и мне было кое-что непонятно: она пропала в ночь на 1 мая, но ее поиски начались лишь 5. Почему?

– Мне тоже это интересно, агент Миллер, – он подпер рукой подбородок, прислонив локоть на подлокотник кресла. – Понимаете, весной здесь, правда, бывают сильные туманы. Вот они и ждали, когда погода станет лучше. Это с одной стороны, а с другой…Анализируя все то, что случилось, будучи уже взрослым человеком, я думаю, они решили, что мама сбежала с каким-то своим любовником и скоро вернётся.

– У них были основания об этом думать? – спросил Питерс, явно заинтересовавшись этой частью дела.

– Не знаю. Мне ничего об этом не известно. Не думаю, что она бы делилась такими вещами своей жизни с пятнадцатилетним сыном. Мал еще был, – улыбнулся хозяин кабинета, но почти тут же перестал.

– Но поиски были и продлились до того момента, пока неподалёку не нашли тело женщины.

– Да. В Олдридже. Было много шума и страха. Все подумали, раз он в соседнем штате, то в любой момент может оказаться и здесь.

– И тогда поиски прекратились, – произнес Миллер, вспоминая записи из дела.

– Полиция подумала, что и мама стала жертвой этого маньяка и они остановили все поиски, – устало сказал Филдс, тяжело вздыхая.

– Но почему? – удивился Питерс, чуть не подпрыгивая на своем месте.

– Честно? Кто знает? Помню, я тогда был так зол и недоволен этим, но что мог сделать подросток в мире взрослых? Ничего. Тогда даже не было интернета, где я бы мог получить поддержку, и все осталось так, как было.

– Но вы же подозреваете почему, верно? – поинтересовался агент ФБР, заметив легкую недосказанность.

– Да, подозреваю. Это правда. Понимаете, агент Миллер, Бромвелль хороший город и тут живут приятные люди, но любой приезжий для них – чужак. Спросите мистера Питерса. Он это подтвердит.

Краем глаза Миллер заметил, как детектив кивнул в знак согласия.

– Они относились к нам хорошо, но мы все равно были для них чужими. Именно поэтому они и перестали искать маму. Я, если честно удивился, когда они поставили ей надгробия на местном кладбище. То ли хотели замолить свои грехи, то ли так оправдаться – без понятия.

– А что насчет разговоров, что ваша мать сбежала из секты сатанистов и они ее преследовали?

– Ох, вы об этом… – Филдс снова потер переносицу и надел очки на место. – Это слухи, которые распустили какие-то идиоты, уж простите. Моя мать была доброй и хорошей женщиной. Я не представляю, чтобы такая, как она могла связаться с людьми, кто приносит жертвоприношения и тому подобное. Это нелепо.

– И все же?

– И все же, – голос его стал куда более жёстким. – Если бы это была правдой, то мне она неизвестна. Я либо еще тогда не родился, либо был слишком мал, чтобы это помнить.

Еще раз внимательно осмотрев мужчину, все сильнее удостоверившись в своем чувстве чего-то неправильного, Миллер поднялся на ноги, а за ним и Питерс.

– Спасибо, что уделили нам время, мистер Филдс. Еще раз приносим вам свои извинения и соболезнования.

– Спасибо большое.

Покинув кабинет и вернувшись в главный зал, где за кафедрой уже стояла мисс Лэмпти и перебирала бумажки, поглядывая на них из-под тяжелых век, они вышли на улице, когда дождь уже закончился, придавая прохладному ветру промозглую сырость, царапая кожу лица.

– Ну и как вам тётушка нашего бравого дежурного? – спросил Питерс, подходя к машине.

– Похожа на мою учительницу историю. Даже фразы были идентичны тем, что она говорила, когда я забыл реферат по гражданской войне, – ответил Миллер смотря по сторонам, обращая внимания на дома рядом в идентичном стиле, делая эту часть города крайне помпезной. – Отвезите меня в гостиницу.

– А я предупреждал, что портить настроение по такой погоде, хуже всего, – назидательно проговорил детектив, садясь за руль.

Салон машины встретил их теплом и все той же тихой, успокаивающей музыкой.

– Дело не в настроении, – задумчиво ответил Миллер, смотря в окно.

Они тронулись с места, обливая безлюдный тротуар лужей, в которой стояли.

– Что будем делать дальше? Какие планы?