– Значит, вы сын Хавьера Веги, верно?
– Да, сэр!
– У меня к вам вопрос, рядовой. Почему вы решили вступить в ряды миротворцев?
– Всегда хотел стать солдатом, сэр!
– Хм. – Гастингс скрестил руки. – Спрошу прямо, рядовой. Вы стали миротворцем, потому что вам велел отец?
«Да, подобного разговора я не ожидал».
– Нет, сэр!
– Не было чрезмерного давления со стороны pater familias[6] продолжить семейную традицию?
– Нет, сэр!
– Вы не поступаете на службу против его желания, а?
– Нет, сэр!
– Потому что меньше всего мне надо, чтобы все друзья вашего отца начали просить меня быть помягче с пареньком, и я совершенно не желаю убеждать вас уйти со службы в качестве одолжения старику.
– Нет, сэр! Отец всегда говорил, чтобы я поступал так, как считаю нужным, сэр!
Гастингс кивнул:
– Очень хорошо. Того или иного особого отношения к вам, рядовой, не будет. Вы сын Хавьера Веги. Я не стану обращаться с вами хуже или лучше, чем вы того заслуживаете. – Он помедлил. – Но если кто-то будет, я хочу об этом знать. Это как раз тот случай, когда я предлагаю вам пропустить несколько звеньев в цепочке командования и прийти сразу ко мне.
Вега заколебался.
– Сэр, при всем уважении я не смогу так поступить.
– В самом деле?
Внезапно стало казаться, что система кондиционирования совершенно не нужна, поскольку температура в комнате вдруг упала на несколько градусов.
Однако Вега решил истолковать это как просьбу объясниться:
– Сэр, если я не буду следовать цепочке командования, это лишь подтвердит, что ко мне особое отношение из-за моего отца.
При этих словах Гастингс ухмыльнулся:
– Неплохо. Что ж, ладно, поступайте как хотите. Свободны.
– Сэр! – Вега отдал честь, повернулся на каблуке и направился к задней двери.
– Могу вас порадовать: я не встречался с вашим отцом и не служил с ним, поэтому вам не придется выслушивать утомительные воспоминания о прежних временах. Однако я не могу ручаться за всех своих подчиненных. Что же касается моего единственного начальника здесь, то строевой командир Макнил как раз служил с вашим отцом, поэтому я заранее прошу прощения.
– Спасибо, сэр!
– Не заставляйте лейтенанта Опал ждать, рядовой. И добро пожаловать в Двадцать вторую дивизию.
– Спасибо, сэр!
Только выйдя из комнаты, Вега позволил себе улыбнуться. «Возможно, не все так плохо». Лишь одно заставляло его сопротивляться искушению присоединиться к миротворцам: бесконечные сравнения с отцом и рассказы о нем. Большинство из них он слышал тысячу раз от приходящих в гости многочисленных друзей отца.
Но благодаря этим рассказам Веге захотелось стать одним из них.
На улице, где жара и влажность были просто невыносимыми, он оценил даже плохо работающие кондиционеры. По небу с шумом пронеслось несколько военных самолетов. Солдаты в черных рабочих рубашках занимались строевой подготовкой.
Рикардо огляделся в поисках Мустафо Зайпса. Тот стоял рядом с женщиной с нашивками лейтенанта, едва заметными на закатанных рукавах. Лейтенант Опал, догадался Вега. Высокая, загорелая, она была коротко подстрижена, и только с левого виска до середины уха петлей спускалась тонкая светлая косичка. Еще одно модное веяние. Обычно косички свободно висели, но правила ВОИ требовали подбирать волосы. Вега подумал о переменах, происшедших с течением лет: во времена его отца лейтенанта заставили бы отрезать косу.
Вега подошел к ней и отдал честь.
– Рядовой Вега в ваше распоряжение прибыл, мэм.
– Вольно, рядовой. Гастингс закончил свою ободряющую речь?
– Да, мэм, – кивнув, ответил Вега.
– Он подбадривает только тех, кто, по его мнению, может доставить ему неприятности. Вы собираетесь доставить ему неприятности, рядовой?
– Нет, мэм.
– А почему тогда майор так подумал?
Сдерживая вздох, Вега ответил:
– Мой отец Хавьер Вега, мэм. Майор Гастингс выразил опасение, что я поступил на службу под давлением со стороны отца.
– Это правда?
– Нет, мэм.
– Гастингс вам поверил?
– Думаю, да, мэм.
Опал наконец улыбнулась. Ее белые зубы резко выделялись на загорелом лице.
– Что ж, он вам верит, я тоже. Оправдайте наши ожидания.
– Постараюсь, мэм.
– Хорошо. Рядовой Зайпс отправится в подразделение «Альфа», а вы – в подразделение «Эпсилон». Пойдемте.
Они пришли на стоянку питбулей. Крыша питбуля «СС6», к которому повела новобранцев Опал, оказалась поднята: здесь, на базе, вероятность нападения была низкой. Если бы на них напали, «СС6», оснащенный ракетной установкой, выступил бы в качестве легкой боевой машины. Он работал исключительно на электричестве, и на каждом из четырех колес был установлен двигатель; многовато, зато машина служила исправно. При прохождении курса подготовки Вега с удивлением узнал о таких питбулях – во времена его отца, когда шла ВТВ, все питбули были газоэлектрическими.
Опал села в питбуль, тот прочел данные с ее жетонов и сразу же завелся. Если машина находилась на территории, не принадлежащей военным, она, прежде чем заработать, сканировала ДНК водителя, но в Форт-Диксе хватало жетонов. Зайпс запрыгнул на заднее сиденье, а Вега сел рядом с Опал.
– Сначала мы отвезем вас, Вега, – сообщила она, ведя питбуль по главной подъездной дороге базы. – У подразделения «Эпсилон» сейчас утренняя пробежка. Вы как раз успеете к самому концу.
– Да, мэм. – Вега улыбнулся.
– Я сказала что-то смешное?
– Нет, мэм, просто очень хочется побегать. В колледже я был в команде легкоатлетов.
Хавьер Вега поставил сыну лишь одно условие: если он хочет служить в ВОИ, то сначала должен получить высшее образование. Сейчас у Веги была степень бакалавра истории Фордхемского университета, что, вероятно, не принесет ему большой пользы как рядовому, но может пригодиться при продвижении по служебной лестнице. Если он когда-либо займет высокий пост в армии, знание и понимание истории окажутся бесценными.
В команду легкоатлетов Вега записался, потому что любил бегать, и теперь он искренне сожалел, что не успеет к началу пробежки.
– А мои ребята не бегают? – спросил Зайпс, затем быстро добавил: – Э-э, мэм.
– «Альфа» вчера дежурила допоздна, сейчас бойцы завтракают. Я отведу вас в столовую после того, как мы высадим здесь Вегу. – Она усмехнулась: – Поверьте мне, вы будете благодарны, если опоздаете к завтраку.
Зайпс хихикнул:
– Я двадцать два года ел дерьмо, которое готовила моя мама, мэм. Уж в ВОИ вряд ли смогут кормить хуже. И потом, мне вообще грозила тюремная баланда.
– Тюремная пташка, да? – Опал повернула на немощеную грунтовую дорогу. – Значит, ты дважды прошел курс основной боевой подготовки.
– Да, мэм. И оба раза был лучшим.
Вега не знал, что это требуется. Гастингс сказал, что 22-я дивизия относится к числу элитных, поэтому Зайпсу, вероятно, пришлось заниматься «основной боевой подготовкой для головорезов», то есть пройти курс дважды.
– За что вас сюда направили, рядовой? – спросила Опал.
– За нападение, мэм, – ответил Зайпс. – Какой-то придурок клеился к моей бабе.
– Интересно, а она оценила ваше заступничество?
Питбуль начал подпрыгивать на камнях и ухабах, и Зайпс вжался в заднее сиденье. «Еще одно улучшение, – подумал Вега о глубоких сиденьях. – На старых „СС2", на которых ездил отец, стояла отвратительная подвеска». Он неподвижно сидел рядом с водителем, чувствуя себя вполне удобно, даже когда машина прыгала, как баскетбольный мяч.
Зайпсу потребовалось не больше двух секунд, чтобы ответить на вопрос Опал:
– Не-а, не оценила, эта подстилка. Назвала меня нодцем и порвала со мной. Я решил, что мне незачем возвращаться, поэтому, когда судья предложил мне план Б, я согласился. Раз эта баба называет меня нодцем, я докажу, что она ошибается, и убью парочку из них.
– Сержант Гнайзда полюбит тебя.
