Литмир - Электронная Библиотека

Протиснувшись на платформу, заполненную пассажирами на Манхэттен, который по-прежнему оставался центром активности в этом регионе, Аннабелла подумала о своем новом задании. Она еще ни разу не бывала в Желтой зоне. Наверное, ей придется пройти через определенные процедуры, дезинфекция и тому подобное. Пенни об этом не говорила, но, вероятно, все указания содержались в присланных материалах. Аннабелла могла получить доступ к ним прямо отсюда, но решила подождать, пока не приедет в офис, чтобы видеть объемную голограмму, а не плоское изображение на экране электронного помощника.

Поезд прибыл, и как минимум трижды Аннабелле наступили на ногу. Ей почти не нужно было двигаться, волна людей буквально внесла ее в вагон.

В отличие от автобусов – или метро до тридцать третьего года – в этих поездах не было сидений за исключением тех, которые предназначались для людей с физическими ограничениями, и они могли садиться на них только после авторизации. (Как-то возвращаясь поздно вечером домой, Аннабелла видела двоих подростков, пытавшихся проскользнуть мимо сканера, чтобы занять сиденья. На следующей остановке их арестовал полицейский, получивший сигнал тревоги и ожидающий прибытия поезда.) Удерживать равновесие пассажирам помогали поручни.

Иногда Аннабелла думала, что такая жизнь ужасна. Дядя Фредди часто рассказывал о старых добрых временах «до тибериума». Люди тогда жили в квартирах, в которых на каждого приходилось несколько комнат, а не одна, многие имели машины, и никому не приходилось принимать по семь таблеток в день лишь для того, чтобы не отравиться самим воздухом. И в мире было больше двух наций. Теперь же все люди принадлежали к ВОИ или к Братству Нод.

«Какой бы плохой ни была жизнь, – подумала Аннабелла, когда поезд накренился и на нее навалился мускулистый мужчина, – по крайней мере, мной не правят террористы».

Глава 4

Голден использовал уже четвертый гигиенический пакет, когда Сердитый Щенок Момоа наклонился к Веге и спросил:

– Что ты ему дал?

Прежде чем Вега успел ответить, Боулз произнес:

– Он сказал, что благодаря этой таблетке Голдена не будет тошнить.

Вмешался Бродер:

– Он сказал не это.

Вега кивнул:

– Бродер прав. Я сказал, будто слышал, что они помогают от тошноты. – Он ухмыльнулся. – Наверное, я неправильно расслышал.

Бойцы подразделения «Эпсилон» сидели на длинной металлической скамье, одной из пяти в этом отсеке «Гурона». Воздухолет взлетел двадцать минут назад, буквально в ту же секунду, как двадцать вторая дивизия и все ее снаряжение – включая несколько «Дельфинов» и танков – оказались на боргу. Вспоминая насмешки солдат над пилотом, Рикардо радовался, что перелет проходит так гладко.

Многие веселились. Момоа, сидящий рядом с Рикардо, хлопнул его по спине чуть сильнее, чем тому хотелось бы, – он даже через бронекостюм почувствовал боль, – и воскликнул:

– Неплохо, салага!

Веге пришлось немного отклониться влево, чтобы широченные плечи Щенка не задевали его, когда тот двигается. Момоа не надел наплечники, и было видно, какие у него массивные, мускулистые руки.

Голден наконец закончил блевать и устремил на Вегу убийственный взгляд (эффект оказался несколько снижен: глаза его были мутными, а кожа приобрела зеленоватый оттенок).

– Тебе конец, салага!

– Можешь особо не утруждаться, – заметила Галлахер, – я его сама уложу.

– Успокойся, – сказал Вега, – через три минуты с тобой все будет в порядке. Поверь мне.

– Поверить тебе?!. – спросила Галлахер. – Да я тебя убью!

– Уймись, Галлахер, – вмешался Боулз. – Голден несколько месяцев держал это в себе.

– Да, салага молодец. Заставил Голдена позеленеть. Зеленый поделился зеленью. – Момоа засмеялся собственной остроте.

Остальные солдаты тоже.

– Офигенно смешно, Щенок! – Галлахер перевела сердитый взгляд на Момоа.

Сидящий с другой стороны от Веги Бродер тихо произнес:

– Это было умно.

С невозмутимым видом Рикардо ответил:

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Ты Вега?

Обернувшись, он увидел невысокую женщину с большим носом и проницательными карими глазами. Бронекостюма на ней не было, а на рукавах рабочей одежды имелось две нашивки. Вероятно, канцелярский работник, подумал Вега. За исключением обслуживающего персонала все на «Гуроне» были в скафандрах. Кроме того, в руках она держала коробку, а пехота обычно не занималась доставкой.

Момоа улыбнулся женщине, и на сей раз его улыбка оказалась приятней.

– Как дела, капрал Сильверстейн?

– Лучше, если я дышу через рот в твоем присутствии, рядовой Момоа. – Она снова посмотрела на Вегу. – Ты не ответил.

Поглядев на свою грудь, Рикардо ухмыльнулся:

– Если я не Вега, значит, кто-то должен выдать мне новый бронекостюм.

Сильверстейн закатила глаза.

– Здорово, еще один умник чертов.

– Это лучше, чем быть тупицей, так всегда говорит мой отец.

– О, – воскликнула Галлахер, – вот почему он герой войны. Он изобрел все эти глупые штампы.

Сильверстейн бесцеремонно грохнула коробку перед Вегой:

– Это твое. Если что-то неисправно, приходи ко мне. Не обращайся к квартирмейстеру. Они там все разломают, понял? Пойдешь в квартирмейстерскую службу – я ни за что не отвечаю.

– Если что, приходить к вам, понял.

– Хорошо. – Она посмотрела на Момоа. – Я получила ответ на твой запрос.

Здоровяк наклонился вперед, и его глаза стали как тарелки.

– И?…

– Как я тебя и предупреждала, они сказали: «Нет». «Джи-Ди-3» не были одобрены для обычного использования.

– Да, как будто Момоа обычный, – заметил Боулз.

– Как бы то ни было, – ответила Сильверстейн, – ты не сможешь получить это оружие по меньшей мере еще месяц. Извини.

Не похоже было, что она слишком сожалеет. Момоа сердито забурчал. Вега спросил у Бродера:

– Ротный писарь?

– Да, Мемо.

– Ее зовут Мемо? – хихикнул Вега. Боулз быстро ответил:

– В лицо ее так называть не стоит. Она терпеть этого не может. – Он нахмурился. – По крайней мере, мне кажется, что она этого терпеть не может. Так или иначе, я на своей шкуре не проверял. Никогда не беси ротного писаря. Это наш девиз.

Вега, в котором отец воспитал уважение к обслуживающему персоналу, молча согласился. Однако кое-что по-прежнему вызывало его любопытство.

– Я и не знал, что «Джи-Ди-3» уже готовы.

Боулз вздохнул:

– Видимо, еще не готовы. Похоже, ты не получишь свое ОО, Щенок.

Нахмурившись, Вега спросил:

– Что?

Бродер объяснил:

– Огромное оружие. Щенку грустно, он хочет самое большое оружие из того, что доступно.

Момоа стукнул мясистым кулаком по скамейке:

– Черт! Я так хотел получить его! В нем должен быть гранатомет!

– Да, – тоскливо протянул Боулз, – представляю, как будет выглядеть нодец после того, как ему снесет башку одна из таких штуковин.

Голден хмыкнул:

– Да ладно, Щенок, тебе прекрасно подойдет «Джи-Ди-2», которая у тебя на груди.

– Это не одно и то же! – Момоа едва не рявкнул.

Закатив глаза, Голден произнес:

– Ты будешь жить. – Затем улыбнулся: – Наверное.

– Эй, – воскликнул Боулз, – похоже, ты жив.

– Да, по правде говоря, давно я себя так хорошо не чувствовал. Спасибо, малыш.

Вега хихикнул:

– Не за что. И меня зовут Вега, а не «малыш». – Он всю жизнь был «малышом Хавьера Веги», не хотел больше слышать это слово из пяти букв.

Судя по виду Момоа, он напряженно о чем-то думал.

– Мы могли бы называть тебя Тошнотиком.

Галлахер сразу же отреагировала:

– Мне нравится.

Прежде чем Вега успел возразить, сержант Гудьер, все это время сидевший на краю скамейки, поднялся. В отсеке «Гурона» было пять рядов скамеек для пяти подразделений седьмой роты четвертого батальона двадцать второй дивизии. Скамьи были установлены так, что бойцы сидели по обе стороны от центра, «Альфа» и «Бета» напротив «Гаммы» и «Эпсилона».

14
{"b":"92510","o":1}