– Мы должны воздать им должное? – усмехаясь, спросил Вега.

– Я уж точно не собираюсь. В любом случае, раз Кейн и Кватар мертвы, думаю, что некоторое время Нод не будет представлять никакой проблемы. – Она покачала головой. – Конечно, наш строевой командир убежден, что Кейн не погиб. Такое опять начал нести, говорю тебе.

Вега медленно повернул голову в сторону карантинного отделения.

– Что с Дишем?

Галлахер поникла:

– Умер, пока мы сражались. И мы не вывезли из К-один ни одного трупа.

Вега и не ожидал, что это сделают. Даже в Желтую зону никто не повезет труп, зараженный тибериумом, а уж в Синию тем более. Тела Бродера и других погибших останутся лежать там. Кроме того, удары с воздуха, о которых упоминала Шилер, вероятно, все уже уничтожили.

– Та последняя башня по-прежнему стоит?

– Да. Вреда от нее никакого, потому что эта штука совершенно не работает. Думаю, если война действительно окончена, ученые смогут на нее взглянуть. – Она фыркнула. – Гораздо больше толку будет, чем делать новое энергетическое оружие.

– Мы стали его лебединой песней, да?

– Да. Как я говорила той репортерше, тибериум – это просто дерьмо, из-за которого сражаются. Если его использовать, можно обжечься. Иногда буквально.

Вега снова поморщился.

– Ты ведь на самом деле не говорила «дерьмо, из-за которого сражаются», верно?

Галлахер хихикнула:

– Нет, я только сейчас об этом подумала. Может, мне стоит ее найти.

– Черт, – пробормотал Вега.

Затем он кое-что заметил. Нашивка на ее рукаве изменилась.

– Тебя повысили?

При этих словах она рассмеялась:

– Наконец-то заметил, приятель! Черт, я думала, мне придется сунуть новую нашивку тебе в лицо. И повысили не только меня, капитан. Макнил торжественно вручит тебе нашивки после того, как Шилер выпустит тебе отсюда на все четыре стороны. Все выжившие после того боя получили повышение.

Вега не мог до конца в это поверить. Он пришел в ОМВОИ всего несколько месяцев назад, в мирное время, и думал, что, отслужив положенный срок, возможно, когда-нибудь станет офицером. В тот день, когда он закончил курс основной боевой подготовки и прибыл в свое подразделение, была взорвана «Филадельфия», в мире вспыхнула новая война, и теперь вот Вега, не прослужив и года, стал капитаном.

– Слушай, Вега… – начала Галлахер.

Это привлекло его внимание. Она всегда обращалась к нему по званию или вовсе называла Тошнотиком.

Она помедлила, затем сказала:

– Я должна перед тобой извиниться. Я думала, ты просто какой-то там папенькин сынок, который не заслуживает даже просто быть в Двадцать второй дивизии и уж, конечно, не должен так быстро продвигаться по службе. Особенно после Сан-Диего, когда Диш действительно был достоин повышения. Но после всего того, через что мы прошли… – Она положила руку ему на плечо. – Ты хороший солдат, и я горжусь, что служу вместе с тобой.

Вега положил руку на запястье Галлахер и произнес:

– Я тоже горд, что служу с тобой.

Закатив глаза, Галлахер воскликнула:

– Черт, Тошнотик, называй меня Тера, ладно? – Она улыбнулась. – Так меня зовут друзья.

– Все мои друзья вообще-то называют меня Beгой.

– Не Рикардо? – Она хихикнула. – И не Рики?

– Конечно нет, – выразительно ответил он. – По правде говоря, мне нравится Тошнотик. Я привык к этому прозвищу. И кроме того, это напоминает мне о Голдене.

Несколько минут они сидели молча. Вега вспомнил шутку, которую он сыграл с Голденом на «Гуроне», когда они направлялись в Сан-Диего. Казалось, что с того времени прошла целая жизнь. Жизнь Голдена.

Наконец Галлахер убрала руку с его плеча, а он отпустил ее запястье.

– Я лучше пойду, пока не нагрянула Шилер. Встретимся, когда будешь получать нашивки капитана.

– Хорошо, – с улыбкой ответил Вега.

– Отдыхай, Тошнотик.

– Слушаюсь, мэм.

Пенни Сукдео отвлеклась от репортажей об окончании войны, подтверждений, что грозные инопланетяне исчезли столь же быстро, как и появились, сообщений о том, что отбившиеся от основных войск солдаты Нод сдаются ВОИ, и решила взглянуть на последний материал от Аннабеллы.

Включив его, Пенни поморщилась. На голограмме Аннабелла выглядела постаревшей на десять лет.

– Я нахожусь в офицерской кают-компании «Гурона». Лишь час назад здесь происходила церемония присвоения новых званий бойцам Двадцать второй дивизии, выжившим в Третьей тибериумной войне. – В кадре появилась женщина, надпись внизу экрана гласила: майор Моник Опал, прежде капитан. – Эта война закончилась изгнанием инопланетян и очевидным крахом Братства Нод. – Теперь нашивки получал Район Генри. – Конечно, пока существует тибериум, война на самом деле не может считаться оконченной. Нашей планете был нанесен значительный ущерб, на Синие зоны совершались многочисленные атаки, и кто знает, останется ли карта зон такой, какая она сейчас? – Камера показала, как получают повышение еще несколько человек. – И теперь нам также известно, что мы не одни во Вселенной. Было ли нападение из космоса единичным случаем или прелюдией к полномасштабному вторжению? – В кадре снова появилась Аннабелла. – Пока мы не можем ответить на эти вопросы, но если нам удастся выжить, это произойдет благодаря таким людям, как солдаты Двадцать второй пехотной дивизии Объединенных миротворцев Всемирной оборонной инициативы. Один из бойцов этой дивизии сказал мне то, что следует повторить.

В кадре появился Рикардо Вега. Пенни помнила этот фрагмент по первому репортажу Аннабеллы.

– В войне нет победителей. Есть просто люди, из которых один проигрывает немного меньше, чем другой.

Камера снова показывала Аннабеллу.

– Мы живы, и одна из причин этого заключается в том, что солдаты Двадцать второй дивизии проиграли значительно меньше, чем другие парни. Они заслужили уважение остальных бойцов и совета директоров ВОИ еще и за прекрасную работу по использованию новых технологий на поле боя. Я говорю о мобильном командном пункте, успешно протестированном строевым командиром Майклом Макнилом в Италии, о работающем на тибериуме оружии, которое применили лейтенант – теперь уже капитан – Рикардо Вега и его солдаты в Австралии, и о снаряжении, которое позволило глухому сержанту Джошуа Бродеру, погибшему в Италии, стать полноценным солдатом. Но главное – эти парни знают ставки, им известен риск, и они все равно исполняют свой долг. Они противостоят силам тьмы и обещают, что никто не потревожит вас сегодня вечером. Мы живем в ужасном мире, в котором господствуют болезни, катастрофы и смерть, – и так легко сдаться, решив, что надежды нет.

Но я видела проблеск надежды – благодаря этим мужчинам и женщинам, которые решили служить миру, защищая его от тех, кто хочет его уничтожить или позволить ему погибнуть от ужасов тибериума. Я горжусь, что наблюдала за жизнью этих людей, и польщена тем, что знаю их. Надеюсь, что благодаря моим усилиям вы тоже смогли хоть немного познакомиться с этими доблестными воинами, ибо они заслуживают того, чтобы их знали и уважали. Это была Аннабелла By с репортажем для «Дабл-Ю-Три-Эн».

Изображение Аннабеллы исчезло с голограммы. Пенни даже не поняла, что Аннабелла просто на некоторое время появилась в кадре после фрагмента интервью с Вегой. Она несколько раз ненадолго пропадала из кадра, когда показывали упоминавшихся Макнила, Вегу и Бродера. Но Пенни этого не заметила, поскольку была поглощена речью Аннабеллы.

– Определенно никому в этом не признаюсь, – пробормотала она и сразу же выпустила репортаж Аннабеллы в эфир без каких-либо изменений и дополнений.

Мир должен это увидеть.

Кейн одновременно смотрел «Дабл-Ю-Три-Эн», религиозную службу новостей Нод и еще несколько независимых каналов со всего мира.

Все они показывали одно и то же.

Третья тибериумная война окончена, а ставшее кульминацией этой войны вторжение инопланетян отражено.