Однако радость д’Эннери была недолгой. В отеле «Конкордия» никто не видел человека, отвечающего указанным приметам. Они немного подождали, и в конце концов Жан, сгоравший от нетерпения, объявил:

– Молодчик наверняка дал шоферу фальшивый адрес. Он просто хотел, чтобы мы поскорее покинули «Малый Трианон».

– Зачем ему это?

– Да чтобы выиграть время. Давай-ка вернемся туда.

Д’Эннери не ошибся. Приехав на улицу Сен-Дени, они нашли лавку запертой: ставни были закрыты, двери перегорожены железным шкворнем и закрыты на замок.

Соседи ничего не смогли им сказать. Да, они знали мамашу Трианон, но бесед она ни с кем из них не вела. Минут десять назад они заметили, что торговка уходит, как и всегда по вечерам, вот только нынче она закрыла магазин на два часа раньше обычного. Куда она ушла? Они не знали, где она живет.

– Ладно, я это выясню, – буркнул Бешу.

– Ничего ты теперь не выяснишь, – возразил д’Эннери. – Мамаша Трианон явно подчиняется этому субьекту, а он, судя по всему, знает свое дело и умеет не только парировать удары, но и наносить их. Ты уже чувствуешь, что на тебя нападают, Бешу?

– Да. Но я не уверен, что он умеет защищаться.

– Лучший способ защиты – нападение.

– А что он может нам сделать? И на кого нападет?

– На кого нападет?

Д’Эннери задумался, а потом, спустя буквально несколько секунд, бросился к автомобилю Ван Хубена, оттолкнул шофера, сел за руль и так яростно рванул с места, что вскочившим следом за ним в машину Ван Хубену и Бешу пришлось вцепиться в дверцы, чтобы не попа́дать друг на друга. Проявив чудеса ловкости, он мчался по улицам, не обращая внимания на красные сигналы светофоров, и в рекордно короткое время добрался до Внешних бульваров. Улица Лепик круто шла вверх.

Остановка перед домом Арлетт. Стремительное вторжение в каморку консьержки.

– Арлетт Мазаль?

– Ее нет дома, месье д’Эннери.

– Давно она ушла?

– Да всего четверть часа назад, не больше.

– Одна?

– Нет.

– С матушкой?

– Нет. Мадам Мазаль вышла за покупками и еще не знает, что мамзель Арлетт уехала.

– Уехала… с кем?

– С каким-то господином – он приехал за ней в автомобиле.

– Высокий, белокурый?

– Да.

– Вы его уже здесь видели?

– А как же, он всю эту неделю приезжал к ним после ужина.

– Вам известно его имя?

– Да, это месье Фажеро, Антуан Фажеро.

– Благодарю вас, мадам.

Д’Эннери не скрывал растерянности и гнева.

– Я должен был это предвидеть, – пробормотал он, выходя из каморки привратницы. – На сей раз он обошел нас, этот негодяй! Ведь это всё его козни. Но горе ему, если он посмеет посягнуть на нашу малютку!

Бешу возразил:

– Похоже, у него иная цель, ведь он уже бывал здесь, значит она поехала с ним по доброй воле.

– Может, и так, но что, если за этим кроется какой-то коварный замысел? И почему она не рассказала нам об этом знакомстве? И что ему от нее надобно, этому Фажеро?.. Я должен позвонить… Скажите, мадам дома? Это говорит д’Эннери.

– Нет, месье, мадам только что уехала, – ответила горничная Регины Обри.

– Одна?

– Нет, месье, вместе с мадемуазель Арлетт, та заехала за ней.

– А она собиралась куда-то ехать?

– Нет. Мадам решила ехать неожиданно. Правда, мадемуазель Арлетт звонила ей сегодня утром.

– И вы не знаете, куда направились обе дамы?

– Нет, месье.

Итак, за каких-нибудь двадцать минут обе женщины, которых однажды уже похищали, опять исчезли, причем при обстоятельствах, грозивших им новой западнёй… если не чем-то еще более ужасным.

Жан д’Эннери быстро овладел собой – по крайней мере, внешне. Ни малейшего признака гнева. Ни единого проклятия. Но какая ярость бушевала в его душе!..

Он взглянул на часы:

– Семь вечера. Давайте поужинаем. Вот, кстати, какое-то кафе. А в восемь часов приступим к делу.

– Почему же не прямо сейчас? – спросил Бешу.

Они уселись в углу, среди мелких служащих и нескольких таксистов, и только тогда д’Эннери ответил на вопрос бригадира:

– Почему? Да потому, что я сбит с толку. Я действовал наугад, вслепую, пытаясь парировать удары со стороны противника. Но каждый из них обессиливал меня, и теперь слишком поздно что-либо предпринимать. Сперва я должен осмыслить ситуацию, понять, что происходит. Зачем этот Фажеро увез Регину и Арлетт? От такого человека можно ожидать чего угодно, и это меня отнюдь не успокаивает.

– А ты думаешь, что через час?..

– Бешу, всегда нужно давать себе некий запас времени. Это нас обязывает найти решение проблемы.

И в самом деле, похоже было, что д’Эннери ничто не заботит, – он ел с большим аппетитом и беззаботно рассуждал о всяких пустяках. Однако все его жесты выдавали внутреннюю нервозность, и чувствовалось, что его мозг продолжает напряженно работать над загадкой. Интуиция подсказывала сыщику, что положение крайне серьезно. Около восьми вечера, собираясь выйти, Жан сказал Ван Хубену:

– Позвоните графине и узнайте, что нового.

Минуту спустя Ван Хубен вышел из телефонной кабины, расположенной в кафе, со словами:

– Ничего нового – так сказала горничная, которую я приставил к графине. С ней самой все благополучно, она ужинает.

– Пошли!

– Куда? – спросил Бешу.

– Сам не знаю. Нужно пройтись. И нужно действовать. Да, Бешу, нужно действовать, – настойчиво повторил д’Эннери. – Как подумаю, что эти две бедняжки попали в лапы такому мерзавцу…

Они спустились пешком с Монмартрского холма и направились к площади Оперы; по пути Жан изливал свою ярость в коротких фразах:

– Этот Антуан Фажеро – серьезный противник!.. Ну ничего, он мне за это дорого заплатит!.. Пока мы тут пыхтели над разгадкой, он действовал… да еще как энергично!.. Чего он хочет? Кто он такой? Друг графа, как об этом свидетельствует письмо, переправленное в тюрьму? Или, напротив, недруг? А может, сообщник или соперник? Однако интересно другое: с какой целью он выманил из дому этих двух женщин? Их ведь уже похищали, сперва одну, затем другую… Так чего он добивается, похищая их вместе? И почему Арлетт скрывала его от меня?

Потом он надолго замолчал и погрузился в размышления, иногда разъяренно топая ногой и распихивая прохожих, которые не уступали ему дорогу.

Внезапно Бешу спросил его:

– Ты знаешь, где мы находимся?

– Да. На мосту у площади Согласия.

– А значит, недалеко от улицы д’Юрфе.

– Верно. Недалеко от улицы д’Юрфе и от особняка Меламаров.

– Так что же теперь?

Д’Эннери схватил бригадира за плечо:

– Бешу, наше дело из разряда тех, где нет обычных подсказок и улик: ни отпечатков пальцев, ни следов обуви – словом, никаких обычных примет… ничего… ровно ничего! Нам осталось только строить гипотезы да руководствоваться интуицией, что гораздо важнее. Так вот, именно сюда, почти без моего участия, меня направила моя интуиция. Именно здесь все произошло, именно в этот дом доставили сперва Регину, а потом Арлетт. Вот почему сейчас у меня в памяти, помимо моей воли, всплыла прихожая с плиточным полом, лестница в двадцать пять ступеней, гостиная…

В этот момент они проходили мимо палаты депутатов.

Бешу воскликнул:

– Что за нелепица! Подумай сам: зачем этому типу повторять то, что до этого совершил другой, да еще в гораздо более опасных для него обстоятельствах?!

– Вот это меня и тревожит, Бешу! Если уж ему приспичило так рисковать ради достижения своих целей, то какими же грозными должны быть его намерения?!

– Да, но в особняк так запросто не проникнешь! – возразил Бешу.

– Не волнуйся за меня, Бешу! Я обследовал этот дом сверху донизу – и днем и ночью, – а старик Франсуа ровно ничего не заметил.

– Но он – этот Антуан Фажеро, – каким образом он может пробраться туда, да еще привести с собою двух женщин?!

– Очень просто: именно при пособничестве того самого Франсуа, – с усмешкой ответил д’Эннери.