— И ты думаешь… — друг взглянул на меня выжидательно.

— А я ту старую историю чутка ковырнул. Марк, там с той стороны — такая же психическая. Если две эти дуры сойдутся… Я боюсь. И за Катьку, и что она что-нибудь непоправимое сотворит. Доказывай потом с адвокатом на пару, что сетруха невменяемая была, чтобы срок скостить.

— Хрена се, у вас страсти… — пробормотал Марк, делая глоток кофе.

— Я тебе говорил — история дикая, — мрачно согласился я. — В общем, мне нужно, чтобы твои недельку за этой бабой приглядели и, если что, не дали моей Катюхе наделать глупостей. Но по-тихому, без огласки.

— Понял, — кивнул Марк. — Сделаем.

— Что по деньгам?

— Да забей. Как раз и долг свой перед тобой закрою.

— Нет, брат. Долг ты передо мной закроешь тем, что вся история с моим заказом оформлена нигде не будет. А за работу я с тобой и парнями расплачусь.

Я сделал решительный глоток, запивая сладким кофе мысль, что заначка на черный день стремительно тает.

С другой стороны — если нынешняя задница в Катькиной жизни не черный день, то я и не знаю, какой день тогда считать черным.

13/09

Не тот Червона Никитична человек, чтобы жить в наркоманнике, ой, не тот. Свои интересы Ваня блюдет строго, и, даже заселись она в подобное место, не задержалась бы надолго там, где ее драгоценной чешуйчатой шкурке угрожает постоянная опасность со стороны соседей и их гостей. Да что там — опасность, даже дискомфорт в фоновом режиме она долго терпеть на стала бы.

В целом, понимание этого обстоятельства накрыло меня еще в разговоре с другом Пашкой. Тогда-то я прикинул одно к другому, и пришел к выводу, что все эти байки про Туманную, 13, кочевавшие в полиции города от отдела к отделу, вовсе не обязательно порождены психогенами. Вполне возможно, у них может оказаться иная природа.

Ванькино нежелание обсуждать происшествие в ее доме эту мысль отлично подкрепляло. Червона считала, что мне лучше бы как можно меньше знать про всякую сверхъестественную хрень, и последовательно придерживалась этой позиции.

Не могу сказать, что я был с ней так уж не согласен: все эти предсказания, проклятия и женщины, отращивающие змеиные хвосты до сих пор плохо укладывались в голове, и при попытке уложить их в картину мира насильно — сурово шибали по мозгам, но… одно дело, когда в городе живут необычные ребята, которые пробавляются безобидными, в принципе, гаданиями и провоцируют слухи один другого дурнее. И совсем другое дело — когда в городе начинаются взрывы.

Чтобы проигнорировать это, одного Ванькиного “Не лезь!” мало.

Да твою мать, чтобы нормальный, здоровый опер, не выгоревший на работе и не сидящий на зарплате у бандитов, прошел мимо взрыва, он должен для этого получить приказ начальства: “Не вмешиваться! Не наша юрисдикция!”. А пока нет подтверждений, что кто надо в курсе, ситуация под контролем — любой вменяемый мент будет копать.

Поэтому сейчас я стоял на пороге кабинета Пашкиного знакомого, который оказался начальником Пятого отдела полиции.

— Товарищ майор, разрешите? Капитан Сокольский, уголовный розыск, Северный район.

Майор оторвался от бумажек:

— Заходи, капитан, присаживайся. С чем пожаловал?

— Иван. С частным вопросом.

— Степан. Ну, давай, рассказывай.

— Да я, собственно, по поводу происшествия на Туманной. Что там стряслось?

— А что там стряслось? — Майор, еще недавно благодушный и расслабленный, вида вроде бы не подал, но, по моим ощущениям, подобрался. — В сводках ничего не было…

— Вот именно, что не было, — мрачно согласился я, гадая, куда я, нафиг лезу и не оторвут ли мне там голову. — Я понимаю, как в сводки могло не попасть возгорание: сами что-то намудрили, сами погасили, под ковер замели. Я могу понять, как в сводки не попала стрельба. С трудом, но могу: у адреса дурная слава, может, местных стрельбой не удивишь, вот никто полицию и не вызвал. Но вот как мимо сводок мог пройти направленный взрыв — я в упор не понимаю!

Степан посверлил меня взглядом:

— А ты, капитан, откуда про направленный взрыв знаешь?

— Майор, я не взрывотехник и не сапер ни разу, но базовые-то представления имею! Если не пострадали верхний и нижний этажи, значит, ударная волна расходилась кольцом. На взрыв газового баллона это не тянет совсем.

— Нет, капитан. Откуда ты вообще знаешь, что взрыв был? - Майор смотрел из-под бровей.

— Своими глазами видел.

— А что вы там делали?

— Был у девушки в гостях.

— А кто у вас девушка, капитан?

— А это имеет значение? — Напрягся я. Пока что поход за информацией продвигался не очень успешно, на информацию трясли меня. — Я же не от нее сведения получил.

— Ну... Простая логика говорит, что не Мирослава. Я вообще не могу себе представить у неё парня. Ядвигу вычеркиваем. Для сестричек у тебя бороды нет. А на пятом остались только Ариадна или Червона. Но у Ариадны возраст не тот. Червона?

— Из всех перечисленных я знаю только Червону, — обреченно сознался я. — Да, она. А вы их всех откуда знаете?

Под ложечкой неприятно засосало: черт, неужели, все же, притон? Чтобы менты на местах так хорошо знали состав жильцов дома — менты должны этот дом усиленно работать...

— И давно вы с ней знакомы? — "Не заметив" мой вопрос, продолжил качать информацию майор. — Известно ли вам, чем она зарабатывает на жизнь?

Плечо в месте укуса заныло, напоминая, что мне известно даже немного больше.

— Да. Но она же не нарушает закон? — Аккуратно постарался прощупать почву я.

Заодно вернул майору "монету" с проигнорированным вопросом.

Майор пожал плечами и посмотрел в сторону:

— Да хрен знает, где там у них линия закона проходит... А что, она правда предсказывает? Ну, в смысле, угадывает, когда гадает?

Больше занятый занятной оговоркой майора про линию закона, проходящую “у них”, чем собственно вопросом, я бездумно отмахнулся, повторив вслед за Ванькой:

— Будущего не существует, есть наиболее вероятные варианты развития событий.

— Ты это... капитан, был бы поосторожнее с "вариантами"... Смотри, как бы Червона того... хвостиком не махнула...

Кажется, лицо мне удержать не удалось, потому что Степан уточнил:

— Ты, в смысле, сам знаешь?

Я кивнул, всё ещё не веря, что кто-то ещё может быть в курсе.

— И про остальных тоже?

Я помотал головой:

— А что, там ещё кто-то есть?

— Капитан, хочешь выпить?

Твою мать. Стыдно самому себе признаться, но я, оказывается, в глубине души надеялся, что там все же притон.

16/09

— Слушай, у меня тут от подружки подарочек есть… Она на третьем этаже в том же подъезде, что и Червона живёт, кстати. Так вот, она настоечки делает.

— Хорошо делает?

— Примерно, как твоя гадает… В общем, хорошая настоечка. Рекомендую.

Из сейфа появилась бутылка. Степан выдернул пробку, по стопкам полилось что-то темное.

Сказать ему, что на меня алкоголь не действует? Так тогда придется объяснять, при каких обстоятельства я обзавелся таким чудесным свойством, а оттуда уже один шаг до отравления одного капитана ядом индийской кобры посреди отечественной действительности…

- Ну… за знакомство!

Стопку я хлопнул профессионально, алкоголь знакомо обжег рот, прокатился теплым клубком по пищеводу, согрел желудок… Вместе с теплом по организму неспешно распространялось спокойствие.

Сеструха, проклятье, угроза криминального трупа дуры-Оксаны, взрыв в Ванькином подъезде — все отдалилось. И даже дело Черникова, повисшее мертвым грузом, пока оперуполномоченный Сокольский разруливал семейные и личные проблемы, стало неважным и перестало зудеть в глубине души и покусывать угрызениями оперской совести.

— Между первой и второй чтобы пуля не пролетела, да?.. — Заботливо предложил майор Полухин.