Все закончилось тем, что теща меня просто «выгнала из дому» заниматься делами уже отнюдь не домашними: все же государь император мне Подольск «подарил» не для того, чтобы я тут наслаждался тихим семейным счастьем. То есть не только для этого — и я начала мая я продолжил обучать русских офицеров всяким нужным штукам. Это было несложно, так как в Подольске была Бенкендорфом открыто «Высшее железнодорожное училище», в котором уже обучались разным вещам человек тридцать, и училище это располагалось в десяти минутах пешком от моего дома.
А еще я немножко мотался по окрестным деревням, наблюдая за посевной. Прямо скажу: мужики в основной массе были сильно недовольны тем, как их теперь работать заставляли — но их вообще-то никто и не спрашивал. Тем более что поля распахали тракторами, засеяли сеялками — а их заставляли в эти поля возить разные удобрения. Именно что разные, хотя пока основным удобрением был все же навоз. Но кроме навоза в полях насыпали прилично добытых в карьере возле села Воскресенское фосфоритов, так что я надеялся на то, что урожай получится не самым унылым. А еще я надеялся, что подсолнечное масло теперь будет не редким деликатесом: пока его возили в очень небольших количествах откуда-то из-под Воронежа и стоило оно чуть ли не больше оливкового. А если все получится, что стоить оно будет столько, что в самой захудалой деревушке его покупать смогут, там более что прошлым летом я проверил (правда, в «совершенно лабораторных условиях и масштабах») выжимание всего масла их семечек. Ну а что, бензин пока особым спросом не пользовался. А его получалось на керосиновых заводах довольно много…
А в начале июня ко мне в Подольск пожаловал Александр Иванович Чернышёв. Не просто так пожаловал, ему Николай приказал «пожаловать» — после того, как слухи о разгроме британских эскадр достигли царственного уха. То есть слухи-то достигли еще в апреле, когда до Петербурга доплыла уругвайская «эскадра», но Николай, видимо, не сразу сопоставил факт взрывов британских кораблей «от божественных причин» с пребыванием в тех портах яхты под названием «Virgen María». А когда сопоставил, то пинком направил военного министра в Подольск за «подробностями».
Странный был это военный министр. То есть сам он был храбрым и довольно талантливым офицером, лично в войнах участвовал — но почему-то искренне считал, что «штык-молодец», а вот пуля — исключительно дура. Впрочем, это был его единственный бзик, а в целом он нужны армии понимал и как мог о ней заботился. Для рекрутов благодаря ему срок службы сократился сразу на десять лет, офицерам было прилично так повышено денежное довольствие. А солдатам — «довольствие провиантское», причем мясо было включено в ежедневный рацион. Понемногу мяса, но давали его каждый день (в а постные дни вместо мяса давали рыбу). То есть должны были давать…
Но в армии только солдат было чуть меньше девятисот тысяч человек, и каждому выдать по четверть фунта мяса в сутки было крайне непросто. Как ни крути, солдатикам требовалось скормить девяносто тонн мяса в сутки. В России, конечно, мяса добывали куда как больше — но и голодных ртов в ней было очень немало, так что армия недоедала (согласно нормативам) и генерала от кавалерии это прилично так волновало. Поэтому и разговоры со мной он начал не об оружии, а о провианте — вероятно, зная, что в уезде я распорядился поголовье свиней увеличить в несколько раз:
— Александр Васильевич, мне говорили, что вы большой знаток в выращивании поросят на мясо…
— Скорее, я все же большой знаток в приготовлении свинины, а разведением свиней все же мужики занимаются и назначенные господином Канкрином ученые. Но то, что земля наша поросят прокормить в состоянии куда как больше, чем их нынче мужики заводят, я убежден. Но, боюсь, ваши проблемы с мясом таким образом решить не выйдет, разве что в батальонах обустроить места для их откорма. Но и то: одна свинья мяса дать может фунтов с двести, а в батальоне много если пятерых поросят за год откормить смогут. Тоже, конечно, приварок… А вы знаете, я, пожалуй, могу вам подсказать способ как проблему сию быстро решить.
— И как же?
— В Аргентине, Уругвае и в республике Риу-Гранде говядина сущие гроши стоит.
— Но у нас-то далеко не Аргентина с ее пампасами.
— Да. Однако пуд сушеной говядины, которая там за главный продукт идет, стоит рубля полтора на ассигнации.
— И что с того?
— А то, что пуд сушеной выходит из четырех пудов отборного мяса, а хранится оно полгода без особых забот. А обычный аргентинской торговый корабль, вроде тех, что весной в Петербург приходили, могут каждый привезти по тридцати тысяч пудов такого мяса. Да, корабль будет три месяца к нам плыть — но он один всю армию мясом насытит в срок трех недель. Шесть кораблей, да по два рейса в год — это уже девять месяцев полный паек солдатам дать.
— А они столько мяса-то сушеного нам продать смогут? — заинтересовался Александр Иванович.
— Столько лишь одна республика Риу-Гранде поставить сможет. Вот только пока у них кораблей нужных как раз шесть всего и имеется… в следующем году вроде обещают флот до десяти увеличить или даже до дюжины. Но если наша армия для нужд своих тоже суда подобные выстроить сможет…
— Были бы чертежи, а деньги на постройку… сколько судно подобное в постройке обходится? Вы же, поди, снова предложите и корабли в Аргентине купить?
— В Аргентине было бы их купить дешевле, но ведь не продадут они: сами свои потребности закрыть не могут. Но нам… вам такие и не особо и нужны будут: парусники ведь хорошо ходят когда ветер попутный. А вот с машиной паровой судно мало что в любую погоду куда надо плывет, так еще и плывет быстрее. Я вас с инженерами с паровозного завода сведу, они вроде сейчас придумывают машину в пять сотен лошадиных сил. Для начала паровые суда с парочкой таких машин нам, то есть России, и в прокорме армии помочь смогут изрядно, а позже и много с чем еще. Одна проблема: британцы судам нашим скоро проходу давать не будут…
— Но мы с Британией ведь не воюем! Да, а я зачем приехал-то: вы, я слышал, своими глазами видали, как их флот в Ла-Плате разметало. Может, известно вам, как сие случилось?
— Известно, причем более чем кому бы то ни было известно. И, думаю, вам тоже будет очень интересно обо всем этом узнать, поскольку считаю полезным некоторые ваши убеждения поколебать.
— Не понял, о чем вы…
— Я как раз и поясняю. Флот британский целиком уничтожила «Дева Мария»…
— То есть божественное провидение…
— Нет, это моя яхта так называется, если на русский перевести. Да, я русский князь, но еще раньше я стал графом испанским и ее бывших колоний, почетным гражданином двух республик на месте сих колоний возникших, а яхта моя по сию пору входит в состав уругвайского флота. А когда англичане приплыли Уругвай завоевывать, то моим святым долгом было защитить Уругвай от подлого нападения. Ну я и защитил…
— С помощью яхты? Да, она довольно велика, но против корабля линейного…
— Против всего британского флота, и всего лишь с одной-единственной пушкой. Вы, генерал, о пушках и ружьях мнения невысокого, но нынче времена меняются весьма быстро и современная пушка на море флот неприятельский успеет потопить быстрее, чем он на расстояние выстрела из своих орудий подойти сможет. А на земле… Саблями махать конечно, хорошо — но я один не подпушу к себе на расстояние ближе трех-пяти саженей отделение кавалерийское, а если мы вдвоем с Машей рядом встанем, то, пожалуй, мы и взвод уничтожим до того, как они до нас доскакать смогут. Вот больше мы вдвоем с женой моей вряд ли осилим, однако отделение солдат обученных, на с карабинами новейшими, и эскадрон поголовно в землю положит, потерь не понеся.
— Да что вы говорите? — притворно изумился Александр Иванович.
— Говорит можно всякое. Маша, любовь моя, ты сейчас временем располагаешь? Думаю, если ты можешь полчаса дорогому гостю уделить…
— В тир сводить его хочешь? Я с удовольствием, до обеда еще больше часа осталось…
