Я прикрыла глаза и прикусила губу. Если маг прав, а я чувствовала, что он говорит правду, то Хелейна умрет этой ночью. И от этого слезы сами собой текли из глаз. Я шмыгнула носом и вытерла слезы. Проклятая Файлина! Как же дорога нам обошлась свобода Аррама и других мужчин! Проклятое Королевство Кларин!

— Но ты же можешь. — Маг, повиснув в воздухе вверх ногами, заглянул мне в лицо снизу. — Ты же Верховная! А эта девочка ребенок… Великая Мать не оставит невинное дитя без помощи и поделится с тобой божественной силой для ее излечения…

— Я не Верховная, — покачала я головой, — ты забыл, что у нас нет ни храмов, ни жриц…

— Храмы тут не при чем, — не унимался маг, — а ты точно Верховная. У тебя на шее артефакт Богини и я точно знаю, что ты пользовалась им совсем недавно. Вот буквально только что.

Хигрон был прав, я заглядывала в Зекрало, чтобы увидеть Фиодора, Анни и остальных детей. С ними все было в порядке… Если не считать, что Анни, Катрила, Хурра, Виктория и остальные малыши все еще были в дороге. Как будто бы ехали не в Ургород, а куда-то гораздо дальше. Возможно, Гирем повез их в Ясноград, в королевский замок… Они, вероятно, уже знают, что города больше нет и хотят поддержать брата.

Я вынула Зеркало из-за пазухи и потянула вперед так, что цепочка натянулась:

— Этот артефакт не способен лечить. Он всего лишь показывает мне картинки с моими детьми, чтобы я не переживала о них слишком сильно…

— О-о-о! — протянул Хигрон и нахмурился, — все гораздо хуже, чем я думал! Ты не умеешь пользоваться Божественной силой! Но ты хотя бы знаешь, что такое Божественная сила?

— Сила Богов? — хмыкнула я. Сунула Зеркало обратно за воротник и печально улыбнулась, — Боги вернулись в наш мир всего несколько лет назад. Но все, чем они могут помочь нам, простым людям, так это заверить клятву, данную Их именем. А все остальное, — я развела руками, — бесполезные молитвы. Так что мы предпочитаем полагаться только на себя, а не на Богов.

— О-о-о! — простонал Хигрон, — вы просто варвары!

Я хотела возмутиться, но маг внезапно завис с воздухе неподвижно и заговорил:

— Великая мать пришла в наш мир, когда люди еще были слишком дикими, чтобы строить дома и шить одежду. Они жили в пещерах и добывали себе пищу охотой и собирательством, и даже огонь был для них небесным цветком, опасным и непредсказуемым. Они уже знали, что небесный цветок питается деревьями, предпочитая сухие ветки, но разводить костры сами еще не научились.

— Я это знаю, — кивнула я. — Великая мать встретила мужчину в нашем мире и полюбила его. У них родились трое детей…

— Это было позже, — отмахнулся маг. — поначалу Великая мать только наблюдала за людьми, изредка направляя их развитие в нужное русло. Для этого она находила среди людей того, кто мог не только получить от нее сокровенные знания, но и научить других. Благодаря Великой матери, люди покорили огонь, научились строить хижины и шить одежду из шкур животных. Но чем дальше, тем больше усилий ей приходилось прилагать, чтобы вложить новые знания в голову Избранного. Поначалу Она не обращала на это внимания. А потом и вовсе потеряла голову, встретив человека, которого полюбила, и стала щедро делиться Божественной силой с людьми…

— Ты имеешь в виду, что она наделила своих детей частью своей сущности?

— Да, — согласился призрак, — именно это я и имею в виду. Но не только. Абрегора, Грилория и Аддию она одарила так щедро, что они сами стали подобны Богам. Но кое-что досталось и другим… Например, той, которая стала Ее сосудом. И ее возлюбленному. И старшему ребенку, который родился у пары, пока Ее не было.

— Я думаю, именно он стал Мастером, который создавал артефакты Древних Богов, — задумчиво произнесла я. То, что говорил маг не противоречило всему, что я знала, но я по-прежнему не понимала, как это связано с умирающей Хелейной…

— Ты права, — снова согласился маг, — но сейчас не об этом. Если мы будем долго болтать, то девочка не доживет до конца рассказа. Ты сосуд богини, она одарила тебя Божественной силой, и ты можешь воспользоваться ею для того, чтобы вылечить девочку…

— Но как⁈ — вскинулась я. Мой отец всегда говорил, что если если все факты, складываясь в логичную цепочку, подтверждают откровенный бред, то скорее всего этот бред и есть правда… а значит, маг вероятно прав, у меня есть эта самая сила, способная исцелить Хелейну. И я должна была попробовать воспользоваться этим способом. — Я не умею, научи…

— Я⁈ — округлил глаза Хигрон и отпрянул. — Напоминаю, что из нас двоих я маг, а ты Верховная… Я понятия не имею, как это сделать… Но, возможно, — добавил он, увидев как я сникла. — тебе нужно обратиться к Великой Матери… Я не уверен, конечно… Божественная сила в отличии от магии не подчиняет физическим законам.

К Великой Матери⁈ И я взмолилась.

Я попыталась воссоздать в своем теле те ощущения, который чувствовала при ее присутствии, вспомнив, что когда-то Она являлась на этот зов. И просила, всей душой просила Ее помочь маленькой девочке, которая умирала рядом со мной, после того, как защитила всех нас от смерти и позора…

— А у тебя неплохо получается, — услышала я шепот мага. — Не останавливайся. Я скажу, когда будет можно…

Не знаю, что это было… Я молилась так истово, как никогда в жизни. И с каждой молитвой чувствовала, как уходят силы. В какой-то момент, я больше не могла сидеть и повалилась на землю рядом с Хелейной. Но маг по прежнему твердил, что останавливаться еще рано, и я продолжала тянуться к Ней всей душой, умоляя спасти девочку. Я готова была отдать часть себя, лишь бы Хелейна выжила…

Я перестала чувствовать холод, перестала дрожать. Все физические ощущения ушли, оставив после пустоту… внезапно мой рот наполнился густой тягучей влагой… Я даже не сразу поняла, что это кровь…

Великая Мать! Помоги!

— Все, хватит… Теперь девочка будет жить. Но ты, конечно, поступила глупо, использовав свою жизненную энергию, а не Божественную силу Великой Матери. — Когда я была уже на грани, прошептал Хигрон.

И я с облегчением выдохнула и провалились в темную пропасть, в последний миг успев ощутить огромную благодарность к Богине за то, что Она помогла мне…

Под утро начался проливной холодный дождь. Мы все мигом промокли, от этого и проснулись. Сидеть и ждать погоды не было никакого смысла, да и амазонки из отряда Файлины могли нагрянуть в любой момент, поэтому быстро на конец взгромоздились и поехали куда-то в серую промозглую даль.

Даже на то, что Хелейна, несмотря на руку перевязанную, и круги черные под глазами, шустро вещички свои прибрала, да на лошадь одним прыжком взлетела, поначалу никто внимания не обратил. А мне и вовсе не до этого было. Жива и ладно. А вот я чувствовала себя плохо. Все тело болело, как будто бы меня всю ночь прачка, как простыню, выжимала, скручивала. И спать хотелось страшно. Я даже дождь не особенно заметила. И то, что промокла до нитки. Так и сидела в седле, потеряв связь с реальностью и поводья выпустив, и носом клевала, на ходу засыпая.

— Ваше величество, — на мои плечи опустилось что-то тяжелое, пригибая к спине лошади еще больше, — держите мой плащ, а то совсем промокли…

Промычала я что-то, Аррама благодаря, руками в лацканы вцепилась и тут же напрочь заснула, согретая его запахом и теплом.

Дорогу я совсем не запомнила. Остались только смутные воспоминания о том, что останавливались мы на обед в большом трактире, чтобы поесть и переодеться в сухое. И только там народ заметил, что Хелейна больше не умирает. И даже рана на руке начала затягиваться, как будто бы прошло несколько дней. Обрадовались, конечно. Все пытались расспросить юную воительницу, как это произошло. Но она ничего не помнила.

Я открыла глаза только к вечеру. Мы как раз куда-то пробирались по густому лесу.

— Аррам, — позвала я наемника, — куда мы едем?

— Проснулись? — скупо улыбнулся он. — Отдохнуть вам надо, ваше величество.